Читать книгу "Чайная на Малберри-стрит - Шэрон Оуэнс"

Спасибо за то, что ты хранишь в секрете мое местопребывание, и за то, что уладила проблему с банком. Я буду каждый месяц посылать деньги, и ты, во время поездок в город, сможешь выплачивать мои долги. Я ужасно благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь.

Надеюсь, у тебя хорошие отношения с приятельницами по танцклубу и ваша поездка в Нэшвилл удалась на славу. Не спрашиваю, купила ли ты ковбойскую шляпу, потому что точно знаю — купила. Береги себя, и до скорой встречи.

С любовью,

Бренда

P. S. Посылаю тебе маленькую акварель с изображением гор Коннемара. Я купила ее для тебя в магазине сувениров. Повесь на стену в гостиной. Сама я скорее всего не буду больше рисовать. Хотя из дерева, которое прибило к берегу, я делаю рамы для картин и прочую мелочь.

Миссис Браун прижала к лицу письмо Бренды, закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Никогда еще Бренда не казалась такой счастливой. Наконец-то она, похоже, нашла свое место в жизни.

Миссис Браун взяла со столика в холле письма от Николаса Кейджа и Клэр Фицджеральд, которые переслала ей хозяйка квартиры Бренды, и ласковым движением положила их в камин в гостиной. Через несколько месяцев они оба забудут о существовании Бренды Браун, и наступит конец артистической карьеры, которая едва не погубила ее младшую дочь. Пусть Бренда наслаждается обретенным покоем. Она заслуживает этого больше, чем кто-либо.

Глава 51

Хорошо то, что хорошо кончается

Пенни и Дэниел были в восторге от того, как замечательно идут у них дела. Дэниел передал Пенни все финансовые вопросы и сказал, что в будущем попробует не волноваться по этому поводу. Пенни оформила страховку. Она платила работникам хорошую зарплату и заказывала для ресторана продукты только лучшего качества. Она купила льняные сине-белые клетчатые скатерти, чтобы создать у себя атмосферу уютного французского кафе.

Дэниел продал дом на Магнолия-стрит и смирился с тем, что мать к нему не вернется. На память о Терезе они решили оставить ее валлийский буфет и поставить его в кафе, заполнив нарядными тарелками. Дэниел отвел Пенни на кладбище, где покоилась тетя Кэтлин. Они положили на могилу цветы и заказали надгробный камень. Дэниел рассказал Пенни все о своей матери, ее исчезновении и о том, как тетка приучила его дрожать над каждым пенни. На кладбищенском ветру Пенни прижала мужа к себе, и так они стояли, оплакивая потерянные годы.

Не просто было Дэниелу отказаться от своей чрезмерной бережливости, и он старался изо всех сил, чтобы не экономить на каждой мелочи. Как Пенни неустанно напоминала ему, даже, несмотря на возросшие расходы, их бизнес процветал. В том году Дэниелу исполнилось сорок восемь, а Пенни — тридцать шесть, и они понимали, что деньги не так важны для них. Гораздо важнее быть вместе и заново узнавать друг друга. Они еще раз поехали в «Лоусон Лодж», и в декабре двухтысячного года Пенни обнаружила, что ждет ребенка.

Беатрис и Элис продолжали заниматься благотворительностью, но больше своей работой не кичились. Вместо этого в свободное время они планировали поездки и наслаждались жизнью. Да, очень важно совершать хорошие поступки и не грешить, но получать от жизни удовольствие тоже важно. Иногда они вспоминали Лео, но своим дорогим папочкой по-прежнему называли Уильяма.

Каждый раз на воскресную службу они надевали стеклянные броши Элизы и ощущали при этом тайную гордость оттого, что в их семье разыгралась настоящая любовная драма.

Слонихе Сэди так нравилась ее работа в чайной, что она перестала покупать «семейные» упаковки кукурузных чипсов и начала худеть. Вскоре она уже весила семьдесят пять килограммов и надеялась дойти аж до семидесяти. Морис и Дейзи были без ума от своего острова и прислали ей открытку, где сообщили, что теперь они ходят на курсы греческого языка, потому что хотят стать настоящими греками, а не какими-то эмигрантами. У Мориса практически прошел артрит, а Дейзи записалась в шахматный клуб.

Тем судьбоносным рождественским утром 1999 года Патрисия Колдуэлл распечатала подарки Арнольда и зарыдала, поскольку увидела пылесос и духовку для выпечки хлеба. Неужели он всерьез предполагал, что она будет выпекать домашний хлеб? И у нее уже есть пылесос. Арнольд напомнил, как ей хотелось стать частью его жизни, а не увлечением на стороне. Теперь она может быть частью его жизни, но это означает, что ей придется готовить и заботиться о домашнем уюте. Но такое объяснение расстроило ее еще больше.

Даже черное белье и набор массажных масел почему-то вызвали раздражение у Пэтти-Пэт. Ведь на самом деле это подарки для Арнольда, всхлипывала она. Разве не так? Ведь за редким исключением массаж будет делать не он ей, а она ему. Как он может быть таким эгоистом? И это после того, как она великодушно позволила ему переехать к ней и даже поставить в ее миленькой белоснежной квартирке его безобразный стол красного дерева.

Она все еще плакала, когда у ее порога из двух машин выгрузилась орава родственников Арнольда, которые рассчитывали получить здесь свой праздничный обед с индейкой. Они ввалились в квартиру, оставляя на девственно-белых коврах уличную слякоть, и объявили, что умирают с голоду. Как будто это ее вина. Патрисия сама умирала с голоду, потому что накануне вечером не пошла в модный ресторан на рождественский ужин, и все из-за этой Слонихи Сэди, которая объявилась под окном и сфотографировала ее в чем мать родила.

Пришлось ей разогревать в микроволновке замороженный обед для ненасытной родни Арнольда, и они не преминули сообщить ей о своем разочаровании, поскольку Сэди рассказывала, будто Патрисия творит у себя на кухне настоящие чудеса. Они были до того расстроены, что в качестве утешения выдули целый ящик шампанского, который Арнольд получил от руководства фирмы. Они изрядно набрались и позволили себе несколько уничижительных замечаний по поводу достоинств Патрисии.

Патрисия попросила их уйти, а Арнольд — остаться, поэтому они остались и, словно стая саранчи, пожирали все, что было съедобного в квартире. Целый рождественский пирог, несколько коробок орехов и конфет, весь сыр и все печенье. Дело кончилось тем, что в спальне Патрисия и Арнольд разругались в пух и прах и пропустили специальный рождественский выпуск «Истэндеров».

Патрисия обожала этот сериал. После случившегося корабль их любви дал течь и быстро пошел ко дну. Спустя несколько недель Патрисия не выдержала и позвонила Джейсону Максвеллу. Тот немедленно прибыл в своем «роллс-ройсе», и Арнольда вежливо попросили освободить помещение.

Несколько недель он ночевал в офисе и не переставая звонил Патрисии. Она не отвечала на его звонки, твердо заявив, что встретила другого — неженатого мужчину, который не станет дарить ей на Рождество пылесосы и духовки. Джейсон Максвелл знает, как вести себя с леди. В конце концов она сменила номер телефона.

Арнольд переехал в другую часть страны и открыл небольшую фирму по установке стеклопакетов в городе Эннискиллен. Он решил оставить Сэди бунгало в Карридаффе. В глубине души он знал, что она это заслужила, и, кроме того, окрестности Фермана пленили его воображение. Он купил заброшенный свинарник возле озера, пристроил к нему симпатичную шестиугольную оранжерею, выходящую прямо на воду, — словом, превратил старый сарай в сказочное холостяцкое жилье. Местные жители были очень приветливы, а дожди тут шли даже чаще, чем в Белфасте. Новые окна пользовались огромным спросом, и вскоре Арнольд снова стал самим собой. Он с удовольствием флиртовал с местными жительницами, и через некоторое время Эннискиллен привык к нему вместе с его темно-синим «ягуаром», коллекцией дизайнерских костюмов и титулом «Продавец года».