Читать книгу "Тень Великана. Бегство теней (сборник) - Орсон Скотт Кард"

– Новые культуры? Притом что вы настаиваете, чтобы каждая колония состояла из людей одной нации, говорящих на одном языке?

– В этом отношении мы не настолько жестки, но – да. Разнообразие человечества можно рассматривать двояко. Один из вариантов состоит в том, что каждая колония должна содержать в себе полную копию человечества – каждую культуру, каждый язык, каждую расу. Но какой в том смысл? Все это уже есть на Земле и неплохо работает. Нет – великие колонии прошлого преуспели именно потому, что были внутренне едины, состоя из людей, которые знали друг друга, доверяли друг другу, разделяли одни и те же цели, следовали одним и тем же законам. Каждая из них была, так сказать, одноцветной. Но когда мы пошлем пятьдесят одноцветных колонистских кораблей, каждый своего цвета, – пятьдесят разных колоний, каждая со своими культурными и языковыми корнями, – человечество сможет провести пятьдесят разных экспериментов. Настоящее видовое разнообразие.

– Мне все равно, что вы говорите, – сказал Питер. – Я туда не полечу.

– Мы тебя об этом и не просим, – улыбнулся Рэкхем.

– Вы отправили два колонистских корабля. Один из них – Эндера.

– Верно.

– Кто главный на втором корабле?

– Если ты про капитана…

– Кто собирается возглавить колонию? – уточнил Питер.

– Динк Микер.

Значит, таков был их план. Они намеревались собрать джиш Эндера и всех обладающих опасными военными талантами и отправить их в космос.

– Значит, для вас, – сказал Питер, – война между Хань Цзы и Алаем – худший кошмар.

Рэкхем кивнул.

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Питер.

– О чем?

– Ладно. Хотите – беспокойтесь. Но теперь я понимаю, в чем смысл вашего предложения джишу Эндера отправить их подальше с Земли и дать каждому по колонии. Вас волнует судьба ребят, которых вы использовали. Вы хотите послать их на планеты, где у них не будет соперников и они смогут применить свои таланты, чтобы человеческое сообщество смогло восторжествовать в новом мире.

– Да.

– Но самое главное – чтобы их не было на Земле.

Рэкхем пожал плечами.

– Вы знали, что никто никогда не сумеет объединить мир так, как вам нужно, пока в нем есть эти прекрасно обученные, крайне агрессивные и публично признанные гении.

– Мы пришли к выводу, что другого выхода нет.

– Неправда, – возразил Питер. – Выход есть, и он очевиден. Один из них должен стать правителем Земли, а все остальные – умереть.

– Да, мы это понимали, но такой вариант для нас неприемлем.

– Почему? Вполне человеческий способ решать все проблемы.

– Мы любим этих ребят, Питер.

– Но как бы вы их ни любили, рано или поздно они все равно умрут. Нет, пожалуй, вас бы вполне устроило предоставить им решать этот вопрос между собой, если бы вы считали, что его можно так решить и в итоге один из них выйдет победителем. Но вы прекрасно понимали: они настолько равны друг другу, что взять верх никому не удастся. Они могли бы исчерпать все ресурсы Земли, все излишки населения – и все равно явного победителя бы не оказалось.

– Это ничем бы не помогло, – сказал Рэкхем.

– Если бы вы смогли найти лекарство от болезни Боба, вам не понадобился бы я, поскольку Боб вполне мог бы справиться сам. Он смог бы подмять остальных и объединить мир, ибо он намного лучше их.

– Но он умрет, – кивнул Рэкхем.

– И вы его любите, – подхватил Питер. – Потому и пытаетесь спасти ему жизнь.

– Мы хотим, чтобы сперва он помог тебе победить.

– Это невозможно. Слишком мало ему осталось.

– Я имел в виду, – сказал Рэкхем, – чтобы он помог тебе добиться ситуации, когда твоя победа станет неизбежной, учитывая твои способности. Сейчас тебе может помешать любая случайность. Присутствие Боба усиливает твою власть и влияние. Тебе также поможет, если мы сумеем отправить с планеты остальных из джиша. Если уберем с доски все фигуры, которые могут бросить тебе вызов, – если, по сути, ты окажешься ферзем в партии, где остались только кони и слоны, – Боб тебе больше не потребуется.

– Кто-то мне все равно потребуется, – ответил Питер. – Меня не готовили к войне так, как ребят из Боевой школы. И, как вы сказали, я не из тех, за кого готовы умирать солдаты.

Рэкхем наклонился вперед:

– Питер, расскажи, что ты планируешь.

– Я ничего не планирую. Я просто жду. Когда я встретился с Вирломи, понял, что она – ключ ко всему. Она переменчива, могущественна и опьянена. Я понял, что именно она совершит нечто такое, отчего рухнет весь сложившийся мировой порядок.

– Значит, ты думаешь, что война между Индией и Китаем все же случится? И что в нее будет вовлечен Союз мусульман Алая?

– Возможно, – ответил Питер. – Но надеюсь, такого не произойдет.

– Однако если все же произойдет, ты будешь готов атаковать Алая, когда его войска увязнут в сражениях с Китаем?

– Нет.

– Нет?

– Мы не станем никого атаковать.

– Тогда… что? – спросил Рэкхем. – Кто бы ни вышел победителем в этой войне…

– Вряд ли эта война будет многое значить, если она вообще начнется. Но если все же начнется, она ослабит обе стороны. А амбициозных наций, готовых подобрать осколки, более чем достаточно.

– Так что, по-твоему, все-таки произойдет?

– Не знаю, – ответил Питер. – Хотелось бы, чтобы вы мне поверили. Я уверен только в одном: брак Алая и Вирломи обречен. И если вы хотите, чтобы один из них или оба возглавили любую вашу драгоценную колонию, будьте готовы к тому, чтобы побыстрее отправить их с Земли.

– Так ты что-нибудь планируешь? – настаивал Рэкхем.

– Нет! Вы что, не слушаете? Я просто наблюдаю, как и вы, черт побери! Я уже разыграл свои карты, вызвав у мусульманского руководства подозрения по поводу моих намерений. Я это спровоцировал. Плюс немного тайной дипломатии.

– С кем?

– С Россией.

– Пытаешься убедить их вместе напасть на Алая? Или на Китай?

– Нет-нет, – возразил Питер. – Попытайся я сделать нечто подобное, об этом сразу же стало бы известно. И как по-вашему, какая мусульманская нация после этого когда-либо присоединилась бы к СНЗ?

– И чего же ты добиваешься своей дипломатией?

– Упрашиваю русских держаться от всего этого подальше.

– Иными словами – намекаешь им на возможные события и заявляешь, что вмешиваться никак не станешь?

– Да, – ответил Питер.

– Политика – слишком сложная штука.

– Именно потому завоеватели редко становятся великими правителями.