Читать книгу "По понятиям Лютого - Данил Корецкий"

– Он-то справится, а справишься ли ты? Али – мой личный телохранитель, он не раз выручал меня, я привык ему доверять.

– А мне почему ты не доверяешь? – нахмурился Квентин. – Мы с тобой прошли войну в Британии, рабство в Ершалаиме и вместе проделали половину пути домой!

Модус неожиданно разозлился:

– Не говори мне ни слова о рабстве! Оно в прошлом! И хватит мне напоминать о нем! У меня сейчас новая жизнь, я вхож в высшее общество, это позволяет мне играть с теми, у кого много денег, а ты своей болтовней все только испортишь!

– Я не болтаю! – ответил сквозь зубы Квентин. – Мне не с кем болтать, кроме пьяных гребцов и продавцов лепешек в порту!

– Вот и хорошо! Пусть всё остается как есть! Так будет лучше для всех!

– Чем же лучше? Ты ведешь роскошную жизнь, спишь с красивыми женщинами, пьешь вино, а я сижу тут, как собака на цепи!

– Ты – раб! И не забывай об этом! – крикнул Модус.

– Что? – Квентин опешил. – Раб? Ты с ума сошел? Мы уже давно покинули Иудею, а я всё еще раб?

– Конечно! Иудея – часть Римской империи, а мы по-прежнему находимся в ее пределах! Мне-то ничего не грозит, а тебя может схватить любой солдат! Подумай немного своей головой!

– Ерунда всё это! Римская империя занимает полмира! Британия – тоже часть империи, так что, я и там, по-твоему, останусь рабом?

– Британия – это наша родина, наша земля. Там мы сами выбираем, кем нам быть.

Умом Модус понимал, что Квентин, в общем-то, прав и никто не станет ловить беглого раба за сотни миль от Ершалаима. Но признать его равным себе он не мог. Модус всегда немного завидовал своему другу, потому что тот был и сильнее, и ловчее его, и происходил из знатной семьи. И вот судьба все расставила по своим местам: теперь Модус сильнее, ловчее и удачливее, он свободен, он купается в роскоши и богатстве, он это заслужил, а Квентин… просто его раб! И ведь, если задуматься, так оно фактически и есть. Не протяни ему Модус руку помощи, он бы так и остался горбатиться в пекарне Захарии, а скорее всего даже умер где-нибудь на дворцовой площади!

Короче, Модус убедил себя, что действует правильно, но решил был великодушным. По прибытии в Нарбонн он сам предложил Квентину проехаться с ним в город.

– Оставим Али присматривать за кораблем и мою охрану ему в подмогу. А мы прогуляемся вдвоем, поедим, попьем, повеселимся, как в старые добрые времена!

Квентин с радостью согласился. Они взяли с собой кошель серебра, наняли повозку с возницей и объехали город. В порту кипела обычная для морского городка жизнь – рынки, менялы, проститутки, постоялые дворы, но за его пределами Нарбонн представлял собой одну большую казарму. Это главный римский форпост в Южной Галлии, где были расквартированы части Восьмого легиона, и кругом, куда ни глянь, тянулись унылые каменные бараки, мастерские и лазареты, а на площадях и улицах разгуливали рядовые солдаты и их командиры. Разумеется, ни одного алеаториума они здесь не увидели и поспешили убраться оттуда.

Вернувшись в порт, они остановились в одной из харчевен, более-менее приличной на вид. Хозяин, усатый проворный галл, быстро накрыл стол: поджаренная на углях рыба, олений окорок, густо приправленные специями цыплята и кувшин местного вина.

Модус попробовал вино, скривился.

– Правду говорят: нарбоннское вино – редкая кислятина! Наверное, и вправду, только бритты, наши сородичи, могут пить такое.

Он выплеснул вино из кубка на пол и велел хозяину принести кувшин фалернского. Подвыпившие моряки за соседним столом с явной неприязнью стали коситься на них, один даже что-то выкрикнул на незнакомом наречии, но друзья не стали обращать на них внимания.

– Ничего не поделаешь, когда вернемся на родину, нам тоже придется это пить, – сказал Квентин.

– Ни за что. Не может быть, чтобы во всей Британии не нашлось приличного напитка. Те же римские начальники наверняка же не брагу хлебают, верно? А то, что есть у них, будет и у меня – как-никак я теперь богатый человек!

Квентин оторвал зубами кусок окорока, запил вином.

– По мне так и нарбоннское сойдет, – сказал он.

– Э-э, нет. Раньше бы сошло, раньше я бы даже счастлив был, ведь мы в своем Девоне вина вообще почти не видели. Но стоит попробовать что-то по-настоящему хорошее, и вернуться к старым привычкам уже не получится.

– А куда деваться? Хлеб у нас Британии – ржаной и ячменный, оливкового масла нет, из фруктов – только яблоки, сливы и кислый виноград!..

– Ерунда. Куплю! – уверенно сказал Модус. – А что нельзя будет купить – вон, отправлю корабль, мне все привезут!

– А как быть с погодой? Тоже купишь? – Квентин рассмеялся. – Помнишь ледяной ветер на побережье, который сдувает крыши с хижин? А ноябрьские дожди, слякоть, болотная лихорадка? Мы с тобой в Ершалаиме восемь лет не видели снега, ходили в одних легких рубахах, мы просто забыли все это…

– Ты что, думаешь, я так разнежился за это время, что мне и родной край будет не мил?

– Нет, о каких нежностях речь? Мы были там рабами, и этим все сказано. Просто я все чаще думаю о том, как мы будем жить, вернувшись домой…

Модус мрачно взглянул на него.

– Нормально будем жить. Только я опять хочу тебя попросить: поменьше там болтай про Ершалаим и всё такое… Про эти восемь лет. Ты понял? Я не хочу, чтобы какой-нибудь прыщ из местной знати показывал на меня пальцем и говорил: вот, Модус, сын Виллема Думнонского, бывший раб! И уж тем более забудь про этого мерзавца Кастула!

– Да я…

– Нет. Скажи, ты хорошо меня понял? – повторил Модус.

– Хорошо, – сказал Квентин.

– Вот и ладно.

В этот момент к ним, покачиваясь, подошли два моряка из-за соседнего столика.

– Эй, вы, парочка римских прислужников! Вам что, не нравится доброе нарбоннское вино? – произнес рябой верзила на дикой смеси латыни и галльского языка.

Но друзья поняли смысл сказанного.

– Нравится, не нравится – это наше дело. Идите своей дорогой, парни, – сказал Модус.

– Э-э, нет, не так просто! – не успокаивался моряк. – Какие-то надушенные чужестранцы топчут нашу землю и выливают под ноги наше вино! Мои сородичи корячились, гнули спину, чтобы вырастить этот виноград, каждую лозу поливали своим потом, а он, гад, – под ноги! Морду воротит, римский хлыщ! А ну, встань, я сказал!

Моряк тяжело навалился на стол, пытаясь схватить Модуса за ворот плаща. Модус отпрянул назад, оттолкнул его. Моряк не удержался на ногах и свалился на пол. Из-за соседнего стола послышались возмущенные крики, товарищи бросились на помощь.

– Наших бьют!!!

Спустя минуту харчевня превратилась в поле боя. Моряков оказалось семеро, это были дюжие парни, настоящие морские волки, которые, впрочем, при удобном случае легко превращались в пиратов и убийц. Но они никогда не ходили в атаку с Карадогом Косматым, не держали круговую оборону под Эксетером и даже представления не имели о том, как ведется настоящий рукопашный бой. Квентин могучим ударом свалил рябого детину, который пытался обойти их сзади, толкнул скамью, сшибив еще двоих, вскочил на стол, двинул ногой по одной небритой роже, другой и третьей. Модус тоже не отставал, руки его работали, как крылья мельницы, раздавая оплеухи направо и налево.