Читать книгу "Видения - Сергей Галихин"

Профессор протянул прозрачную пластиковую папку.

– Что тут? – спросил Егор.

– Платежки, – ответил профессор.

– Как вы узнали?

– Если честно, сделал на всякий случай. Переделать никогда не поздно.

Артемьев взял папку.

– Поспешите, профессор. Пишите гарантийные письма, договаривайтесь с партнерами. Будет обидно, если не успеете.

– Сейчас же отправлю гарантийные письма и начнем подготовку, – подтвердил профессор.

В офис ВИДЕНИЙ Артемьев ехал, размышляя о в сущности пустой жизни миллиардов людей на этой планете. Утром встают, едят, идут на работу, чтобы заработать на еду. Потом снова едят. Вечером возвращаются домой, чтобы поесть и поспать. А утром снова на работу. Цель их жизни – добыть пищу. Энергию. Иногда Егору казалось, что смысл жизни действительно именно в этой глупости. Говорят, Бог создал человека по образу и подобию своему. Но где сказано, что он выполнил свое творение в реалистичной манере?

Оказавшись в здании корпорации, Артемьев не стал подниматься в свой офис, а с ходу направился на седьмой этаж, в семьсот вторую лабораторию. Он пришел вовремя.

В небольшом конференц-зале сидели пятеро. Все пятеро – светила российской хирургии. Сегодня должно было состоятся первое использование Видений, а именно «снятие картинки со зрительного нерва», для гражданских, медицинских целей.

У входа в конференц-зал Артемьева встретила руководитель проекта Прохорова.

– Простите, мы не стали вас ждать, доктор Ивавайкин настаивал на срочном вмешательстве.

– Обстоятельства диктуют правила, – сказал Егор. – На какой стадии операция?

– Они вскрыли его, – ответила Прохорова. – Я не стала выводить изображение на большой экран… Честно говоря, боюсь крови. Если хотите…

– Хочу, – сказал Артемьев. – Выводите на вон тот монитор.

Егор указал на один из мониторов, стоявших на столах возле стены.

К столу подкатили два кресла, техник включил монитор. Артемьев и Прохорова сели в кресла.

– Я не настаиваю, – сказал Артемьев. – Если тяжело, можете пока выпить кофе.

– Да нет, наверное, это все же лучше увидеть самой. По крайней мере попытаться.

А на мониторе появилась картинка, точно такая же, как та, что видели в своих Видениях светила хирургии, сидя перед пустой стеной.

На далекой Чукотке фельдшер районной больницы Ивавайкин собирался удалить аппендикс. В голове Ивавайкина был новый чип Видений. С его помощью все, что видели глаза провинциального доктора, трансформировалось в видеосигнал и через спутник передавалось в Московский центр ретрансляции. Оттуда видео попадало в чип Видений и далее к специалистам. При необходимости они могли дать консультацию. Светлейший консилиум для любого гражданина страны, вне зависимости от удаления на карте. Желательно, чтобы все-таки они смотрели глазами специалиста.

Фельдшер уже разрезал стенки живота и осматривал червеобразный отросток, расположенный в правой нижней части брюшины. Убедившись, что нет других заболеваний, фельдшер перерезал брыжейку червеобразного отростка и сам отросток, освободив его от связи с кишкой, после чего зашил образовавшееся в кишке отверстие.

– По-моему, прошло великолепно, – сказала Прохорова.

Профессор Лавочкин вышел из Видений и, заметив присутствие Артемьева, подошел.

– Что скажете, профессор? – поинтересовался Артемьев.

– А что я могу сказать? Разрез сделан правильно, аппендикс удален грамотно. И зашил, как учили. На этом этапе добавить нечего. Нужно отследить в динамике. Современнее, конечно, было бы провести операцию при помощи лапароскопа. Как минимум это было бы эстетичнее. Но и по старинке тоже все прошло неплохо.

– Профессор, я вас спросил о Видениях.

– Ах, о Видениях… По-моему, великолепно. Знаете, я поначалу даже немного растерялся. Настолько все реалистично выглядело.

– Вот так вот, друзья, – вступил в разговор профессор Елизаров. – Скоро любой студентишка сможет пороть животы не хуже академика.

– Резать и зашивать не самое главное, как мне кажется, – вмешался Артемьев. – Главное не отрезать лишнее. И если потребуется, вовремя подсказать.

– За этим мы проследим. Зато как поднимется цена на услуги, если пациент будет знать, что фактически работу хирурга контролирует академик.

Егор обреченно почувствовал, что его опять обманули. Находясь в своем кабинете, опытный хирург может за один день проконтролировать работу и помочь советом в десятке операционных, разбросанных по всей стране, даже в медвежьих углах. Черт возьми, они всего лишь на секунду задумались о благе для человечества и тут же перевели разговор на тему: как много они смогут на этом заработать. Не сколько жизней спасут, а сколько заработают. Ну почему в этом мире все не так, как надо? Врач, учитель, полицейский… они должны быть святыми. А по жизни? Большинство из них примитивные, ненасытные рэкетиры. Почему-то уверовавшие в свою безнаказанность.

После демонстрации Артемьев поднялся в свой офис. Там он просидел до самого вечера, сказав секретарше, что его ни для кого нет. Даже для президента корпорации. Лена рискнула побеспокоить шефа около пяти вечера.

– Заходи, – сказал Егор, продолжая сидеть в кресле, глядя на город в огромное окно.

– Шеф, уже пять. Готова поспорить, вы сегодня ничего не ели.

– Как-то не срослось, – не оборачиваясь, задумчиво сказал Егор. – Да и не хочется чего-то.

– Я принесла для вас отбивную с квашеной капустой.

Артемьев развернулся в кресле. На его столе стоял поднос, на нем тарелка с дымящимся куском мяса, капустой и берестяное лукошко с хлебом. Увидев это великолепие, Егор почувствовал, что все-таки голоден.

– Соври, что сама приготовила, – попросил Артемьев.

– Конечно сама, – улыбнулась Лена. – У меня же плита в шкафчике. А у вас в холодильнике есть водка.

– Я так плохо выгляжу?

– Шеф, вы всегда выглядите шикарно. А сейчас вы просто очень задумчивый. Я знаю, что бывает, когда вы такой задумчивый, поэтому мне показалось что «сто пятьдесят и капустка» будут в самый раз. А что может быть лучше, если к этому добавить отбивную?

– Как тебе всегда удается настолько точно угадывать мои желания? – спросил Артемьев.

– Я секретарь в четвертом поколении, шеф, – улыбнулась Лена. – А это пострашнее, чем потомственная ведьма.

После позднего обеда Артемьев снова долго сидел в кресле и смотрел в окно на вечерний город. Скоро начали сгущаться сумерки, в окнах загорались огни. На дорогах рассасывались пробки. Артемьева, что называется, накрыло. Он не мог отвязаться от терзавших мыслей. Он потерял уверенность в себе. В том, что делает. Хотя что он делает? Он делает деньги. Когда делаешь деньги, не стоит задумываться над вопросом «а что ты делаешь». Иначе ничего не получится.