Читать книгу "Погибают всегда лучшие - Владимир Гурвич"

– Я-то согласен, а что будете делать вы, когда израсходуете эти деньги?

– Честно говоря, не представляю, ситуация такова, что приходиться жить одним днем.

– Это лишь ухудшит положение.

– Полагаю, вы правы, но что вы можете предложить взамен? Как выбраться из этого заколдованного круга?

Архипенко грустно посмотрел на меня.

– Вы не жалеете, что взялись за этот воз?

Я усмехнулся.

– Не помню ни одного человека, кто бы не спросил меня об этом. Иногда бывает очень тяжело. И все-таки не жалею, у меня появился азарт. Не только другим, но и мне самому интересно узнать, сумею ли я выкрутиться из этой безвыходной ситуации? Когда я служил в антитеррористическом отряде, у нас был любимый тост: за успех безнадежного дела. Теперь мне кажется, что я его произношу каждый день.

– Сумеем ли мы все выкрутиться из этого безнадежного дела, Владислав Сергеевич? Порой мне кажется, что вы – просто романтик и не представляете, с каким противником ведете борьбу. Я вас уверяю, что он еще не ввел в бой свои главные силы.

– Это к лучшему, если бы я с самого начала представлял, то может и не стал бы ничего затевать. А так я уже не могу выйти из игры, слишком втянулся.

– Нет, пока у вас еще есть возможность из нее выйти.

– А те, кто голосовали за меня, вы думаете о них?

– Да, вы, пожалуй, правы, мы все обречены. – Эти слова он произнес так тихо, что я скорей догадался, чем услышал их.

– Бросьте, Павел Иванович, все как раз наоборот, мы наконец-то после долгого заключения вышли на свободу, мы бросили им вызов. Вы даже не представляете, как они встревожены, в какой панике. Они не знают, что делать. Мы отрубили у этого спрута самую главную щупальцу высшую власть в городе. Теперь нам надо переходить в наступление, а не сидеть в обороне. Будем только обороняться – проиграем.

– Вы мыслите своими категориями, я же не боец, я – банкир. Я исхожу из совсем других критериев. Я согласен подписать договор с вами. Но хочу предупредить, что это последний такой договор. Если вы хотите работать с банками, вам следует подумать об условиях.

– Я подумаю, – пообещал я.

На пороге кабинета я почему-то на мгновение задержался. Архипенко как-то безучастно смотрел мне в след. Я кивнул головой и вышел.

Это был мой последний день, когда я был еще никем, завтра в торжественной обстановке мне должны были вручать удостоверение мэра города. Я вдруг подумал, что со всеми этими бесчисленными делами ничего не случится, если я отложу их на сутки. Все равно их не переделаешь. А пока надо навестить старых друзей. Уже несколько дней я не был у Анатолия, даже не успевал справляться об его самочувствии. Конечно, у меня есть веское оправдание – все это время я был невероятно занят. Но вряд ли оно способно полностью успокоить мою совесть.

К своей радости, Анатолия я застал бодрым, он даже занимался своим любимым занятием – колол дрова. Правда, из-за ранения в плечо делал он это не так ловко, как прежде, однако мою попытку вмешаться в этот процесс решительно отмел. Я сел на расколотое им полено и некоторое время молча наблюдал за дровосеком.

Выполнив норму колки, Анатолий довольный собой воткнул в топор в пень.

– Пойдем в дом, – пригласил он меня.

Мы пили чай, но по-прежнему почти не разговаривали. Впрочем, нам было хорошо и без слов. Мы просто сидели друг против друга и улыбались. Я думал о том, что по большому счету в жизни больше ничего и не надо, когда в ней есть такой друг, с которым можно просто сидеть, хлебать из огромных бокалов чай и ни о чем не говорить.

Но разговор все же начался и начался по инициативе Анатолия.

– У меня есть проблема, которую я не знаю, как решить. Я хотел тебе звонить.

– Если это связано с монастырем, я сделаю все, чтобы тебе помочь в его восстановлении.

– Нет, – покачал головой Анатолий, – дело не в монастыре. Все это время я каждый день ходил в больницу к Алеше. Мы с ним о многом беседовали.

– И что в результате?

– Мне кажется, что мне удалось пробудить в нем какие-то добрые чувства, по крайней мере, он больше не желает возвращаться к прежней жизни.

– То бишь протыкать ножичком людей. Не слишком ли ты доверчив?

– Может быть. Но доверие – это прямая дорога к душе человека.

– Хорошо, что же ты нашел в этой душе?

– Видишь ли, он не может больше возвращаться к себе домой на «Хуторок», иначе ему там не дадут спокойно жить. Либо заставят заниматься прежними делами, либо просто убьют. В прошлом году это уже случилось с одним парнем; между прочим, Алеша его хорошо знает. Он решил отойти от Горца. В результате его нашли мертвым прямо около дома.

– Что же ты хочешь от меня?

– Его надо где-то спрятать. Ему грозит реальная опасность. И его уже приходили проведывать из банды, спрашивали, когда он собирается выписываться. Им стало известно о наших беседах, вот они и говорили с ним в угрожающем тоне. Нужно немедленно что-то делать.

– А когда его, кстати, собираются выписывать?

– Врач говорит, что это можно сделать в любой момент. Но я уговорил его немного подождать.

– Честно говоря, не представляя, куда его запрятать. Не могу же я ему выделить квартиру в строящимся доме. Он единственный на весь город.

– Нет, конечно, но ему грозит опасность. Я бы его взял к себе, но мой дом не защищен. Тут он будет не в большей безопасности, чем в больнице.

– Что же ты предлагаешь? – спросил я, чувствуя, что Анатолий к чему-то меня подводит.

– Почему бы ему не пожить некоторое время в твоей квартире. Она большая, надежно охраняется. Да и зачем тебе столько площади одному.

– Ты случайно с ума не спятил?

– Я абсолютно нормален. – В глазах Анатолия заплясали веселые огоньки.

– Тогда неужели ты это предлагаешь всерьез?

– Ты хочешь, чтобы его убили. Горец один из самых жестоких бандитов в городе. Разве только Монах его превосходит.

– Что-то он давно не звонил.

– Позвонит, – обнадежил меня Анатолий. – Так как на счет Алеши?

Я не знал, что сказать. Как бы я не относился к этому юному преступнику, но я вовсе не хотел, чтобы его убили.

– Послушай, Влад, я бы не стал настаивать, если бы опасность не была бы столь велика. Я думаю, что твои друзья найдут, куда его отправить. Чем дальше он будет находиться от этого города, тем лучше для него. Но пока он слаб, у него еще не полностью срослись ребра, которые ты сломал. Его надо укрыть на какое-то время.

– А если он меня зарежет ночью. Что мне теперь ставить пост у своей постели?

– Не зарежет, если бы была бы такая угроза с его стороны, я бы никогда не просил тебя приютить его.