Читать книгу "Все средства хороши - Джек Марс"

Люк начинал понимать:

– То есть Билл Райан выделит тебе денег на содержание группы?

Дон покачал головой:

– Нет. Билл Райан всего лишь пешка. Уверен, ты также понимаешь это. В этом деле замешаны другие люди. И они хотят видеть величественную Америку, также, как и я, также, как и ты. Сегодня Билл объявит меня кандидатом на должность Министра обороны.

Люк уставился на него. Он мысленно вернулся в ту ночь, когда на футбольном стадионе Военно-морской академии застрелили Дэвида Дэллиджера.

– Ты уверен, что тебе это нужно? Вчера я общался с твоим предшественником. Могу сказать, что его пребывание на этом посту закончилось довольно резко.

Дон улыбнулся:

– Дэйв изначально не подходил на эту должность. Он был военным, но не был воином. Сейчас нам нужны именно воины. Уверен, ты, как никто другой, понимаешь это.

– Дон, если мы начнем войну с Ираном, с Россией…

Дон поднял руку:

– Люк, не читай мне лекции по поводу русских. Я убивал их, когда ты еще бегал в подгузниках. Я прекрасно понимаю, что они собираются сделать. Ни-че-го. Таков ответ. Они будут просто стоять и смотреть. А теперь, пожалуйста, скажи мне, где Сьюзен.

Люк не ответил.

– Люк, Ребекка и Ганнер умрут сегодня. Это может произойти. И винить, кроме себя, будет некого.

Люк отвернулся:

– Ты предатель, Дон.

Дальше по улице происходило что-то странное. Люк наблюдал, как два каких-то агента быстро направились в их сторону. За ними шла группа мужчин в костюмах и темных очках. Люк насчитал семь человек. Он повернулся и посмотрел в другую сторону. Возможно, их направили куда-то еще.

Нет. Еще полдюжины направлялись с другой стороны. Люк посмотрел на агентов, которые пришли с Доном. Внезапно, они бросились бежать. Один из них выскочил на дорогу. Он пробежал половину расстояния прежде, чем его сбила машина. Автомобиль с визгом остановился. Мужчину бросило на землю через капот. Три человека уже бежали к нему, вытащив свои пистолеты.

Второй парень побежал через газон в сторону стоянки. Пятеро других погнались за ним. Еще трое подходили к Дону и Люку с одной стороны, двое – с другой. В руках они держали оружие.

Один из них поднял удостоверение:

– Секретная служба безопасности.

Они уложили Дона лицом к земле, отобрали оружие и надели наручники.

– На каком основании? – воскликнул тот.

– С чего начать? – ответил мужчина. – Измена. Терроризм. Убийство. Похищение. Заговор. Это для начала.

Они освободили Люка от наручников. Он потер запястья, чтобы вернуть рукам чувствительность:

– Некоторые вещи прозвучали, как будущий приговор к смертной казни.

Агент Секретной службы кивнул:

– Так и есть.

– Мои жена и сын были похищены. Этот человек знает, где они находятся.

Люк посмотрел вниз на Дона:

– На твоем месте я бы начал говорить, и как можно скорее.

Глава 57

7:45

Военно-морская обсерватория США – Вашингтон

Черный внедорожник остановился на круговой подъездной дорожке возле официальной резиденции вице-президента. Задняя дверь открылась и оттуда вышла Сьюзен Хопкинс. Ночью иракский доктор вправил ей руку и запястье. С лицом он, к сожалению, ничего не смог сделать и просто дал ей местное обезболивающее, которое избавило ее от мучений, вызванных ожогами, и дало возможность немного поспать.

Пятнадцать минут назад, убедившись в безопасности, она, наконец, поговорила с Пьером. Он рыдал в трубку и она сама еле сдержалась. Сьюзен до сих пор не поговорила со своими дочерьми.

Одетая в бронежилет, она направлялась к огромному белому дому. Рядом с ней шли Чак Берг и Уолтер Бренна.

Здание было красивым. На самом деле, оно еще никогда не выглядело так восхитительно, как сегодня утром. Ей нравился этот дом. Последние пять лет он был ее местом жительства.

Они вошли в фойе. Около десяти человек, одетых либо в военную форму, либо в костюмы, уставились на них, как только открылась дверь. Сьюзен узнала нескольких человек. Это были агенты Секретной службы безопасности. Люди Райана.

Они смотрели на нее так, словно увидели призрак. Один из присутствующих пожал руку Чака Берга. Раздался тихий шепот.

– Чем могу помочь Вам? – спросил человек в военной форме.

– Я хочу поговорить с Уильямом Райаном.

– Как Вас представить?

– Меня зовут Сьюзен Хопкинс. Я президент Соединенных Штатов Америки.

В фойе зашли еще люди. Многие были достаточно высоки и одеты в синюю военную форму. Под пиджаками находились пистолеты. Среди них также была маленькая женщина в униформе горничной. Сьюзен узнала ее. Это была Эсмеральда, но практически все называли ее просто Эса, так как она работала здесь уже более двадцати лет. Она выглядела ошарашенной. Горничная смотрела на Сьюзен так, словно та была одним из тех католических чудес, к которым приходили все верующие. Ощущение, будто она была каменным изваянием плачущей Девы Марии.

– Миссис Хопкинс? – спросила Эса. – Вы живы.

Она приблизилась к Сьюзен, словно во сне. Женщины обнялись, сначала неуверенно, но потом Сьюзен крепче прижала Эсу. Внезапно она расплакалась. Было так хорошо просто быть здесь, просто обнять эту женщину.

– Да, – ответила она. – Я жива.

Она закрыла глаза, не отпуская горничную.

– Ты не президент, – раздался громкий голос.

Сьюзен отпустила Эсу. По парадной мраморной лестнице спускался ни кто иной, как сам Уильям Райан. Он выглядел крепким и бодрым, наполненным энергией и уверенностью в будущем, гораздо моложе своих лет.

– Я президент. Прошлой ночью я принял присягу и был введен в должность Верховным судьей Соединенных Штатов Америки.

Он достиг этажа и направился прямо к Сьюзен. Райан был очень высок. Он возвышался над ней. Она подняла глаза. Чак Берг стоял справа, Уолтер Бренна – слева.

– Сьюзен, – начал Райан. – Рад видеть тебя. Но мне придется попросить тебя покинуть помещение. За последние двадцать четыре часа тебе пришлось многое испытать. Более, чем уверен, что ты не в состоянии принять присягу.

В фойе скопилась целая толпа военных и агентов Секретной службы.

Райан обратился к паре мужчин, стоявших рядом с ним:

– Вы не могли бы проводить миссис Хопкинс? Нам итак есть, чем заняться.

Сьюзен указала на него:

– Арестуйте этого человека за измену и убийство президента Томаса Хайеса, а также более, чем трехста неповинных людей.