Читать книгу "Сваха для монаха - Дарья Калинина"

Однако у него был другой указатель. Камень. Огромный валун в форме птичьего черепа. От него следовало сделать сто шагов. И затем уже искать под разветвленной сосной. Борода прорыл возле камня целую траншею, двигаясь, словно трудолюбивый циркуль по окружности, центром которой был Птичий камень. Дела у него шли нормально — никто к нему не совался. И он надеялся, что сможет закончить свою работу до того, как следы его деятельности будут обнаружены.

А потом грянул гром. Однажды утром, придя к скиту, Борода обнаружил, что там полно народу. Словно муравьи, они таскали камни, сгребали мусор и разводили раствор для кладки кирпичей. Онемев от ужаса, Борода стоял и не шевелился. Он только понял, что все эти люди будут работать над реставрацией скита. Оказывается, настоятель тайно навестил скит. И, найдя, что усилий одного Бороды явно недостаточно, чтобы вернуть скиту первоначальный облик, послал ему подмогу.

— Настоятель велел нам прийти на помощь, — ответили Бороде монахи, когда он попытался их прогнать. — Зачем ты нас гонишь? Разве ты тут распоряжаешься? В нашей обители все настоятель решает.

В принципе настоятель был совершенно прав. Увлеченный поисками сокровищ, Борода не слишком убивался над реставрационными работами. И сделал ничтожно мало. Так что подмога не помешала бы. То есть скиту не помешала, а самому Бороде все эти люди были словно острый нож в сердце.

К счастью, монахов часто звали на другие послушания. То на сенокос, то на сыроварню, то еще куда. Неотлучно возле скита оставался один только художник — Владимир Сухоручко. И очень скоро Борода буквально возненавидел этого проныру. Мало того что он лишил покоя Бороду, он еще и шнырял по округе больше самого Бороды.

Крайне обеспокоенный его активностью, Борода решил проследить за неугомонным реставратором. И очень скоро понял, что тот тоже что-то ищет. Тогда-то в груди Бороды впервые и возникло это жуткое чувство — убить, уничтожить, раздавить конкурента, но не допустить, чтобы сокровище, которое он втайне уже считал своим, уплыло в другие руки.

Но тогда Борода сумел сдержаться. Тем более что он понял: реставратор ищет сокровище совсем не в том месте. Он рылся на старинном погосте. И нанял себе помощника, такого же, как он сам, недотепу. Следя за ними и глядя, как эти двое олухов ищут могилу старика Сычева, Борода покатывался со смеху.

Однако ему стало не до смеха, когда могила была найдена, раскопана, а ключа в ней никакого не оказалось. Распаленный художник совершил рейд по округе. И, к ужасу Бороды, нашел его собственные раскопки.

— Отпираться было бесполезно. Он застукал меня, когда я там копал.

На вопрос удивленного Сухоручко, что тут делает его напарник, Борода ответил нечто невразумительное. Мол, он обкапывает Птичий камень, надеясь извлечь его из земли и измерить. Но он видел, что художник ему не поверил. А до заветной цели было уже так близко! Борода почти закончил свою окружность. И не сомневался, что не сегодня, так завтра он найдет спрятанный Гришуткой клад.

— Хм, — произнес художник. — Ну, ну! Пожалуй, я тут тоже покопаю на днях.

И судьба Сухоручко была решена. Борода неплохо разбирался в грибах. И знал, каким мощным ядом они могут быть. Набрать бледных поганок и сварить из них концентрированный отвар было делом плевым. Борода приготовил яд и недрогнувшей рукой влил его в компот своему врагу. Сухоручко любил чай и компот послаще. И всегда клал в питье много меда, сахара или варенья.

— В таком сиропе он мой яд даже и не заметил, — похвастался Борода перед замершей от ужаса Катькой.

Впрочем, симптомы заставили себя ждать. Плотный ужин отсрочил действие яда. И Сухоручко скончался только глубокой ночью.

— Это чудовищно! — воскликнула Катька. — Убить человека из-за золота! Как ты мог?

— Много ты понимаешь! Деньги — это власть! Я всегда мечтал быть богатым. А что вместо этого? Только работа, работа и снова работа. И по двести-триста долларов каждые две недели. Разве можно жить на такие деньги?

— Ничего себе оправдание! — фыркнула Катя. — Мог бы работать лучше. Освоил бы смежную профессию, которая лучше оплачивается. Зачем же людей убивать?

Но, судя по всему, Борода вообще не желал работать. Нигде и никогда. Он уже запустил руку в легендарное сокровище и теперь видел себя на вершине успеха. Власть словно вино. И она ударила Бороде в голову, сделав необыкновенно разговорчивым. Что же, в этом Катьке, если можно так сказать, повезло. Она имела возможность услышать всю историю преступлений Бороды из собственных уст негодяя. Только вот долго ли она проживет после того, как Борода закончит свою чистосердечную исповедь? На этот вопрос ответа не было.

Глава 16

Катька смотрела на Бороду и изумлялась. Как же они с Маришей пропустили преступника? Ведь вот же он! Весь как на ладони. Почему же они не обратили на него должного внимания? Катя знала ответ. Их смутила безупречная репутация Бороды. Он приезжал в монастырь каждый сезон много лет подряд. А они искали убийцу Сухоручко среди чужаков.

— Значит, ты убил художника из-за сокровища Сычевых? — переспросила она. — И его смерть никак не была связана с тем, что он рисовал подделки?

— Что?

— К тебе никто не приходил и не просил убить Сухоручко?

— Кто? Никто не приходил! И почему кто-то должен был меня об этом просить? Нет, я сам все решил!

— Значит, смерть художника никак не связана с его настоящими преступлениями, — пробормотала Катька. — С тем, что сообщники Сухоручко подменяли музейные подлинники на грошовые подделки, о чем сам Сухоручко прекрасно знал. И даже попытался умыкнуть одну из картин самостоятельно. За что сообщники до сих пор его ищут. Верней, теперь, наверное, уже не его самого, а похищенную им картину.

Борода смотрел на Катьку с таким изумлением, что она поняла: ничегошеньки Борода про махинации художника не знал. И рассказ о второй жизни Сухоручко стал для Бороды настоящим открытием.

— Так художник был мошенник? — изумился он. — Что же, тем лучше. Выходит, я сделал доброе дело. Избавил мир от настоящего гада.

Катька даже задохнулась от возмущения.

— Ну, знаешь ли! Если так рассуждать, то он не так уж и виноват!

— В тюрьме было его место.

— Но не в могиле!

— Это уж каждый сам для себя выбирает. Не захотел в тюрьму, пожалуйте в могилу. На все божья воля!

У Катьки не нашлось достойных аргументов, чтобы опротестовать это бредовое заявление. При чем тут бог? Вряд ли он уполномочил Бороду вершить на земле суд и расправу. Но поскольку руки у Катьки были связаны и сама она находилась полностью во власти Бороды, то пленница скромно промолчала.

И очень хорошо сделала. Потому что пока она молчала, она услышала вдали собачий лай. А Борода, погруженный в собственные мысли, не услышал ничего. Лай больше не повторялся. И Катька решила, что это у нее слуховые галлюцинации.