Читать книгу "Именем Корпорации! - Марк Романов"

– Наши поисковые группы переходят новый мир, но другую линию вероятности. Отсюда – «Линия». Но, если принять во внимание, что каждый мир имеет разные параллельные ответвления… Хм. Пусть будут «Параллели». Да, так проще.

– Стоп. Эксперимент в Эоле?

– Да, верно. Там мы смогли проникнуть сквозь квантовый портал в параллельный мир, где вместо пустыни и источенных ветрами скал увидели зелёную цветущую планету.

– И потеряли там взвод Майрела. Глупо…

– Поверь, они погибли не просто так, а во имя науки. Памятник не обещаю, но мемориальную доску..

– Знаешь, что? Засунь её себе в задницу. И проверни… Ребят это не вернёт…

– Да. Знаю. Прости, друг.

– Э, ладно. Бывает. Что будем делать с…?

– Пусть пока полежит в регенераторе. Он не в лучшей форме, организм изношен.

– Он передал сообщение с Андре, помнишь? Сдаётся мне, что кактусы там не такие безвредные…

– К чёрту кактусы. Он видит, как надо открывать порталы, и Линии, куда они ведут. Это важнее.

Андре отложил в сторону тонкий листок планшета, и вздохнул. Тянуло шею, болела от долгого сидения за столом спина, и ныла поясница. Удобный на первый взгляд стул превращался к концу дня в орудие пыток средневековых маньяков, терзая онемевшую задницу каждым миллиметром покрытия.

«И на кой хрен я согласился сидеть здесь, а не взял отпуск, как предлагали? – Дрезина помассировал переносицу, и прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. До конца реабилитации оставались ещё две недели, из которых большую часть он проведёт тут, в унылых серых стенах аналитического центра Лабораторий Каннингема. – Сам вызвался, идиот. Разобрать материалы по экспедициям, систематизировать и комментировать моменты, связанные с транспортировкой… Эх… Чудила, одним словом».

Да, это было так. Он сам предложил посильную помощь, и Грей, не мудрствуя лукаво, отправил своего протеже в аналитику. Сейчас «в поле» работали все пять групп, и на базе остались лишь несколько сотрудников, не считая нанятых загадочными друзьями доктора охранников с военной выправкой и тусклыми, словно оловянными, глазами. Каждый человек был на счету, но… Андре, попробовав вкус другого мира, ощущал, что его родина порядком потеряла очарование. Ему хотелось снова открыть «дырку», и шагнуть в новую реальность, где ещё не было никого из жителей его планеты.

Он вспомнил приключенческие книжки, написанные век-полтора назад, в которых описывались истории покорения неизведанных земель и географических открытий, и улыбнулся. Тогда, в детстве, он морщил лоб, читая Кука, Кубера и Берна, и откровенно не понимая, что в этих «белых пятнах» такого, что заставляло людей бросать свою устроенную жизнь, и бежать, плыть, лететь туда, в Terra Incognita. И в скудном воображении всплывали туманные картины, как мужчины в тропических костюмах, вооружённые почему-то многоствольными винтовками, верхом на лошадях и верблюдах въезжали на покрытые белым туманом земли, и дымка рассеивалась. Открывались джунгли с древними храмами неизвестных племён, пески пустыни с затерянными городами, полными джиннов и сокровищ, горные ущелья, поросшие кривыми соснами…

Тогда это казалось глупым и скучным. Идти к Эль Дорадо, теряя участников экспедиции от укусов насекомых и отравленных стрел коварных туземцев. Найти остатки стен и разрушенные ступени пирамид, и вернуться назад, оставив в джунглях большую часть отряда… Или вмёрзнуть в лёд вместе с кораблями, и медленно умирать от холода, голода, цинги и полярных медведей, кажущихся злыми духами. Или… Сколько их было, этих историй.

Но теперь Андре понимал, что именно гнало вперёд исследователей. Незабываемое ощущение первооткрывателя и покорителя новых земель. Переживание победы и преодоления самого себя, когда ты вышел за жёстко очерченные рамки, и развеял туман, скрывавший тайны. Возбуждение, сравнимое с сексуальным… И неутолимая жажда.

Доктор Каннингем обмолвился как-то об этом психологическом выверте, объяснив его генетической памятью относительно молодой человеческой расы и стремлением захватывать как можно большие территории, чтобы родное племя могло прокормиться и выжить. «Комплекс пионера» – так, кажется, он его назвал. Что же, хорошее название. Правильное.

На экране развернулись новые интерактивные отчёты, уползавшие ровными строчками, слегка разбавленными видео и графикой, в виртуальную бесконечность. Каждый участник экспедиции оставлял после себя многие мегабайты информации: картинок, записей, текста и телеметрии. Как правило, они были бесполезны в массе своей, содержа ненужный мусор повседневных действий. Но иногда в груде хлама могла блеснуть монетка факта, не замеченная ранее.

Так, несколько дней назад, проматывая видео из нагрудной камеры одного из учёных-зоологов группы 54, изучавших скалистые ущелья, Андре с удивлением обнаружил, что полосы на одной из скал выглядят, как нанесённые рукой человека. Прикрытые козырьком каменного выступа, они попали в кадр ненадолго, но качество записи позволило сделать выборочное увеличение, и, после обработки на графической станции, на стол профессора Каннингема легло изображение наскального рисунка, серьёзно повреждённого временем и погодой. Полосы краски выцвели, но удалось восстановить фрагмент картины, изображавшей сильно упрощённый набросок какого-то травоядного животного, украшенного рогами, и фигурку человека с копьём или палкой в руке. Так рисуют дети, или представители первобытных племён…

Рисунку было несколько столетий, если принять во внимание действие дождя, солнца и ветра. И было неизвестно, откочевало ли племя художников, или, может быть, вымерло от голода и болезней…

Ещё Андре помнил, как совершенно случайно, глядя на карту лагеря экспедиции 12, стартовавшей через несколько недель после возвращения его группы, он увидел что-то знакомое. Большие базальтовые плиты и вытянутые валуны задели какую-то струну в памяти. После нескольких часов напряжённых поисков перед ним висели два рисунка – один из нового мира, а другой – из старого исследования Фон Дённикена, посвящённого дольменам Старого Света. Перед Андре был план Стоунхенджа, повторённый в ином мире с достаточно высокой точностью. Не совпадали только внешние кольца камней, имевшие в тамошней версии большие промежутки, и положение «алтарного камня» в центре кромлеха. И синие в этом мире валуны были зеленоватыми там…

«Сколько же незамеченного осталось в этих записях и отчётах? – подумал Андре, отхлебнув кислого кофе, и снова закапываясь в тексты. Ему отчаянно хотелось в спортзал, и на стрельбище, но до конца фрагмента оставалось ещё много. – Чёрт, мне кажется, что учёные смотрят куда угодно, но не туда, куда нужно! Ну как можно было не заметить таких артефактов?»

– Дрезина, бросай свои бумажки и дуй в оперативный центр! – рявкнул, подпрыгнув, интерком голосом Грея. – Пять минут! Время пошло, агент!

– Так точно, капитан… – Андре недоумённо пожал плечами, и, встав со стула, подхватил куртку. Набросив её на плечи, он поёжился – в комнате было тепло, но коридоры центра почему-то охлаждались до неприличной температуры в семь градусов, и передвигаться по ним было неприятно. Снаружи крепких стен жарило июльское солнце, и после рабочего дня выход из лаборатории был сродни погружению в расплавленную магму. – Ладушки, сейчас буду.