Читать книгу "Красотка на все руки - Дарья Калинина"

– Кира! – крикнула Леся, чтобы привлечь внимание подруги. – Кира! Где ты?

Где-то неподалеку послышались шаги.

– Ты тут?

В ответ за углом дома раздался какой-то шорох. И голос, вроде бы Кирин, произнес:

– Иди сюда!

Обрадованная Леся понеслась на зов. Но, завернув за угол, налетела на что-то тяжелое, что ударило ее прямо по лбу. В голове у девушки мгновенно зашумело, перед глазами понеслись веселенькие радужные кружки и искры. А потом Леся издала сдавленный стон и рухнула на землю.

Ударивший ее человек наклонился и поднял бесчувственное тело. Дельфины теперь прыгали уже далеко не так жизнерадостно. И выглядели скорей тревожно.

– Еще одна готова! – удовлетворенно пробормотал человек и похвалил сам себя. – Какой ты все-таки молодец, котик. Полдела одним махом, о-па! – и сделано!

Некоторое время он размышлял, разглядывая девушку.

– И что дальше делать? – произнес он, советуясь как бы сам с собой. – Надо бы ее в себя привести. А то до машины тащить такую толстушку, грыжу, пожалуй, заработаешь.

И человек влепил Лесе две увесистые пощечины.

– Ой! – вздрогнула та, придя в себя. – Ой, это ты? А зачем?..

Но договорить Лесе не удалось.

– Молчи, дура! – рявкнули на нее почти басом. – Идти можешь?

– Нет, – прошептала Леся.

И в этот же момент голова Леси дернулась от сильной оплеухи.

– А теперь? – со злорадством поинтересовался тот же голос.

Леся подумала и быстро сказала:

– Теперь могу.

– Молодец!

– Только помоги мне встать!

Резкий рывок, и Леся оказалась на ногах.

– Что ты так грубо?

– Шагай давай! А то мигом подбодрю!

И Леся получила новую затрещину. Когда она немного пришла в себя и по крайней мере смогла что-то разглядеть сквозь плавающую перед глазами муть, то увидела перед собой нож. Довольно большой и очень острый.

– Видишь это?

– Вижу!

– Конечно, это не челюсти. Но если разок пырнуть тебя этим ножиком, войдет как в масло. Поняла?

– Да.

– Тогда без шуток у меня. Молчи и слушай! Сейчас мы с тобой пойдем к моей машине. Твоя подружка тебя уже там ждет. Мы сядем в машину и уедем.

– Как это?

– Молча! И если ты вздумаешь выкинуть какую-нибудь штуку: закричишь или поднимешь шум, этот ножик я всажу тебе прямо в печень.

– Не надо в печень! Она очень плохо заживает.

Преступник промолчал. Но про себя подумал, что проткнутая печень не должна бы ее волновать. При любом раскладе жить девушке осталось от силы полчаса. Ей и ее подружке. Слишком пронырливыми они оказались. И слишком много узнали. Но сказал он другое:

– Шевелись. И останешься жива!

Леся шагнула. Увы, первая попытка шагнуть позорно провалилась. Она чуть не упала. И почувствовала, как лезвие ножа проткнуло ей кожу.

– Аккуратней!

– Хорошо, – пролепетала Леся, чувствуя, как по правому боку стекает тонкая теплая струйка. – Не убивай меня, пожалуйста!

Машина преступника стояла вместе с остальными машинами. Самая обычная, ничем не примечательная дорогая машина с тонированными стеклами. Связанной и лежащей на заднем сиденье Киры Леся сначала не заметила. Увидела она ее в тот момент, когда дверца машины открылась.

– Кира!

И снова болезненный укол в бок.

– Молчи, дура! Помни уговор! Ты молчишь и живешь. Заорешь, я тебя живо прирежу!

Леся подавленно кивнула. И полезла в машину. Она скрылась в ней больше чем наполовину, когда преступник ударил ее головой о стойку машины. Леся застонала и в ту же минуту снова потеряла сознание. На этот раз преступник не стал приводить ее в чувство.

– Полежи так!

И, заталкивая тело Леси в машину, он внутренне уже торжествовал победу. Еще бы! Обе девушки были в его руках! И, ликуя, он допустил непростительную неосторожность: забыл поглядывать по сторонам. И потому не увидел еще одно действующее лицо. А именно господина Бадякина собственной персоной.

Господин Бадякин ненадолго задержался на посту ГАИ. Непростая жизнь научила его выкручиваться. И, будучи человеком простым, без всяких там мешающих жизни принципов, он умело давал взятки в тех случаях, когда чувствовал за собой вину и понимал, что без денег тут не обойтись. Взятки у него брали охотно. Простое выразительное лицо Бадякина навевало мысли, что лучше уж взять взятку, чем остаться без оной и без зубов.

Поэтому долго Бадякин торговаться с гаишниками не стал. Они быстро прониклись пониманием его жизненной ситуации. Потом вместе душевно поругали коварный женский пол. И гаишники довезли Бадякина до дома вместе с его машиной. А получив от него приличное вознаграждение, и вовсе стали его задушевными корешами.

Оставшись один, Бадякин почувствовал жажду. Нет, еще выпить ему не хотелось. Это было что-то другое, скорее духовная жажда общения. Для Бадякина такое состояние было внове, и, томимый смутным чувством, что не все он сказал этой пухленькой красотуле, гостившей в новом доме в их поселке, он некоторое время пошатался по своему большому и совершенно пустому дому. И наконец понял, что должен не сопливиться, а действовать.

Определенно между ним и блондиночкой осталась какая-то недосказанность. И Бадякин хотел ее ликвидировать. Он рассчитал верно. Раз симпатичная блондиночка со своими привлекательными формами оказалась возле их поселка, то, значит, она гостит у этого своего школьного друга, о котором столько рассказывала ему в свой прошлый визит.

Тогда-то она пришла к нему с подругой – рыжей и сухопарой. Тоже симпатичной, но не во вкусе Бадякина. Хотя и для той рыжей он мог бы раздобыть парочку холостых приятелей. Парочку не потому, что Бадякин был приверженцем всякого там шведского разврата. Вовсе нет. В глубине души Бадякин оставался простым деревенским парнем со строгими моральными устоями, крепко вбитыми в него широким солдатским ремнем отца.

Из двух кандидатов рыженькая могла выбрать, кто больше приглянется. Не совсем понятно зачем, но ему хотелось быть великодушным с этой рыжей. Может быть, потому что она была подружкой пухленькой блондинки?

Покрутившись по дому, Бадякин решил:

– Хватит! Ночь там или не ночь, мне однофигственно. Пойду и извинюсь!

До нового дома Бадякин добрался быстро. И сразу же понял, что в доме не спали. Но тут же Бадякин вспомнил, что был уже тут один раз. И тогда показал себя не с лучшей стороны. Но был пьян, и ему-то казалось, что ведет он себя вполне нормально. Но сейчас протрезвел. И ему стало стыдно за самого себя.