Читать книгу "ДНК Творца - Надежда Мамаева"

Они сидели рядом, как присяжные на суде, хотя мне бы хотелось видеть одного из них на скамье подсудимых. Вот только кого именно? Первое впечатление часто самое верное, особенно когда тот, кого ты желаешь увидеть с истинным лицом, ошарашен, удивлен.

Взгляд – как вздох. Краткий, но пытающийся вобрать в себя все. Время, словно поделившееся на пять ударов сердца, замедлившееся до тягучей янтарной смолы.

Раз.

В годах, но еще не старик, сутулый, с выцветшим взглядом и желтыми ногтями, какие бывают у заядлых курильщиков. Умный, проницательный, повидавший многое и оттого осторожный, чем и опасен вдвойне. Похоже, это и есть тот самый Барто. Мог ли он разыграть эту комбинацию с Лимом? Да запросто.

Второй удар сердца, и я перевожу взгляд.

Этакая добрая пышка, славная фея-крестная из сказки. Волосы цвета спелой пшеницы, убранные в толстую косу, подкупающие девичьи ямочки на пухлых щеках, улыбка, еще несколько мгновений назад такая искренняя и открытая… Сейчас же, после слов о новом кандидате, она казалась приклеенным стикером на неестественной маске радушия. «Не ундина, а барракуда, как есть барракуда, что слилась с водорослями и стала неотличима от ландшафта», – подумалось вдруг.

Третий вздох.

Рыжий, веснушчатый, с задранным, как у зазнайки, носом мужчина чем-то напоминал колобок. Даже сидя, он был ниже остальных своих соперников на голову. Впрочем, это не мешало ему упиваться собственной значимостью и величием, которыми от него буквально несло, не меньше, чем специфическим амбре от сыра с плесенью. Этот кандидат в Распределители никак не вписывался в образ истинно увлеченного ученого, но, судя по всему, это был тот самый Виджей – маг-теоретик, что, по словам свекра, дальше своих исследований и носа не казал. «Как же, милый труженик лаборатории, – отметила с неприязнью, – скорее зарвавшийся сноб, со жмущей на голове короной собственного величия. Такой считает себя центром Вселенной, Юпитером, которому позволено все. И сделать чужие жизни пешками в своей игре он может запросто». Впрочем, у него, как и у предыдущих кандидатов, известие о том, что вожделенное распределительское кресло уплывает из-под носа, вызвало бурю негативных эмоций, которые он, как считавший себя истинным хозяином положения, не преминул высказать.

Краем глаза отметила, как он открыл рот. Но его возглас: «Я протестую! Это неслыханно, чтобы какой-то самозванец…» – и то, как демон, глава ордена хранителей, резко его перебил холодной, вымораживающий изнутри фразой: «Это не обсуждается, господин Виджей!» – пропускаю мимо. Открытое возмущение ситуацией – еще не доказательство того, что в аресте Лима виновен именно этот коротышка.

Впиваюсь взглядом в четвертого.

Сосед коротышки – смуглый, стройный черноглазый брюнет с волосами, собранными в длинный хвост, и серебряной серьгой в ухе – выглядел абсолютно безмятежным. Воистину, этот Лакшай изворотлив, как настоящий ящер. Единственное, что удалось заметить, это то, как на долю секунды его зрачок изменился, вытянувшись в змеиный. Но это был лишь краткий миг, после которого дракон вновь стал образцом дзена и пофигизма. «Истинный дипломат и сволочь», – при других обстоятельствах я даже бы восхитилась этим представителем династии Танвар, настолько он хорошо владел собой.

Пятый удар сердца.

Франческо. Друг и шафер Лима. Наг, услышав об известии, сначала широко открыл глаза, его пальцы нервно сжались, а спустя секунду он облегченно выдохнул и… рассмеялся.

– Наконец-то я избавлен от этого балагана! – в сердцах бросил он. – Не завидую тому несчастному, который обладает истинным даром. Но, слава небесам, он есть, и не придется занимать этот треклятый пост!

С этими словами Франческо поднялся с кресла и пополз к выходу.

Его слова послужили сигналом. Тут же журналистская братия, до этого жадно ловившая каждое слово, каждый вздох и даже в жужжании мухи, бившейся с упорством камикадзе о магический светильник, пытавшаяся услышать намек, встрепенулась. Посыпались вопросы, защелкали камеры. Для меня же время, совершив очередной кульбит, понеслось с привычной скоростью, возвращая запахи, звуки, цвета.

А глава ордена уже отвечал на словесный обстрел журналюг. Хотя чаще – просто загадочно улыбался. Кандидаты, уже бывшие, прислушивались к его словам едва ли не больше папарацци. Впрочем, от комментариев воздерживались.

– Когда же ждать официального представления нового Распределителя?

Рыжая густая бровь выгнулась.

– А сколько лет новому Творцу судеб?

На холеных румяных щеках проступили белые пятна гнева.

– Вы уверены в его даре?

Рука, пощипывавшая мочку уха с серебряной серьгой, замерла.

– Откуда вы узнали о маге со столь сильным даром и как ранее пропустили его?

На этот вопрос глава соизволил ответить:

– За эту находку нужно благодарить отдел инквизиции, – иронично начал демон и отсалютовал двумя пальцами инквизиторше, стоявшей в стороне, – а точнее, Катарину Шелье.

Взгляды собравшихся сразу же обратились к медноголосой красавице. Такую явную подачу профессиональные сплетники не могли пропустить, и вопросы градом посыпались уже на инквизиторшу. Впрочем, и тут журналистскую братию ждало разочарование: страж оказалась не более многословна, чем ее предшественник.

Катарина лишь подняла руки вверх, сопроводив жест ненавидимой до зубовного скрежета репортерами фразой: «Без комментариев».

Президиум опустел, а журналисты поспешили в редакции: сразу вспыхнуло несколько анте-телепортов – нестабильных, но весьма быстрых и, самое главное, требующих лишь активации амулета, но никак не знаний о пространственных перемещениях. Самое то для тех, кто хочет переместиться куда-то недалеко и как можно скорее. Те, у кого таких вещиц не было, недовольно морщились, вслух сетуя на торопыг, поленившихся пройти до зала телепортаций: скорость и дымность часто шли бок о бок не только в обычном, но и в магическом мире.

Я же, скинув с шеи бесполезный репортерский жетон, на значительном удалении поспешила за Катариной.

Глава ордена не просто так указал журналистам (да и не только им) на инквизиторшу. В чародейской иерархии она была птицей невысокого полета, зато за ней удобно следить. Я бы на месте того, кто хочет занять распределительское кресло, во что бы то ни стало так и сделала: села инквизиторше на хвост. Страж выведет к так не вовремя появившемуся одаренному. А там уже можно и устранить неугодного.

Катарина же вела себя странно: вместо того чтобы пройти по коридору к залу телепортаций, она спустилась вниз, сначала на первый этаж, а потом и вовсе в подвал. Я ненадолго потеряла ее из виду. Двигалась, ориентируясь лишь по звуку ее шагов, четких, уверенных, отдающихся гулом в бетонной тишине.

Узкие проходы, облупленные стены, трубы теплотрассы – ровесницы моих родителей – и сумрак, пропитанный затхлой влагой.