Читать книгу "Дрезденские страсти - Фридрих Горенштейн"

С этим мнением согласны были и революционные силы в самой России. Публицист партии «Народная воля» писал тогда в нелегальном издании:

По поводу еврейских погромов многие интересовались ролью, которую мы, социалисты-революционеры, оставляем за собою при подобных народных расправах. <…> Относиться не только отрицательно, но даже индифферентно к чисто народному движению мы не вправе; мы обязаны выражать общую формулу всех сил, справедливо недовольных и активно протестующих, и сознательно направлять эти силы, удерживая при этом их исходный пункт[23].

Как тут еще раз не вспомнить формулу Горенштейна: «антисемит-погромщик является составной частью революционной массы»…

Другой путь, современный и цивилизованный, заключался в перемещении всех европейских евреев в Палестину. Формально эта идея Иштоци и его единомышленников совпадала с предложениями Герцля, и разница была лишь в одной, хоть и весьма существенной, детали: сионисты надеялись на добровольное переселение, а не на выдворение евреев под давлением общества и государства. В остальном же крайности сходились, и, по мере распространения благодетельных принципов парламентского представительства, проекты изгнания начинали обретать конструктивные черты даже в консервативной России. Союз русского народа, например, в официальной программе заявлял, что он «…будет всеми мерами стремиться, чтобы его представители в Государственной думе прежде всего выдвинули вопрос об образовании еврейского государства, о содействии их (евреев) выселению в это государство, каких бы материальных жертв такое выселение ни потребовало от русского народа»[24]. Впрочем, организацией и поддержкой еврейских погромов Союз тоже не брезговал; в результате счет уезжавших из России евреев пошел на сотни тысяч – но отправлялись они главным образом в Америку, а не в Палестину.

Был и третий способ решения еврейского вопроса. Он предлагался социал-демократами, в большинстве своем отнюдь не антисемитами, последователями Маркса, а не Дюринга. Но и этот вариант по существу предусматривал фактическое уничтожение еврейства путем растворения евреев среди других народов, полную их ассимиляцию – в согласии с «Манифестом Коммунистической партии», утверждавшим, что «рабочие не имеют отечества». Дословное следование такой идеологической догме порой приводило к анекдотическим эпизодам. В отчете о работе конгресса Второго интернационала (1891), Г.В. Плеханов описывал, как делегат из США товарищ Коган предложил принять заявление в защиту рабочих-евреев, которые подвергаются нападкам и как социалисты, и как евреи[25]. Конгресс, однако, признал излишним рассмотрение этого вопроса и в особой резолюции «…высказался не только против антисемитических (противоеврейских), но и против филосемитических подстрекательств (т.е. подстрекательств в пользу евреев и против лиц других вероисповеданий)». Плеханов, не согласный с резолюцией, ехидно спрашивал в своей статье, почему же тогда конгресс счел нужным специально вступиться за женщин-работниц: ведь в борьбе за социализм равноправны не только иудей и христианин, но и мужчина и женщина. Но правоверных социал-демократов это не смущало: по тогдашним правилам марксистской политкорректности разница между полами все еще признавалась существующей, в отличие от религиозных или национальных различий участников рабочего движения.

Наличие наций как таковых марксисты все же отрицать не могли – но и тут евреям не повезло. По заключению социал-демократических мудрецов, никакой еврейской нации не было в природе. «“Евреи перестали существовать как нация, немыслимая без определенной территории”, – говорит один из самых выдающихся марксистских теоретиков Карл Каутский», – писал другой выдающийся марксист, В.И. Ульянов-Ленин, в 1903 году и делал вывод: «Совершенно несостоятельная в научном отношении идея об особом еврейском народе реакционна по своему политическому значению»[26].

Ленина можно было понять: практический политик, он заботился в первую очередь о безраздельном контроле над партийной организацией, открыто заявляя: «…наша партия должна иметь в своем распоряжении все социалистические силы, к какому бы племени они ни принадлежали, каким бы языком они ни говорили»[27]. Поэтому с отдельным «еврейским» социализмом Бунда он боролся отчаянно, попутно нападая и на традиционную культуру – основу еврейства. Он утверждал: «Кто прямо или косвенно ставит лозунг еврейской «национальной культуры», тот (каковы бы ни были его благие намерения) – враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа»[28]. Как именно собираются поступить большевики с врагами пролетариата – притом не только с раввинами и буржуа, – стало ясно уже через несколько лет.

* * *

Таким образом, к началу XX века стремление сделать Европу (и Россию в том числе) свободной от евреев тем или иным способом – от насильственного выселения «в сорок восемь часов» до избавления от еврейства посредством ассимиляции – получило поддержку самых различных общественных течений. Теодор Герцль констатировал[22]: «…везде дело сводится к одному и тому же требованию, всего характернее выраженному берлинской чернью: “вон жидов!”» Но тогда, во времена расцвета гуманизма, о физическом уничтожении всех евреев поголовно речь еще не заходила. Понадобилась мясорубка Первой мировой войны с ее миллионами жертв, чтобы массовые убийства стали казаться европейцам допустимыми, а порой даже естественными. Озверевшие в ходе войны «революционные массы» нуждались теперь только в вожаках.

А соответствующая идеология была уже готова – деды позаботились о внуках еще в Дрездене в 1882 году. Адольф Гитлер признавался, что в молодости примером антисемита ему послужил венский бургомистр Карл Люгер, основатель австрийской христианско-социалистической партии и последователь проповедника Адольфа Штеккера, автора восьми тезисов Дрезденского конгресса[29,30]. Так ниточка, протянувшаяся между двумя Адольфами, соединила теорию «Тезисов» с практикой Холокоста. При этом ученики пошли намного дальше учителей, перейдя от европейского к мировому масштабу, – а при таком подходе очищению от евреев подлежала и Палестина. Первый ученик писал[29]:

Сионизм доказывает направо и налево, что если евреям удастся образовать в Палестине самостоятельное государство, то это и будет все, что нужно евреям как нации. Но на деле это только наглая ложь, опять-таки имеющая целью обмануть глупых «гоев». Еврейское государство в Палестине нужно евреям вовсе не для того, чтобы там действительно жить, а только для того, чтобы создать себе там известную самостоятельную базу, не подчиненную какому бы то ни было контролю других государств, с тем, чтобы оттуда можно было еще более невозбранно продолжать политику мирового мошенничества.

Социалист Евгений Дюринг, безусловно, присоединился бы к словам национал-социалиста Гитлера; но главные деятели Дрезденского конгресса – Виктор Иштоци, Иван Шимони, даже Эрнст Генрици – пожалуй, с ним не согласились бы. Антисемиты прекрасной эпохи считали себя почти что апостолами гуманизма. Вряд ли они ожидали, что желание развеять легкое облачко еврейского вопроса, висящего над Европой, в конце концов обернется черным дымом из труб крематория в Освенциме. Но получилось – как всегда в истории. Потому что не бывает антисемитизма «просвещенного», «цивилизованного», «научного» или «умозрительного»: всякая его разновидность рано или поздно оказывается запятнанной кровью.