Читать книгу "Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации - Сергей Кара-Мурза"

С этого времени эта кампания приобрела характер психологической войны. Наставления США дают этой войне такое определение: «Планомерное наступательное воздействие политическими, интеллектуальными и эмоциональными средствами на сознание, психику, моральное состояние и поведение населения и вооруженных сил противника». Именно такое воздействие и оказывалось на население СССР. В американском руководстве 1964 г. по психологической войне сказано, что ее цель — «подрыв политической и социальной структуры страны-объекта до такой степени деградации национального сознания, что государство становится не способным к сопротивлению».

Таким образом, целью антисоветской кампании, независимо от индивидуальных устремлений ее участников, была не борьба с идеологией, а деградация национального сознания — до такой степени, чтобы государство стало не способным к сопротивлению в цивилизационной «холодной» войне. Антисоветскую кампанию надо рассматривать как военную операцию против СССР — облика российской цивилизации конца ХХ века.

Эта военная операция велась исключительно жесткими средствами практически во всех сферах национального бытия советского народа — в экономической, социальной, этнической и политической. Разрушению подвергались все духовные структуры советского человека на большую глубину и основные структуры жизнеустройства. Речь шла не о критике, а об ударах на поражение.

Вот образец самой мягкой, «академической» риторики. Философ А.И. Ракитов из АН СССР признает “ужасы первоначального накопления капитала и бесчеловечной эксплуатации на английских мануфактурах ХVIII — первой половины ХIХ веков, описанные Марксом”. И далее пишет (еще в самом начале 1991 г.): “Первоначальное накопление капитала действительно жестокий процесс. Но эта жестокость того же рода, как жестокость скальпеля, разрезающего живую ткань, чтобы вырезать гнойник и освободить плоть от страданий. Однако жестокость “первоначального накопления” ни в какое сравнение не идет с циничным надругательством над людьми и обществом эпохи окончательного разграбления, длящегося в нашей стране вот уже 70 лет” [1].

Каковы критерии философа-демократа — назвать работорговлю, геноцид индейцев или опиумные войны в Китае “скальпелем, освобождающим от страданий”. Эти люди, заполнившие академический журнал “Вопросы философии” такими рассуждениями, продолжали оставаться уважаемыми членами интеллектуального сообщества, что говорит о той обстановке, которая царила в гуманитарно-партийной элите. Возразить на эти рассуждения не было абсолютно никакой возможности.

Любое явление советской жизни, которое квалифицировалось этой элитой как отрицательное, доводилось и доводится в его отрицании до высшей градации абсолютного зла.У людей, которых в течение многих лет бомбардируют такими утверждениями, разрушается способность измерять и взвешивать явления, а значит, адекватно ориентироваться в реальности. В структуре мышления молодого поколения это очень заметно.

До второй половины 90-х годов антисоветская кампания подстегивалась страхом властной верхушки режима Ельцина перед угрозой ответственности за очевидно совершенные этой группой государственные преступления. Главной целью действий власти в тот период было создание необратимости ликвидации советской политической системы. Это влекло за собой все новые и новые действия, которые можно квалифицировать как преступные. Е. Ясин, сам влиятельный идеолог, откровенно объясняет смысл залоговых аукционов: «Ельцин нарушил тогдашнюю конституцию, то есть прибег к государственному перевороту. Это позволило удержать курс на реформы… Единственным социальным слоем, готовым тогда поддержать Ельцина, был крупный бизнес. За свои услуги он хотел получить лакомые куски государственной собственности. Кроме того, они хотели прямо влиять на политику. Так появились олигархи» [2].

В 90-е годы всем сторонам развернутой в России холодной гражданской войны было ясно, что режим Ельцина вел разрушение несущих конструкций советской России вовсе не из ненависти к коммунизму, а как необходимое условие выживания нового господствующего меньшинства. Никто тогда и не ожидал, что режим примет во внимание ущерб, наносимый будущему России как цивилизации. Надо было нанести по народу парализующий удар, исключающий всякую возможность самоорганизации для сопротивления.

Именно поэтому такие надежды породил уход Ельцина (со всеми гарантиями безопасности) и формирование новой властной команды под руководством В.В. Путина. Казалось, что над этой командой не будет довлеть необходимость продолжения антисоветской операции и она сможет повернуть государство к восстановительной работе. Эти надежды, в общем, не оправдались. Достаточной информацией о причинах мы не располагаем, но можем оценить вектор развития эмпирической реальности в свете нашей темы — как вызревания угроз для России, порожденных в 90-е годы.

Но вернемся в те годы. Факт проведения в те годы большой информационно-психологической операции по разрушению образа советского строя был зафиксирован и может быть принят как данность. В 1990 и в 2001 гг. было проведено большое исследование исторического сознания граждан России. В 2001 г. был добавлен вопрос: «Искажается или нет отечественная история в современных публикациях?» Только 5% опрошенных ответили «нет».

Какие же периоды искажались в наибольшей степени? Советский период, перестройка и реформы 90-х годов. Люди чувствовали, что у них разрушили историческую память и не дают ее восстановить. При этом подчеркивалось, что «наиболее искажается история советского общества, когда руками, умом, трудом народа осуществлены такие свершения, которые вывели нашу страну в разряд великой мировой державы, что является обобщающим достижением всех народов, населявших тогда СССР».

При обсуждении этого вывода на круглом столе в Российской академии госслужбы было сказано: «Момент истины заключается в том, что предмет гордости российских граждан, согласно обоим исследованиям, составляют достижения, относящиеся к периоду советской истории — в области культуры, литературы, искусства, в космонавтике, в спорте; всенародная самоотверженность и массовый героизм советских людей в Великую Отечественную войну» [3].

Как признак «сожжения кораблей», означающего необратимый переход к военным действиям, можно считать нанесение властью ударов даже по такому фундаментальному символу, укрепляющему национальное сознание народа России, как Великая Отечественная война. Значение этого символа власть и правящая элита хорошо понимали.Поэтому можно принять эту кампанию за граничное явление и не множить описания других разрушительных операций, внешне более красноречивых.

В 90-е годы было завершено начатое при Горбачеве создание целой индустрии, производящей особый культурный продукт — поток «сообщений» (в художественной или «научной» форме), в совокупности очерняющих все стороны Великой Отечественной войны как системы. Поскольку эта война была беспристрастным, абсолютным экзаменом для всех главных систем советского строя, лишение Великой Отечественной войны ее авторитета в массовом сознании населения России обрушало психологические защиты против антисоветской пропаганды даже самого оголтелого и примитивного толка.