Читать книгу "Тайна древлянской княгини - Елизавета Дворецкая"

Вспомнился тот весенний день, Медвежий праздник, когда королева Сванрад наслала на Рерика своих злобных духов, когда в яростном сражении на тропах незримых погибла бабка Милорада, растратив все силы, но унесла с собой и саму Сванрад. «Бабушка!» – окликнула Предслава мысленно. Со смерти прежней старшей волхвы еще не прошло года, и душа ее была совсем близко: все это время Предслава ощущала, будто покойная бабка не сводит с нее глаз, но это не пугало, а наоборот, давало чувство защищенности и родственного пригляда. И она позвала бабку на помощь. Теперь, когда бессильны смелые мужчины, вооруженные острым железом, гораздо полезнее окажется седая старуха с волховским посохом, пусть даже и покинувшая мир живых…

И вдруг далеко впереди блеснул огонек. Предслава знала, что там, куда она сейчас обращена лицом, на другом конце пещеры расположен выход, ведущий в овраг – тот, через который она впервые попала сюда с еще живой Милорадой и через который обычно приходила к Велесову камню и теперь. И в то же время она не могла отделаться от ощущения, что к ней приближается некто с Той Стороны. Один из тех, для встречи с кем она и пришла сюда.

Огонек медленно рос. Опираясь о камень, Предслава смотрела, как он подходит все ближе, и уже могла разглядеть, что это факел в руке человека – или кого-то очень похожего на человека. Он шел неторопливо, тихо, видимо, был один. Пламя шевелилось, бросало отблески по сторонам, и у Предславы вдруг остро защемило сердце от нетерпеливого желания увидеть это существо, понять, кто же это, каков он, с чем пришел! Но она знала, что далеко не всегда на эти вопросы дается ответ. Спасибо чурам, если получишь ответ на вопрос, с которым пришел на Ту Сторону. Поэтому она с усилием подавила в душе ненужное любопытство и стала ждать.

Отблески выхватывали из темноты то кисть руки, сжимавшую рукоять факела, то плечо, покрытое вроде бы белой одеждой, что естественно для потусторонних жителей, то голову, похожую на лошадиную. Предслава сглотнула, стараясь не дать себе испугаться. Духи имеют разный облик: кто человечий, кто звериный, а кто и серединка на половинку. Бояться тут нечего. Гораздо важнее то, с чем иномирный гость к тебе пришел.

В десятке шагов от нее огонь факела замер – гость вышел из прохода и стоял теперь на пороге пещеры, прямо напротив Предславы. Но лучше его видеть она не стала, потому что он отодвинул от себя руку с факелом, а потом и вовсе бросил его на каменный пол, целиком исчезнув во тьме.

– Нет, не уходи! – в испуге крикнула Предслава и поспешно встала, даже сделала пару шагов к нему, обходя камень. – Останься!

– Я не уйду, – донесся из темноты голос – довольно низкий, уверенный. – я пришел не для того, чтобы сразу уйти. Но почему ты здесь одна?

– А кто здесь еще должен быть? – Предслава удивилась этому вопросу и даже отчасти растерялась. – Сюда приходят поодиночке. Со мной раньше приходила моя бабка, но она… уже ушла к предкам.

– Нет, бабка мне точно ни к чему!

Гость из тьмы усмехнулся совершенно по-человечески, и Предслава с опозданием сообразила, что он говорит с ней на северном языке и она безотчетно на том же языке отвечает, благо разницы для нее нет. И вместо уже готового вопроса: «Кто ты и из какого мира?», который положено задать иномирным гостям, она сказала другое:

– Подойди. Раз уж ты пришел сюда, то не стой на пороге.

Он помедлил, но все же подошел: даже если и робел, было стыдно это показать. Когда пришелец сдвинулся с места, Предслава заметила, что он слегка хромает, припадая на правую ногу, и снова ее пробрал озноб: в мире людей гости с Той Стороны имеют какой-то телесный недостаток, поскольку часть их все равно остается там, и наиболее частый их изъян – именно хромота.

Теперь их разделяло несколько шагов и Велесов камень. Гость вступил в круг света от светильника на камне, и Предслава убедилась, что по виду он человек как человек. Мужчина, молодой, среднего роста и плотного сложения. Надета на нем была рубаха из разноцветных шерстяных лоскутов, о которой Предслава уже не раз слышала; один рукав белый, другой темно-серый. Голову и плечи его покрывал худ из темной шерсти – вот почему его голова сперва показалась ей лошадиной, – и верхняя часть лица оставалась в тени. Удавалось разглядеть только небольшую бородку и довольно пухлую нижнюю губу, которая придавала лицу оттенок мягкости и чувственности. Но во взгляде, который Предслава ощущала на себе, ничего мягкого не было, и это несоответствие пугало.

– Я знал, что найду тебя здесь, – снова заговорил он. – Но где же твои девы? Где драгоценные одежды, которыми должны быть увешаны стены?

Предслава вздрогнула: в его низком глуховатом голосе ей послышался какой-то шипящий призвук. Ее облила дрожь: это Змей! Она не ошиблась: снова он, Зверь Забыть-реки, пришел за нею уже в новом облике. Ноги приросли к каменному полу, руки бессильно упали.

– Девы? – едва сумела выговорить она. Страх сменился недоумением: она не понимала его. – Одежды?

– Ну да! – Слово «да» он произнес с придыханием, будто хотел подчеркнуть его, и Предслава вновь ясно услышала шипение змея. – Такое уже было однажды с моим дядей по матери, Оддом Хельги. Он был на острове Эринн и взбирался там на одну гору, где не было троп, и вырывал перед собой кусты вместе с корнями. А когда он вырвал один куст, ему показалось, что из дыры из-под земли пробивается свет. Одд конунг спустился под землю и пошел по широкому подземному проходу. я тоже нашел сегодня на рассвете вход в подземелье и сразу понял, что меня там ждет. я шел во мраке и увидел свет. Но Одд конунг пришел в большое помещение, где все стены были увешаны роскошными одеждами, а вместо светильников служили большие золотые чаши. Там сидели и шили двенадцать юных дев удивительной красоты, и одна из них была самой статной. Ты достаточно хороша, чтобы быть самой статной из двенадцати дев, но где же остальные одиннадцать? И где золотые чаши?

За время этого рассказа недоумение Предславы поначалу лишь возросло: в его словах она слышала нечто очень, очень знакомое, и именно это сейчас казалось невероятным, невозможным! Но потом она вспомнила. Именно так, почти в тех же словах, сагу о подвигах брата своей матери рассказывал зимними вечерами Хакон ярл. Об этом им с Воятой напоминала Утушка… совсем недавно. Сегодня… То есть там, в земном мире, с тех пор еще и ночи не прошло. А здесь… Здесь нет времени.

– Так… это… ты… – выговорила Предслава, стараясь убедить саму себя и не веря.

Это не Змей, не Ящер. Это Хельги сын Сванрад. Нет ничего невозможного в том, что он нашел вход в подземелье. И что у него хватило смелости сюда сунуться, особенно если его ведет жажда повторить все подвиги знаменитого дяди. Вот они и встретились – раньше, чем она предполагала.

– Это я. – Он наконец сбросил худ с головы, и пламя осветило его лицо.

Предслава смотрела, будто стараясь прочитать по нему свою судьбу. Лицо продолговатое, с прямым носом и изящно очерченным подбородком, которого почти не скрывает пушистая рыжеватая бородка гораздо светлее волос. Темные, как у Хакона или Утушки, волосы, похоже, очень длинные, зачесанные назад и собранные в хвост, красиво обрамляют высокий, истинно варяжский лоб. Широкие черные брови гуще и темнее, чем у двоюродной сестры, ресницы длинные и черные, точно как у девушки. А глаза… Глянув ему в глаза, Предслава вздрогнула и отвела взгляд. В полутьме, при свете огня, они казались черными, и было чувство, будто эти глаза смотрят откуда-то издалека, из неведомых глубин мироздания. Она уже не сомневалась, что он колдун, этот племянник Ольга Вещего. И эта рубаха, сшитая как обрядовая одежа для пребывания на грани Того и Этого Света, и длинные волосы, как носят волхвы, и этот взгляд – все сходилось одно к одному. Он был довольно красив, но эта красота пугала, вызывая в памяти Зверя Забыть-реки.