Читать книгу "Между ангелом и бесом - Ирина Боброва"

Когда смолк грохот осыпающихся камней и земля перестала двигаться, у ямы остались только обезумевшая лягушка и отшельник. Старик отошел подальше от опасного места, чтобы не повторить судьбу своих спутников.

Сверху спикировала метла, и Гризелла, совершив посадку в экстремальных условиях, спросила:

— Что, опять влипли в историю?

— Опять, — проревела лягушка. — Они провалились! Гуча сказал Тентоглю, чтобы тот провалился а вышло, что сами-и-и…

— Вот так всегда, — проворчала ведьма. — Не желай другому того, чего не хочешь для себя! Что делать будем?

— А что делать? — Аминат отошел еще на несколько шагов. — Какой памятник им поставить, пусть их жены да матери решают!

— Какой памятник?! Что ты несешь?! — возмутилась лягушка. — Может, они там еще живы! Надо спуститься и помочь им.

— Мертвы, — уверенно ответил отшельник, — как есть мертвы! Так упасть и остаться живым? Невозможно!

— Почему? — спокойно спросила Гризелла.

— Потому что так не бывает!

— Смотрите! — воскликнула лягушка, показывая на край разлома.

Тонкая змейка выползла из трещины и сверкнула серебряной чешуей. Ее изумрудные глазки посмотрели на присутствующих и замерли, остановив взгляд на Гризелле.

— Шшкорее, — прошипела змейка, — держите! Шшегодня я вмешшшшто веревки понадобилась! Шейщас я окаменею, а вы тяните!

Ведьма подскочила к змейке и смело взялась за нее, сжав руками у головы, лягушка тоже схватила живую веревку лапами.

— Тяните, — прошипела змея, выпучив от напряжения глаза. Кваква и Гризелла потянули.

— Сил не хватает. — Ведьма оглянулась и заметила удирающего со всех ног отшельника. — Ты куда, там же мальчики, им помощь нужна!

— Вот и помогайте, а меня это не касается!

— Аминат, помоги! — снова крикнула Гризелла. Серебряная веревка до крови врезалась в ладони, ноги скользили, и казалось, сейчас спасатели тоже рухнут вниз.

— Я в ваши дела не хотел лезть, втянули меня, теперь как хотите, так и вытягивайте.

— Там же сын твой! Тентогль!

— Он уже взрослый дяденька, знал, куда лез!

— Трус!!! — вскричала ведьма.

— Я не трус! — Отшельник на минуту остановился. — Это несправедливо!

— Что?

— Только они трое в яме погибнут, или вдобавок еще и мы трое сгинем в ней, есть разница?

— Ты же сильный, мы вытянем! — крикнула лягушка. Ее задние лапы были уже на самом краю провала.

— А вы можете мне дать гарантию, что я туда не свалюсь? — вскричал отшельник. — Что мы спасем их, а не какое-нибудь чудовище подземное, которое парней уже слопало и теперь нас захотело? Вы можете дать мне гарантию?

— Трус! — прошептала ведьма, но старик услышал, несмотря на увеличивающееся расстояние.

— Я не трус, — крикнул он, — я рационал! Я мыслю логически, а согласно логике — погибать за компанию глупо!

И Аминат побежал. Ему захотелось оказаться где-нибудь подальше, там, где тихо и спокойно, где никто не тревожит, не пытается склонить к риску. Где к нему не будут приставать с такими глупостями, как любовь, дружба, взаимовыручка.

— Эх, ты, — прошептала ведьма и заплакала.

— Плюнь на него, — прошипела змейка, — вы продержитесь. И я тоже. Надеюшшшь.

По волшебной змейке кто-то лез. Лягушка квакнула, а Гризелла затаила дыхание. На краю появилась ладонь, потом другая, потом показалась кудрявая светлая макушка.

— Бенедикт! — воскликнула ведьма.

— Он самый, — натужно произнес откуда-то снизу Гуча. — Принимайте! Кто на что упал, а этот конечно же головой вниз рухнул. Он не умеет по-другому. Тащите его, сам он не может — в обмороке.

Кваква посмотрела на Гризеллу, та покрепче перехватила змейку и кивнула:

— Принимай, я выдержу.

Лягушка с трудом разогнула перепончатые лапы и отпустила змейку. Потом бережно, словно ребенка, обхватила Бенедикта и рывком вытащила из пролома. Чингачгук вылез сам и подал руку карабкающемуся следом Самсону.

Старуха все еще держала серебряную змею.

— Гризелла, — отдышавшись, проговорил черт, — отпусти.

— Как «отпусти», а Тентогль?

— Нет его.

— Сыночек, — прошептала ведьма. Старые ноги ее подкосились, она села на камень и заревела.

— Гризелла, жив он, — успокоил ее Гуча. — Внизу ходов понарыто — видимо-невидимо. Как только упали, так он куда-то вбок юркнул. Еще кричал, что конь на его вопрос не ответит, а значит, он победит!

— Кого он побеждать собрался? — прошептал ангел, приходя в сознание. — Ведь с ним же никто не воюет!

— Делать ему нечего, — вскипела Гризелла. — В папаню пошел!

— Кстати, а где Аминат? — Самсон пребывал в блаженном состоянии. Кваква взяла его на руки и осторожно снесла вииз. Вор покачивался в больших лапах, словно в люльке.

— Сбежал он, — ответила Гризелла, осматривая поврежденные ладони.

Парни помрачнели. Как-то сразу испортилось настроение. Будто чужое малодушие и чужая трусость решили немного задержаться и замутить душу оставшимся.

— Пойдем, что ли? — робко предложил ангел, переживая новое состояние. Он никогда раньше не испытывал такого разочарования.

Остальные молча недобрали вещи и последовали за ним.

— Гризелла, — спросил на ходу Гуча, — а Аполлоша как, в порядке?

— В порядке, сдала на руки Брунгильде. Она с эскортом вас в Последнем Приюте ждет. Там же и наследник престола Полухайкин с женой, и Барон с цыганами, и даже бультерьерша прилетела.

— Быстро они. Уломал-таки Альберт чистюлю. Ангелок, а ты не жалеешь, что с Мартой так получилось?

— Как? — Ангел искренне удивился.

— Ну, что любовь кончилась?

— Она не кончилась, — твердо произнес Бенедикт. — Я до сих пор люблю Марту, принцессу из Рубельштадта.

— А как же Гризелла?

— Я и Гризеллу люблю, — так же просто ответил ангел.

— Он всех женщин любит, — рассмеялся Гуча. — Он и Басеньку любит, и Квакву твою.

— Как же можно их не любить? — удивился Бенедикт. — Они же все такие красивые и добрые.

— Ну да, палец в рот положи, откусят. Ой! — Лягушка сбросила Самсона на землю и попрыгала дальше рядом с Бенедиктом. Гризелла тоже прибавила шагу и пошла с другой стороны. — Вот не пойму, Чингачгук, — обиженно жаловался Самсон черту, пока тот помогал ему встать. — Ну хоть убей меня, не пойму, за что они так его любят? Что в Бенедикте такого, что женщины тают? В чем секрет?

— А секрета нет, — ответил Гуча. — Просто он всех любит и ничего взамен не требует.