Читать книгу "Шлюз - Алистер Маклин"

— Я не понимаю, как это может быть, — сказал Васко.

Друзья шагали взад-вперед по открытой веранде. Был жуткий холод. Ветер достигал ураганной силы. В доме было совершенно невозможно поговорить наедине. На веранде ван Эффен, Джордж и Васко были в относительной безопасности. Но и то не совсем. Над гаражом был чердак. Как было принято в этой местности, туда забирались по приставной лестнице. Немногим раньше ван Эффен видел, как на чердак поднялся один человек, а спустился другой. Почти наверняка это были часовые, стоявшие на посту у слухового окна. Скорее всего, наблюдатели были и на чердаке, в сарае, и на самой мельнице. Трудно сказать, какие цели они преследовали: помешать тем, кто был на мельнице уйти или помешать войти туда извне. Ясно было одно — наблюдение велось очень скрытно. Обслуживающий персонал мельницы и наличие охраны, а охрана почти наверняка была вооружена, подрывали доверие к кинокомпании «Голден гейт».

— Я не просто так сказал, что этот человек — очень хитрый негодяй. Я в этом уверен. Конечно, временами он душераздирающе трогателен, особенно когда изображает достойного человека, для которого собственная порядочность — самое главное в жизни. Ты, конечно, обратил внимание на текст коммюнике. Мисс Анна Мейджер будет освобождена, когда это станет возможным. Но ее освобождение вполне, может стать невозможным. Бедный Самуэльсон пытается вернуть Анне мари в круг семьи, но это невозможно, потому что ее возвращение угрожает его собственным планам и его безопасности. Но предложение сделано. Мистер Дэвид Мейджер накопил свои миллионы явно не без помощи собственного интеллекта. Он прекрасно понимает, чего от него хотят. Бедный отец не сомневается в том, что его дочь была и осталась заложницей. И он сделает вывод, что ему следует употребить свое влияние на правительство, которое будет принимать решения относительно FFF. Главным, конечно, остается решение правительства Великобритании. На него, разумеется, мистер Мейджер повлиять не может. Но он может заставить голландское правительство повлиять на правительство Великобритании. С точки зрения Самуэльсона это тоже полезно.

И представь себе, что бы случилось, если бы Дэвид Мейджер и в самом деле умер, в то время как его дочь была в руках FFF. Маловероятно, но все же не исключено. Люди, не слишком обремененные интеллектом, часто безнадежно романтичны. Синдром «смерть от разбитого сердца» всегда имел влияние на широкую публику. Конечно, люди действительно умирают оттого, что их сердце разбито. Но на это уходят месяцы и годы. Они умирают не на следующий день. Но это неважно. Если бы несчастный отец и в самом деле умер, отношение публики к Самуэльсону и FFF было бы крайне негативным. Они стали бы вызывать отвращение. И это отношение со временем только усилилось бы, усилилось бы и сопротивленце FFF. Люди на улицах стали бы говорить:

— Черт бы побрал этого безжалостного монстра. Никогда, ни за что ему не уступим. Пусть делает, что хочет, а там посмотрим. — А этого Самуэльсон и его компания меньше всего хотят.

Вернемся теперь к коммюнике. Обрати внимание, каким благородством и достоинством, с каким альтруизмом шеф FFF отказался дать объяснения. Я не знал, что у Дэвида Мейджера больное сердце. Но об этом могут знать очень многие. А если и не знали, то могу поспорить, что скоро об этом узнают все. Хельмут Падеревский, которого Самуэльсон называет своим голосок в Амстердаме, приложит все усилия к тому, чтобы его голос был услышав. Радио и газеты получат конфиденциальную информацию о том, что у Дэвида Мейджера болезнь сердца. Журналисты быстро выяснят, что это чистая правда. Им, конечно, намекнут, что заложница-дочь умоляла спасти жизнь отца. Газеты обожают раздувать такие душераздирающие истории. Должным образом поданная история будет для Самуэльсона манной небесной. Она заметно улучшит его имидж. Он станет чуть ли не претендентом на канонизацию. Неважно, что он сделал или собирается сделать, симпатии общественности будут на его стороне, и существенно облегчат принятие решения в его пользу. Весь мир любит исправившихся негодяев, бандитов с золотыми сердцами. Простые люди станут поднимать тосты за здравие Робин Гуда из Амстердама.

— Вот в это я могу поверить, — сказал Джордж. — Среди многих моих достоинств, о которых ты еще не знаешь, есть одно, которое пригодилось сегодня — я немного болтаю на идише. Указания, которые Самуэльсон давал Падеревскому на идише, сначала показались мне бессмысленными. Теперь я понимаю, в чем тут дело.

— Не последнюю роль в этом деле сыграет и почтительное отношение голландцев к деньгам. Люди скажут, что для человека, который отказался от двадцати миллионов, ничего не жалко. Неважно, что у Самуэльсона нет этих двадцати миллионов и, скорее всего, никогда не будет. Тут главное слезы сочувствия, которые прольют мягкосердечные граждане. Конечно, эти двадцать миллионов были включены в счет, предъявленный правительству; но ограбление правительства никогда никого не волновало. Ты все еще думаешь, Васко, что Самуэльсоном двигали чисто гуманные мотивы?

— После того, что ты только что изложил, я уже так не думаю. Он — то, чем ты его считаешь, очень ловкий негодяй. Ты очень убедительно все объяснил. Жаль, что тебя не слышали остальные четырнадцать миллионов голландцев. Думаю, что они по-прежнему уверены в обратном.

— Не все. Дай время, они разберутся что к чему. Но подавляющее большинство не разберется. Этим-то Самуэльсон и опасен. Даже мне потребовалось время, чтобы отделить зерна от плевел. У Самуэльсона не ум, а просто компьютер. Он вычислил все это между делом, за несколько минут. Это получилось у него как бы само собой. Великолепный мозг. Этот человек очень опасен. Имея дело с Самуэльсоном, нужно быть крайне осторожным.

— Выходит, он — ключевая фигура в FFF. Больше никто на это место не подходит, — сказал Джордж. — Именно он сказал, что Риордан собирается использовать оружие дьявола против самого дьявола. Интересно, понимает ли Риордан, что, связавшись с чертом, приходится пенять на самого себя. А, вообще, чтобы вести подобную игру, нужно тратить не меньше тысячи долларов в день. Возможно, даже десятки тысяч. У Ангелли таких денег нет. Я также сомневаюсь, что Риордан в жизни заработал хоть один цент.

— Конечно, во главе стоит Самуэльсон. Он здесь ключевая фигура.

— Жаль, что мы не можем навести о нем справки у Интерпола.

— Нам бы от этого было немного толку, даже если бы мы и смогли это сделать. ЕСЛИ этот человек так умен, как мне кажется, Интерполу о нем ничего неизвестно. Интерпол и понятия не имеет о том, кто на самом деле является самым выдающимся преступником современности. Потому-то Самуэльсон и выдающийся. Скорее всего, у него нет криминального прошлого. За ним ничего не числится. Он может оказаться тем, за кого его принял дядюшка Артур — бывшим плутократом, человеком, который сделал огромное состояние на нефти или на морских перевозках.

— Тогда бы мы о нем знали.

— Возможно, мы о нем и знаем — под другой фамилией, разумеется. Но, может быть, что его фотографий вообще нет. Некоторые очень богатые люди избегают фотографироваться.

Джордж спросил:

— Если он так богат, как мы думаем, то зачем тогда он пытается получить деньги из других источников?