Читать книгу "Легкие шаги безумия - Полина Дашкова"

– Хорошо, Майкл.

Лена рада была посидеть в тишине. Гоша выпил чашку чая иотправился домой. В квартире все спали. Было половина третьего ночи, но Леназнала, что уснуть не сумеет.

Этот ужасный день никак не мог кончиться. Она включилачайник, стараясь не шуметь, вытащила из стенного шкафа в коридоре маленькуюстремянку, взобравшись на нее, достала с кухонных антресолей картонную коробкуиз-под пылесоса, в которой хранились старые рукописи и письма.

В советские времена половина населения страны занималасьлитературным творчеством. В редакции журналов приходили горы рукописей. Восновном это были стихи, но попадалась и проза. Все эти тонны народноготворчества полагалось прочитывать, рецензировать и возвращать автору сподробным, основательным ответом.

При каждом отделе литературы был целый полк внештатныхлитконсультантов, которые занимались этой муторной, но доходной поденщиной. Восновном литконсультантами были безработные писатели и поэты, но иногда и самисотрудники редакций подрабатывали таким образом. Каждый прочитанный авторскийлист (двадцать четыре машинописные страницы) стоил три рубля. Прихватив изредакции домой пачку зарегистрированных рукописей, посидев пару-тройку вечеровза пишущей машинкой, можно было заработать лишний полтинник, а то и сотню –если хватит сил прочитать Двести сорок страниц графоманских текстов.

Писали все – пионеры и ветераны войны, трактористы и Доярки,шахтеры и летчики, моряки дальнего плавания и домохозяйки. Но больше всегостихов приходило из мест «не столь отдаленных». Это были самые патриотические,самые истые с идеологической точки зрения опусы.

Домушники и насильники писали стихи о Ленине, о партии, опобеде коммунизма. Как правило, они не стеснялись вызывать статьи, по которымотбывали срок, прибавляя к этому «не праведно и незаконно осужденный…».

Один пожилой убийца не поленился, пересказал своими словамии записал в столбик текст Гимна Советского Союза.

Тетрадный листочек он обвел красивой рамкой из колосковперевитых красной ленточкой, в одном уголке нарисовал профиль Ленина, в другом– Брежнева, а внизу – серп и молот.

После университета, работая спецкором в популярноммолодежном журнале, Лена часто латала финансовые дыры и брала домой рукописи,приходившие в отдел литературы. Но дело было не только в деньгах. Ей нравилось,когда в тоннах словесного мусора неожиданно мелькал слабый проблеск таланта.

Бывало, что литературные творения сопровождались длиннымиписьмами, в которых человек рассказывал всю свою жизнь, изливал душу. Этооказывалось куда интересней самих творений. Как правило, авторы были людьмиглубоко одинокими, и несколько корявых четверостиший служили всего лишь поводомвысказаться, получить ответ, написать еще.

За годы работы у Лены накопилось сотни три таких вотписем-исповедей, присланных в редакцию и адресованных ей лично. Многие из нихона хранила – рука не поднималась выкинуть.

Сейчас, глубокой ночью, она искала в куче старых бумагнесколько писем, присланных когда-то из Тобольска и Тюмени. Одно из нихпопалось на глаза почти сразу.

"Здравствуйте, уважаемая Елена Николаевна!

Пишет вам Захарова Надежда Ивановна. Мой сын Олег Захаров,старший лейтенант милиции, давал вам читать свой рассказ. Вы отнеслись к немупо-доброму, прислали подробный ответ. Он прислал вам другой рассказ, а вы опятьответили хорошим письмом. Хотя вы и отказали в публикации, но объяснили ему правильныевещи про литературу. И вот он хотел, чтобы вы ознакомились с другим егорассказом. Уже собрался перепечатать на работе и послать вам, но случилосьбольшое горе.

Сынок мой, Олег, был убит бандитским ножом в сердце Вот явысылаю вам его последний рассказ. Товарищ его на машинке для вас перепечатал.Пусть будет у вас этот рассказ на память. Раз хотел сынок мой вам прислать,значит, я и высылаю за него.

Всего вам хорошего, здоровья и спокойствия.

Надежда Захарова, город Тобольск, 12 ноября 1984 года"

Письмо было приколото скрепкой к рукописи. Рассказ назывался«Справедливость». На десяти машинописных страницах излагалась странная историяо следователе, который не верит в виновность человека, подозреваемого вубийстве. Этот следователь по имени Вячеслав чувствует, что убийца – кто-тодругой.

В основе сюжета лежали не факты и улики, а общиерассуждения. Лене вдруг показалось, что покойный старший лейтенант нарочно некасался в рассказе ничего конкретного. Возможно, речь шла о каком-то реальном,«горячем» деле, и он, по естественной милицейской осторожности, даже влитературном произведении сохранял законную секретность. Но и промолчать немог. Так волновало его это дело, что решил написать рассказ.

Конец у рассказа был счастливым. Справедливостьвосторжествовала. Невиновный был выпущен на свободу, его престарелая матьрыдала у благородного следователя на груди, а настоящего убийцу, коварного ихладнокровного, вел конвой к скамье подсудимых.

– Захаров, Захаров, а не ты ли этот добросовестный и честныйследователь? И не потому ли тебя убили? – Лена не заметила, что говорит вслух.

Отложив рукопись с письмом, она стала искать дальше. Адальше было еще одно письмо – из ИТУ с длинным номером-шифром. Но Лена знала,что это ИТУ находилось неподалеку от Тюмени.

"Здравствуй, Лена!

Спасибо тебе, что напечатала мое стихотворение в «Антологииодного стихотворения» в журнале. Ты и правда выбрала самое мое любимое, ствоими небольшими исправлениями я согласен. Так и правда лучше. И еще спасибо,что прислала тот журнал моей маме. От нее тебе низкий поклон.

Дела у меня плохие. Можно сказать, херовые. Батю моего судятза шесть убийств. Говорят, что убивал он девчонок молодых. Ерунда это. Он у насалкаш, за бутылку душу готов продать, и лупил нас с мамой часто. Но он не«мокрушник». Не мог он девчонок насиловать, душить и резать.

Подробности не пишу. Сама знаешь почему. Просто делюсь стобой, а больше не с кем. Мама все глаза выплакала.

Ты напиши мне – просто так, о чем-нибудь. О чем хочешь,только напиши.

Желаю тебе встретить хорошего парня, выйти замуж, детишекродить. А может, ты и замужем уже? Об этом тоже напиши.

Василий Слепак. 6 апреля 1984 г.".

– Вася, – вздохнула Лена, прочитав письмо, – Вася Слепак… –Она произнесла это вслух и опять не заметила.

Он не рассказал в письме подробности потому, что зековскиеписьма проходили цензуру. И письмо, в котором говорится об уголовном деле,могло не дойти по цензурным соображениям.