Читать книгу "Тайна черного янтаря - Филлис Уитни"

Трейси еще раз посмотрела на сумку, лежащую у нее на коленях, но не заметила в ней ничего подозрительного.

– Вернувшись в дом той ночью, я поднялся на второй этаж и принялся внимательно осматривать вещи, которые Сильвана собиралась упаковывать на следующий день. Ахмет-эффенди помешал мне, и я успел найти только эту сумку. Загляните внутрь.

Трейси открыла сумку и увидела, что внутри, в отличие от большинства подобных сувениров, находится хлопчатобумажная прокладка. Она сунула руку внутрь и обнаружила, что кусок подкладки надорван и под ней находится лист полиэтилена. Девушка удивленно взглянула на Майлса.

– Этот полиэтиленовый пакет наполнен порошком, равномерно распределенным по всей площади, – объяснил он. – Стопроцентный героин. Я ездил к одному своему знакомому, он – химик, в его лаборатории был сделан анализ. Скорее всего турецкие таможенники не очень внимательно проверяют ящики с товарами Сильваны. Ведь они выглядят вполне невинно и даже несут в себе некую благородную миссию – распространяют искусство Турции по миру. Американская таможня тоже еще не разобралась что к чему. Думаю, в подавляющем большинстве вещей наркотиков все-таки действительно нет. Человек, который занимается этим в яли, вынужден держать наркотики у себя в комнате, а ночью, перед самой отправкой контейнера, он загружает его в какие-то из вещей.

– Так вот, значит, что тогда собирался сделать Ахмет? – Трейси сложила пакет, делая это с отвращением. – Но на кого он работает: на Сильвану или на Мюрата?

– Я могу кое-что предположить, но это всего лишь догадки, доказательств нет. Впрочем, вы уже знаете, что я на этот счет думаю.

Трейси вспомнила портрет Сильваны и кивнула.

– В Нью-Йорке у них должен быть сообщник.

– Конечно. И не один, а несколько. Это крупная операция. Вполне возможно, что продавцы магазинов, раскупающие эти товары оптом для дальнейшей продажи, и не подозревают, что в них находятся наркотики. Потом «случайные» покупатели покупают у них нужные предметы, и дело сделано.

– Но… но как они узнают, где спрятаны наркотики, если тайники находятся всего в нескольких вещах?

– Надеюсь, скоро и мы узнаем об этом, – сказал Майлс. – Я позвонил в Нью-Йорк. За магазином на Третьей авеню, владелец которого заказал Сильване рисунок с турецкой каллиграфией, будут следить. Я запомнил адрес на картонной коробке. Помните те новые черточки и штришки, которые вы заметили на рисунке? Я почти уверен, что это шифр. Человек, который получит этот рисунок, узнает из них, в каких товарах спрятан героин.

– И Анабель знала об этом… – задумчиво произнесла Трейси.

– Не исключено, что Анабель даже какое-то время им помогала, – добавил Рэдберн. – Она была, видимо, поставлена в ситуацию, когда не могла отказаться, ведь тем самым она закрыла бы и для себя самой доступ к героину.

– Она, наверное, знала, что героин доставляют по воде и прячут в развалинах дворца, иначе чем объясняются слова, сказанные мне по телефону, что султанша Валида знает какую-то тайну?

– Уверен, что знала. Анабель так часто ходила туда, что могла обо всем догадаться.

– Даже Ясемин знала о той дыре в полу, – пояснила Трейси. – Она и привела меня к ней. Но между необработанным опиумом, который мы видели в ящике, и чистым героином большая разница.

– Не такая уж и большая, как вам кажется. Видите ли, дело в том, что для производства героина сложного оборудования совсем не нужно. Весь процесс можно выполнить с помощью самых обычных кухонных принадлежностей и нескольких химических веществ, которые продаются в любой аптеке. Из необработанного опиума делают морфин, а из морфина – диаморфин. Диаморфин в обиходе называется героином. Вся операция требует всего лишь элементарных знаний по химии и нескольких часов времени, и ее можно сделать практически везде.

– Может, даже в одной из лабораторий в киоске, – мягко заметила Трейси.

– Конечно, – кивнул Майлс. – Возня Сильваны с духами – великолепная ширма для любых манипуляций. Так что и интерес Анабель к духам мог быть вовсе не праздным. Относительно сути дела у меня есть кое-какие доказательства, и единственное, что мне осталось, – так это выяснить, кто стоит за всем этим. Но тут уже ни в коем случае нельзя полагаться ни на какие догадки, необходима стопроцентная уверенность.

Трейси в этот момент думала о другом.

– Но если Анабель помогала им, как получилось, что в конце концов она осталась без героина? Почему она не могла просто брать его из этих предметов… например, из той же самой сумки.

– Анабель была хронической наркоманкой, и простое нюханье героина уже ничего ей не давало. А шприца у нее не было. Я следил за ней и уверен в этом. К тому же этот порошок – так называемый абсолютно чистый героин, а даже десятая доля грамма чистого героина способна убить человека. Его все равно пришлось бы обрабатывать.

Окна и башни старого Стамбула сменили нежный розово-золотистый оттенок на торжествующе золотой – это сотворили лучи встающего солнца. Казалось, будто над водами Золотого Рога вставала волшебная по своей красоте картина из «Тысячи и одной ночи». Однако Трейси сейчас не могла любоваться этой красотой, потому что видела в самой глубине ее только зло. Зло, заставившее ее сестру Анабель расстаться с жизнью. И если Майлс вернется в яли, злая сила будет также угрожать и ему.

– Все это так ужасно, так отвратительно! – прошептала Трейси. – Я даже представить себе не могла…

– У вас разыгралось воображение, понимаю, – заметил Рэдберн, – но не лучше ли подумать о более веселых вещах? – Он сунул руку в карман, достал небольшую коробочку и протянул ее Трейси. – Я купил это для вас в магазинчике на площади Таксима. Интересно, что вы на это скажете?

Майлс хотел заставить ее отвлечься, но Трейси сняла с маленькой коробочки крышку без всякого интереса. Внутри лежали клипсы простой, элегантной формы, совершенно противоположные по вкусу танцующим клипсам Нарсэл. Сделаны они были из слоновой кости. Короче, вполне подходящее украшение для девушки, которая никогда не сможет стать похожей на Анабель с портрета Майлса Рэдберна.

Майлс пристально наблюдал за ней.

– Вижу, они вам не нравятся. В чем дело? Что-то не так?

За последние двадцать четыре часа произошло столько событий, Трейси пришлось испытать столько потрясений, что сейчас она не могла ни думать, ни действовать логично. Эти клипсы показались ей приговором, который она не собиралась принимать как должное.

– Мюрат сказал, что я должна одеваться более модно, – объяснила она. – Он считает, что танцующие клипсы мне идут и к тому же подчеркивают мою женственность.

Майлс фыркнул, красноречиво прокомментировав таким способом слова Мюрата Эрима.

– Вы и без них достаточно женственны. К словам доктора Эрима вообще следует относиться с большой осторожностью, потому что он был увлечен Анабель, можно даже сказать, почти любил ее. Он, вероятно, считает, что вы должны стараться во всем походить на свою старшую сестру. Хотя и обвинил ее в воровстве.