Читать книгу "Западня. Занесенные снегом - Блейк Крауч"

Он молил Бога, чтобы эта молния ударила снова.

***

Был холодный и погожий день накануне Рождества. К вящему удовольствию Иннисов, пока что в долине Манкос снега почти не было. На кромке столовой горы Меса-Верде блестели под солнцем или луной снежные полоски, а горы Ла-Плата на высоте более десяти тысяч футов щеголяли белыми шапками, но пастбище за домом было покрыто лишь сухой травой, и вода в реке стояла низко. Под елями, окружавшими дом, не задержалось ни единого пятнышка снега. Даже в тени у северной стены не белели тающие полоски – Девлин нарочно проверила это сегодня днем.

В школе у нее были рождественские каникулы, и она наслаждалась, проводя все свое время с матерью – помогая ей подниматься с кресла, готовя для нее, прибирая дом… Детскую они решили устроить в комнате, которая стояла пустой, когда здесь жили только отец и дочь.

Об Аляске Деви думала только по ночам, зарывшись под одеяла и прислушиваясь к посвисту ветра в ветвях елей. Несколько ночей назад через пастбище пробежала стая койотов. Их крики разбудили Девлин в три часа ночи – зловещий, насмешливый хохот, – и девочка резко села в кровати: на полсекунды ей показалось, что она снова в Росомашьих холмах и в изножье ее кровати стоит огромный белый волк со свирепыми розовыми глазами.

Выбравшись из-под одеял, Деви прошла на кухню, налила себе стакан воды и присела к столу, прислушиваясь к вою койотов, пока руки ее не перестали трястись.

Один из врачей, лечивших Рейчел в Денвере, сказал фразу, которая подходила всей их семье: «Если ты позволишь страху взять верх, если позволишь ему завладеть тобой, то твоя жизнь перестанет быть твоей». Психиатр даже дала им девиз – краткий, грубый и незабываемый. Девлин оглянулась на магнитную доску, прилепленную к холодильнику, – на этой доске Уилл начертал черным перманентным маркером их девиз, трижды подчеркнув его: «На хрен страх!»

Глава 77

Девлин уже терла глаза. Было девять часов вечера – позднее время для шестилетки. Встав на цыпочки, она повесила на елку последнее украшение – прозрачный стеклянный кактус. Ее родители сидели на диване, попивая горячий тодди по аризонскому рецепту: свежевыжатый апельсиновый сок, горячая вода, ликер «Гран Марнье», мед и щепотка кайенского перца.

Была теплая декабрьская ночь. Деви залезла на диван, устроившись между матерью и отцом.

– Все готовы посмотреть «Эту замечательную жизнь»[27]? – спросил Уилл.

– Я, наверное, усну еще до того, как Гарри провалится под лед, но… да, готовы, – ответила Рейчел.

Уилл подошел к телевизионному столику, нашел кассету в ящике с фильмами, которые любила Девлин, и сунул ее в видеопроигрыватель. Взяв пульт, положил его рядом с собой.

– Уилл, мне холодно, – пожаловалась его жена. – Ты не принесешь мою трикотажную рубашку?

– Я даже не знаю, как мне дотронуться до этой жуткой вещи.

Миссис Иннис ухмыльнулась:

– Это память о моей альма-матер.

Уилл окончил юридический факультет в Каролине, а Рейчел была выпускницей Университета Дьюка. Эти учебные заведения находились на расстоянии семи миль по прямой одно от другого, но более свирепого соперничества невозможно было найти среди высших школ всей Америки. Рубашка Рейчел была когда-то темно-синей, но сильно полиняла, а надпись «ДЬЮК» на ней давно облупилась, оставив лишь менее выцветшие участки ткани, в которых при желании можно было различить очертания букв.

Глава семьи достал рубашку из ящика комода в спальне и принес обратно в комнату для отдыха.

– Спасибо, милый, – улыбнулась Рейчел.

Иннис уселся рядом с женой и дочерью и нажал кнопку «Пуск» на пульте. Его черноволосые девочки прижались к нему с обеих сторон. Этот фильм всегда трогал душу Уилла почти до слез, заставляя его осознать, каким богатством он владеет, и сегодня, в праздник, это чувство было особенно острым. В комнате было почти темно – лишь сияли белые огоньки гирлянды на елке да мерцала заставка-уведомление на телевизионном экране. И в эти мгновения, до того как началось кино, в доме царила такая тишина, что Иннисы слышали, как над пустыней дует ветер.

Глава 78

Десять лет спустя, в другом штате и словно бы в другой жизни, Иннисы наряжали другую елку – голубую ель, которую Уилл срубил в маленькой роще у реки два дня назад. Рейчел лежала на диване в гостиной, глядя, как ее муж и дочь вешают на ель незнакомые украшения и самодельные чулки для подарков, снятые с каминной полки. В маленьком каменном очаге горел огонь, и в доме пахло дровяным дымом, горячим какао и смолой от елки.

– Помнишь тот горячий тодди, который мы когда-то делали? – спросила миссис Иннис.

Ее муж улыбнулся.

– О да, это было вкусно.

– Что такое «тодди»? – поинтересовалась Девлин.

– Горячий алкогольный напиток. Мы делали его с апельсиновым соком, «Гран Марнье» и… я забыл, что мы еще туда клали.

– Кайенский перец, – подсказала Рейчел. – Самый важный ингредиент.

– Может быть, сделаем тодди в следующем году?

– Обязательно.

***

Деви сидела на дальнем конце дивана, массируя ступни Рейчел.

– У меня есть крутая идея, – заявила она. – Давайте посмотрим «Эту замечательную жизнь», как когда-то.

– А у нас сохранилось это видео? – спросила ее мать.

– Нет, – ответил Уилл. – Я оставил его в Ахо, как и все остальное. Но, думаю, я могу съездить в город, вдруг магазин с видео еще открыт.

– Нет, не уходи, – сказала Рейчел. – Мы сделаем это на следующий год.

– Да. На следующий год. Мы вспомним все наши старые традиции.

– Но я пока еще не хочу спать, папа. Можно мы еще немного посидим все вместе? – попросила Девлин.

– Конечно, малышка, можно.

Миссис Иннис неожиданно вздрогнула и пожаловалась:

– Уилл, мне холодно.

***

Хозяин дома направился по коридору в спальню – его носки скользили по пыльному деревянному полу. Он уже стаскивал с кровати плед, когда ему пришла в голову мысль. Оставив в покое плед, Иннис перелез через кровать и опустился на колени с другой стороны, открыв дальний ящик прикроватной тумбочки. Она лежала здесь. Восемь недель прошло, а он даже не вспомнил о ней до этого момента. Не возникало необходимости. Уилл извлек из ящика темно-синюю трикотажную рубашку Рейчел.