Читать книгу ""Варяг" не сдается - Владимир Шеменев"

Предполагая, что все вышеозначенные маневры вытекали исключительно из желания японского адмирала не пустить вверенную мне лодку в море, с одной стороны, а также находясь в полном неведении о разрыве отношений Японии с нашим правительством, с другой стороны, я повернул обратно на рейд, но на циркуляции лодки одним из 4 миноносцев, продолжавших атаку, была выпущена первая мина, прошедшая за кормой на расстоянии 4 саженей.

Сейчас же пробил боевую тревогу – это произошло в 4 часа 35 минут дня; через 2 минуты батарея была готова, но в это время была выпущена вторая мина с того же миноносца, прошедшая так же, как и первая, а за ней и третья с другого миноносца. Третья мина была пущена перпендикулярно к правому борту и шла на правый трап, но, не дойдя до борта 2–3 саженей, пошла ко дну.

Атака миноносцев производилась с расстояния 1–2 кабельтовых. После выпущенной с миноносца второй мины сделал сигнал «Открыть огонь» и потом уже дал «Перестать стрелять», так как лодка входила на нейтральный рейд Чемульпо. Нечаянно после сигнала «Перестать стрелять» было сделано два выстрела из 37-миллиметровой револьверной пушки. В 4 часа 55 минут отдали правый якорь и стали за кормой крейсера 1 ранга «Варяг».

Донося о вышеизложенном, прошу обратить внимание Вашего Высокоблагородия на спокойствие и выдержанность всего личного состава лодки, бывшего при атаке миноносцев.

Капитан 2 ранга Г. П. Беляев».

Еще через час в Сеул уехал казак с донесением на имя консула.

Императорскому консулу в Чемульпо

гр. Павлову

Лодка «Кореец», выйдя в назначенное время, при выходе с рейда встретила у острова Иодольми японскую эскадру, часть коей, в числе трех крейсеров и трех транспортов, вошла на рейд, а четыре миноносца, маневрируя около лодки, выпустили три мины, не причинившие лодке никакого вреда.

Кроме нападения миноносцев, большой крейсер повернул на пересечку пути лодки. «Кореец» не открывал огня; сделав, по недоразумению, два выстрела, вернулся на рейд и стал по сигналу с крейсера «Варяг» за его кормой.

Остальная часть японской эскадры ушла в шхеры, не входя на рейд, и потому численность ее судов для нас осталась неизвестной.

Командир крейсера 1 ранга «Варяг» капитан 1 ранга В. Ф. Руднев

Глава 25

Чемульпо. Февраль 1904 г

– Н-да! Печальные известия вы нам привезли, Екатерина Андреевна. – Руднев встал и сделал несколько шагов по каюте.

– Ваш кофе. – Алексей Нирод протянул ей чашку, над которой качалась тонкая струйка пара.

– Спасибо! – Катя даже и не мечтала о таком счастье. Чувствуя, что не может справиться с ознобом, с удовольствием обхватила руками горячий фарфор и прижала к груди, стараясь согреться.

Одета она была словно одесский биндюжник: тельняшка, брюки клеш, бушлат, и поверх всего этого на плечи был накинут плед. Несмотря на плед и работающий в каюте калорифер, время от времени Катя выбивала зубами морзянку и передергивала плечами.

В кают-компании, кроме Руднева и Кати, были почти все офицеры «Варяга», корабельный священник и все старшие офицеры «Корейца», включая штурманов, артиллеристов и механиков. Узнав, что Беляев подобрал в море женщину, которая якобы была похищена в Порт-Артуре, да еще и в момент нападения японцев на стоящую там русскую эскадру, Руднев не мог удержаться от соблазна, чтобы не лицезреть героиню, сбежавшую от похитителей. Причем способом, который не оставлял ей никаких шансов на жизнь.

– Вы же могли утонуть.

Катя подула на кофе, разгоняя кремовую пенку, и посмотрела на Руднева.

– В тот момент я не думала об этом.

– О чем же вы думали, милая Катя? – Мичман Нирод, глядя в ее глаза, подхватил ее руку и поднес к своим губам.

– Я хотела одного. Исчезнуть.

– Вам это почти удалось. – Беляев подвинул к себе стакан с чаем и кинул туда три кусочка рафинада. – Если бы не Ведерников, который вытащил вас из воды, развлекали бы вы сейчас не нас, Екатерина Андреевна, а господ офицеров, что служат Нептуну.

В зале засмеялись, и это чуть разрядило обстановку, вызванную известием о начале войны и ночной атаке на русский флот в Порт-Артуре. Руднев крутанул глобус и, не скрывая обиды за внезапное нападение японцев, повернулся к Кате.

– Японцев-то хоть поколотили?

– Я не знаю, но вроде отбились. Я когда мужа встретила, пушки больше не стреляли, только сирена выла и лучи света в небе шарили.

– Это прожектора.

– А в заливе пожары были? Ну там огни какие и катера спасательные?

– Я не видела, – она потупилась, как бы извиняясь за свою неосведомленность.

– Ну что вы, право, напали на человека. – Нирод поцеловал ей руку и встал, обращаясь к офицерам: – Случись здесь такое, не каждый офицер сообразил бы, что делать. А очнуться на японском крейсере, выбраться из каюты, да еще потом прыгнуть в воду – я, право, и сам робею: смог бы я или нет? Вы, Катенька, для меня пример. Так сказать, образец героизма и мужества. И знайте: если завтра будет бой – а он будет, я уверен, – то я буду равняться на вас.

– Типун тебе на язык, – священник перекрестился.

– Типун не типун, а пришло время подвести итоги. – Руднев поднял руку, призывая всех к тишине. – Итак, господа. Война объявлена. Если придется вступить в бой с японской эскадрой, как бы она сильна ни была, мы сразимся с ней. Даже осознавая, что последствия могут быть не в нашу пользу. Поэтому приказываю: подготовить оба корабля к сражению. На ночь выставить команды минеров и артиллеристов. Кочегарам посменно держать пары в котлах. Барабанщикам и горнистам стоять повахтово. Подать патроны и снаряды к орудиям и снять чехлы. Фонари погасить, койки и противоминные сети отвязать. – Руднев повернулся к Беляеву. – Григорий Павлович, прикажите матросам срубить парусный рангоут и снять верхние стеньги, чтобы затруднить неприятелю определение расстояния. Наш час пробил, господа!

– Что-то у меня настроение поднялось. – Зарубаев с силой хлопнул в ладони и растер их в предвкушении хорошей драчки.

– И кулаки чешутся, – отец Михаил перекрестился, глядя на икону Святого Николая Угодника, который по негласной традиции был покровителем мореплавателей.

– Грешно, батюшка, с крестом и в рясе в драку-то вязаться. – Зарубаев не прочь был позубоскалить даже в такой ответственный момент.

– Грешно портки протирать и мозоли на заднице набивать, когда басурмане веру нашу попирают, – батюшка перекрестился и налил в кружку вина.

– Что же это вы, батюшка, на вино налегаете, грех ведь вино пить, – не унимался главный артиллерист «Варяга».

– Вино пить перед баталией – не грех, а грех – пьяным вдрызг быть, вот как ты перед Новым годом, когда тебя Муромцев с палубы на себе приволок. Ты тогда чуть за борт не упал, благо он тебя за хлястик шинели поймал.