Читать книгу "Круиз самодовольного амура - Дарья Калинина"

Их оповестил, а ее нет! Совсем совести у человека нет! И друзья ее тоже хороши!

– Ваня, а меня вы чего с собой не позвали?

– Так, думали, спите вы.

Можно подумать, это причина, чтобы оставить ее в стороне!

– Значит, Залесный отдал своим людям приказ следить за Евлалией?

– А то! Вела наша Евлалия себя в последнее время в высшей степени подозрительно. С полицейскими в драку вступила. К Филиппу ночью в комнату лезла. Игорь ее поведение отметил, только виду не подал. Решил посмотреть, что она дальше делать будет. А она вон чего, совсем обнаглела, отчима своего убивать примчалась.

– Ладно, – вздохнула Инга, решив, что подробности может узнать и потом. – Где они сейчас?

– Там, – махнул рукой Ваня в неопределенном направлении куда-то за деревья. – Разговаривают пока.

– Ссорятся?

– Ага! Словами распаляют друг друга.

– Думаешь, и впрямь будут стреляться?

– Возможно, – пожал плечами Ваня. – Очень уж настроены воинственно. Ну, пойдемте. Они туда глубже в лес отправились.

И они пошли между деревьев, в направлении, известном одному лишь Ване. Инга, шедшая рядом с ним, недолго помялась, а потом все-таки решилась и спросила:

– Ваня, а как ты меня нашел?

– Не знаю, – ответил Ваня, не задумываясь. – Почувствовал, что вы где-то рядом, и пошел.

Почувствовал! А вот Залесному на ее присутствие вообще плевать. Он чувствует Ингу, лишь когда ему от нее что-то нужно.

Но не успела Инга умилиться, как Ваня добавил:

– А еще вы топали очень громко. Шумели, прямо как корова!

– Кто? – гневно прошептала Инга. – Как ты меня назвал?

– Ко… То есть газель, я хотел сказать. Лань!

Больше Ваня не успел вспомнить ни одного копытного. Внезапно до их слуха донеслись выстрелы. Они прозвучали один за другим с таким коротким промежутком, что почти слились друг с другом. Бах! Ба-бах! На короткое время в лесу воцарилась звенящая тишина. А затем послышались крики и шум.

– Ну все! Кончено!

– Господи, они поубивали друг друга!

Но Ваня был странно спокоен.

– Не, – пробормотал он. – Поубивать – это вряд ли у них получится!

Однако когда Инга с Ваней выскочили на полянку и увидели на ней два лежащих тела, то и Ваня потерял свою безмятежность и озаботился:

– Как же так? Василий Петрович, что это с ними?

– Они погибли! Погибли! – закричала Инга. – Вы не видите? Они лежат! Не шевелятся!

Но ни Алена, ни Василий Петрович, появившиеся из-за деревьев вместе с полицейскими, казалось, никакой озабоченности не проявляли.

А Василий Петрович объяснил Инге:

– С перепугу повалились. Патроны-то в оружии холостые были.

– Как холостые?

– А ты думаешь, твой Игорь разрешил бы им друг в друга боевыми палить? Этак и до беды недалеко.

– Но при чем тут Игорь?

– А при том, что он все это и придумал.

Постепенно до сознания Инги стало доходить, что все происходящее перед ней было не чем иным, как мастерски спланированным представлением, главным режиссером которого стал ее муж. И дуэль Евлалии и Филиппа была не чем иным, как оперативным мероприятием, в ходе которого полиция получила достаточно компромата на обоих его участников.

– Как только Игорь смекнул, что у Филиппа с Евлалией имеется зуб друг на друга, он тут же сел им на хвост. Телефонные их разговоры стал прослушивать. И когда оперативники доложили Залесному, что Евлалия и Филипп начали дружно искать себе оружие, он через подставных лиц подсунул им это оружие. Вот только заряды приложил к ним холостые. Но обоим голубчикам, разумеется, сказали, что патроны самые что ни на есть боевые.

– И как же они этого не поняли?

– А как поймешь? Разве что внутрь залезть или пробный выстрел сделать. А снаружи нипочем боевой заряд от холостого не отличишь.

Но пробовать приобретенное впопыхах оружие ни отец, ни дочь не стали. И попытались убить друг друга, даже не подозревая о подвохе.

– Значит, они оба живы?

– Ага. Вот только, боюсь, что не очень здоровы.

А Ваня так и добавил:

– И еще хуже им станет, когда они очухаются.

Прогноз Вани сбылся. Когда Филипп и Евлалия пришли в себя, то первое, что они услышали, были предъявленные им обвинения в убийстве. Филипп обвинялся в преднамеренном убийстве Насти. А Евлалии вменялась организация убийства своего мужа и покушение на жизнь Филиппа. Откровенность этих двоих сыграла против них. Теперь у полиции имелись данные, чтобы отправить обоих за решетку. А Наташу и, соответственно, дядю Вову из-за решетки, наоборот, выпустить.

Тетя Маруся, узнав, что муж будет в самое ближайшее время освобожден, плакала от счастья и рвалась поцеловать Инге руку, чем чрезвычайно смущала последнюю.

– Я ничего для вас не сделала. Это само получилось.

Но тетя Маруся не отступала. И теперь везде, куда бы Инга ни направилась, находясь в коттедже, ее встречал преданный взгляд сторожихи. Еще повезло, что друзьям не пришлось задержаться в этом месте. И уже на следующий день они все вместе покинули негостеприимные стены этого дома.

Дело было сделано. Расследование подошло к своему концу. И единственное, что печалило всех друзей, была утрата Тимофеевны. Старушка свое слово все-таки сдержала и, вопреки скептицизму друзей, умерла на рассвете. Когда после задержания Филиппа и Евлалии друзья зашли к старушке, то обнаружили ее уже бездыханной. Она лежала на постели, сложив руки на груди и умиротворенно улыбаясь, словно самый счастливый на свете человек.

И кто знает, возможно, так оно и было?

Раскаявшаяся в своем неверии Инга выразилась так:

– Если пророчества Тимофеевны сбывались в отношении других людей, наверное, они и в отношении ее самой тоже сбылись. И теперь душа старушки улетела к ее любимому мужу.

– Как она всегда и хотела.

Что касается Филиппа, то и тут Тимофеевна в своих предсказаниях оказалась права на все сто. Жизнь Филиппа после этих событий изменилась кардинально. Залесный, обозленный на своего бывшего приятеля, поклялся сделать так, чтобы Филипп не выкрутился и получил по всей строгости закона. И никакие жалобы, адвокаты и петиции, которые в избытке сыпались от обвиняемого, не помогли Филиппу избежать наказания. Он получил срок за убийство жены и отправился отбывать его в колонию. Точно так же, как и Михаил отправился отбывать срок за убийство Романа.

Но если для Михаила это было делом обыкновенным, к вынесенному ему приговору он отнесся равнодушно, то Филипп, узнав о своей судьбе, отреагировал совсем иначе. Прямо в зале суда он расплакался, принялся молить о пощаде, а когда это не помогло, принялся кричать и угрожать судье. Из зала суда его вывели в наручниках и сразу же засунули в «воронок». Теперь у Филиппа уже не было повода, чтобы задирать свой нос перед другими людьми. Он оказался на самой низкой ступени социальной лестницы, стал изгоем для всех порядочных людей.