Читать книгу "Пиковый интерес - Валентина Демьянова"

Когда прадед поправился, власть уже давно была у красных. Он решил пробираться к своим на юг, но без хороших документов это было рискованно. Правда, казак, в доме которого он жил, через каких-то родственников достал справку, в которой значилось, что прадед был уроженцем тех мест, воевал в Красной армии и получил ранение. Однако, на беду, справка была слабенькая, жить в глуши с такой бумажкой еще можно было, а вот пробираться с ней под видом крестьянина по занятым Красной армией местам, было безумием. Никакой, даже самой простой, проверки его легенда не выдержала бы.

В общем, прадед никуда не поехал, остался на хуторе. Немалую роль здесь сыграла хозяйская дочь, в которую он успел влюбиться за то время, что она его выхаживала. Они поженились и прожили вместе до самой войны. Когда она началась, прадед был еще в таком возрасте, когда еще призывали в армию. В Гражданскую войну ему повезло, и он выжил, а в Отечественную погиб.

― Ишь ты! ― задумчиво сказала хозяйка. ― Чего только в жизни не бывает!

― У вас тоже тут барская усадьба была, ― подала я голос.

― Это ты про «графские развалины»? Как же, есть!

― А почему «графские»?

― Говорят, там раньше графья жили. А может и не графья, а это люди так только думают. Я сама точно не знаю, а только все твердят: «графские развалины», да «графские развалины», ну и я повторяю.

― И куда они, эти графья, потом делись?

― А бог их знает, деточка! Сгинули в революцию. Я-то этих времен не застала, а бабка моя, покойница, царствие ей небесное, рассказывала, что очень богатая усадьба была. Она до девятнадцатого года закрытая стояла, в ней вроде собирались сделать музей барского быта, а потом вдруг все добро и вывезли. Говорят, на многих подводах и не один день возили.

― А дом?

― А что, дом? В нем сначала коммуна квартировалась, потом сельсовет, потом школа... Только дом-то большой, ухода требовал, а кто за ним ухаживать будет? Для этого хозяин нужен! Так и развалился, а остатки люди, что могли, растащили по округе. Кто дверь унес, кто окно, кто еще чего интересного. Теперь наши деревенские туда траву косить ходят, да пастух коров пастись гоняет.

― А о хозяевах так ничего и неизвестно?

― Откуда, деточка? Пропали где-то... Время-то какое тяжелое было! Правда, рассказывали у нас историю... Интересную... Врать, что это чистая правда, не буду, а история действительно интересная. В восемнадцатом году, почитай сразу, как хозяева сбежали, а дом закрыли до дальнейших распоряжений, однажды ночью какой-то вор окно на первом этаже отворил и внутрь залез. И вор-то какой чудной был! Ничего ценного не взял, а уж дорогих вещей в доме было полно, только говорят, портреты семейные со стен поснимал да из рам их повырезал. Сторож-то услыхал шум в доме, вошел, а у стены только рамы стоят, самих портретов-то и нет. Кому они нужны были? В деревне на молодого барина грешили, больно горячего нрава, говорят, был. Вроде в то время кто- то его в лесу видел, только, думаю, брехня все это, сказки...

Пока мы с хозяйкой вели неторопливый разговор, Димка сидел молча и по привычке задумчиво крутил кольцо на пальце.

Тут разговор иссяк сам собой, хозяйка зевнула, перекрестила рот и сказала:

― Давайте-ка укладываться спать. Время позднее, вы, поди, с дороги устали.

Димка поднялся, кивком предложил мне следовать за ним и направился в соседнюю комнату. Я поблагодарила хозяйку за ужин и пошла в маленькую чистенькую комнатку, в которой кроме металлической кровати с горой подушек, тумбочки и древнего шифоньера, никакой мебели больше не было. Я поплотней притворила дверь и сурово поинтересовалась:

― И как мы тут спать будем?

Димка широко ухмыльнулся:

― Ты про кровать, что ли? Так муж с женой всегда в одной кровати спят!

― Так, то ж муж с женой! ― в тон ему отозвалась я.

― Ты тоже моей женой назвалась! ― ехидно заметил он.

― Это ты меня так назвал! ― отмахнулась я.

― Какая разница? Я назвал, ты согласилась, значит терпи!

За то время пока мы с ним препирались, Димка успел осторожно подобраться ко мне, и только я собралась дать ему достойный ответ, как он неожиданно облапил меня. Все приготовленные колкости моментально вылетели у меня из головы, я обхватила его за шею и блаженно замерла.

Под утро, уютно лежа на Димкином плече, я спросила, впрочем, без особого интереса:

― Ну что, поиски клада закончились? Едем домой?

― Еще чего! ― встрепенулся он. ― Сейчас позавтракаешь, умоешься и бегом в усадьбу! Я тебя, что, даром выручал?

― Ты это серьезно? ― удивилась я.

― Еще как серьезно! Если там есть клад, мы его должны найти. Не могу же я тебя без приданного брать!

― Ты меня замуж зовешь, или я не так поняла?

― Замуж, замуж, ― хохотнул Димка. ― Как иначе я до сокровищ доберусь?

― А как же дед? Я деда бросить не могу!

― А зачем его бросать? С нами поедет!

― Нет, Димочка! Не поедет!

― Спорим? ― хитро прищурился Димка. ― Спорим, что поедет? Когда он все про меня узнает, поедет как миленький!

― Сомневаюсь.

― А ты кончай сомневаться и быстро вылазь из постели. Нас дела ждут!

Глава 22

Днем дорога в усадьбу показалась намного легче и короче, чем прошлой ночью. При солнечном свете все вокруг выглядело весело и безобидно. Я шла за Димкой, помахивала сорванной веткой и трещала, как сорока. За те сорок минут, что мы потратили на дорогу, было обговорено много чего интересного, а главное, он еще несколько раз объяснился мне в любви.

Войдя во двор усадьбы, я вдруг подивилась, что там ничего не изменилось с прошедшего вечера. Та же тишина, безлюдье, пожухлая трава вокруг расчищенного фонтана, кострище возле дерева, рядом тюки с вещами, лом и лопаты, вот только машины не было. Я зябко передернула плечами, отгоняя ненужные видения и спросила:

― Где искать будем?

― Искать будем позже, сейчас у нас поважнее дела есть, ― озабочено сказал Димка. ― Ты номер телефона Марины помнишь?

― Какого?

― У нее их, что несколько?

― Ну... Есть домашний, есть мобильный...

― Мобильный предпочтительнее, ― ответил он, задумчиво почесал затылок, что-то прикидывая, потом спросил: ― Ты притвориться испуганной сможешь?

― Зачем?

― Для дела нужно! Сможешь?