Читать книгу "В свете луны - Кэтлин Эшенберг"

Если бы она не любила его так сильно… И если бы он любил ее хоть немного…

– Аннабель, – произнес Ройс, остановившись.

Аннабель ничего не сказала, только улыбнулась. Так они стояли несколько долгих минут и смотрели друг на друга. В лицо Аннабель пахнуло ветром, пропитанным сладким ароматом магнолии. Девушка откинула со лба влажную от пота прядь волос.

– Я велю кому-нибудь забрать твою лошадь, – сказала Аннабель. – Идем в дом, там прохладнее. Я сделаю тебе чаю…

Слова застряли у Аннабель в горле, когда она взглянула в лицо Ройса. Он попытался улыбнуться, но его губы оставались напряженными.

– Как я рада тебя видеть, – произнесла Аннабель.

Ройс снял шляпу, и девушка заметила в его глазах боль.

Он погладил девушку по щеке, и она, закрыв глаза, прижалась к его ладони.

– Я приехал к Августе, – сказал он.

Ройс остановился на краю тропинки, устремив взгляд в сторону обрыва. Он знал, что найдет ее здесь, потому что в мыслях всегда возвращался к тому далекому дню, когда разразилась буря, дню, наполненному смехом. Тогда он держал эту женщину в объятиях и был полон веры.

С реки дул горячий ветер, трепавший ее волосы и прибивавший к ногам юбку. Аннабель еще больше похудела от пережитых лишений. Ройс медленно спустился по некогда поросшей травой тропинке и остановился рядом с ней. Она словно не слышала, как он подошел, лишь смотрела не отрываясь на реку, лениво катившую свои воды, которые меняли свой цвет от густо-зеленого и серого до золотисто-коричневого.

Ветер доносил до них голоса людей, расположившихся лагерем на обоих берегах реки и встретившихся теперь на островке, на самой ее середине.

– Привет, повстанец. Мы тут варим кофе. А у тебя, часом, табаку не найдется?

– Может, и найдется. А как у вас насчет газет?

Ройс почувствовал, как Аннабель еле слышно вздохнула.

– Я пришла сюда послушать, – тихо произнесла она. – Я слушаю и думаю, что, может быть, придет день, когда все это кончится… ненависть, кровопролитие.

– Война, можно считать, проиграна, но до ее окончания еще далеко.

Заходящее солнце скрылось за облачком, отбросив тень на загорелое лицо девушки. Ройс посмотрел на идеальный изгиб ее бровей, мягкий профиль, нежно-розовые полные губы. Черты лица остались прежними, но это уже не было лицо юной девушки, которую он оставил здесь два года назад. Она стала женщиной, испившей до дна горького напитка из чаши жизни. Однако в душе ее еще жила надежда, и это вызывало у Ройса благоговейный трепет.

Река осторожно лизала песок на берегу у подножия обрыва. Аннабель повернулась и внимательно посмотрела на Ройса:

– Уже уезжаешь? Ты ведь только что приехал.

Откуда Аннабель знает, что он должен уехать? Ведь он еще не успел ей об этом сказать.

– Я приехал сюда ради Гордона, чтобы сообщить новости его жене.

Аннабель долго смотрела на Ройса, а потом отвернулась.

– Ты говоришь так, словно он уже умер. Он просто попал в плен. Он вернется. Его обменяют.

– Гордон тяжело ранен, а главное – он Кинкейд. Его не обменяют. Если он выживет, его будут держать в качестве заложника.

В голосе Ройса слышалась горечь. Он всего лишь хотел защитить своего брата, а вместо этого перевел его в подразделение Стюарта. Напыщенного, жадного до славы Стюарта, чьи солдаты бросили раненого кавалериста на залитом кровью поле боя в Пенсильвании. А теперь Гордон заплатит высокую цену за то, что он брат Ройса Кинкейда, ведь майора Кинкейда – живого или мертвого – разыскивают северяне.

– Почему ты не был откровенен с Гасси? По-моему, она заслуживает того, чтобы знать правду.

– Августа не такая сильная, как ты.

– Ошибаешься. Да, мы разные и относимся к войне по-разному, но она сильная. – Странная улыбка осветила лицо Аннабель. – Мужчины уходят на войну и не понимают, каково это – ждать дома и переживать за тех, кого любишь.

Она повернулась к нему. Ройс едва сдержался, чтобы не заключить девушку в объятия и никогда не отпускать, но это лишь усилило бы ее боль.

– Ты напишешь на этот раз?

– Нет, – ответил Ройс. – Забудь меня.

На лице Аннабель вновь появилась странная улыбка.

– Я пытаюсь. Но тебя очень трудно забыть.

– Тогда научись ненавидеть, Энни.

Ройс погладил жену по лицу. Ему просто необходимо было прикоснуться к ней. Он уезжал, и на этот раз навсегда. Погибнет ли он на поле боя, или ему придется пережить тысячу смертей, он не мог больше отрицать неистового желания находиться рядом с этой девушкой. Это была не любовь, а безумие, и если бы он уступил своим желаниям, то наверняка разрушил бы ее жизнь так же, как разрушил жизнь Гордона.

Аннабель накрыла ладонью руку Ройса и прижала к своей щеке. Ее рука казалась маленькой и бледной на фоне его большой загорелой руки. Ройс ощутил исходящий от Аннабель аромат нагретой солнцем реки и простой земной женщины. Что-то сдавило грудь, мешая дышать. Тоска настолько острая и глубокая, что его пробрала дрожь.

– Уезжай, Кинкейд, пока я не потеряла над собой контроль и не сделала того, о чем мы оба потом пожалеем.

Она понимала, что Ройс бежит от нее, не в силах совладать со своими чувствами.

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

– Не стоит горевать из-за бессердечного негодяя.

Заходящее солнце вышло из-за тучки, осветив мокрое от слез лицо девушки. Аннабель отерла их тыльной стороной ладони, и сердце замерло у Ройса в груди. Она была его Хьюрит, стоящая на обрыве. Воды реки никогда не поворачивают вспять. Даже в сказках.

Ройс повернулся и пошел прочь. Он знал правила войны, на которую уходил, но предстоящая битва пугала его. Аннабель поняла это.

– Майор Кинкейд, – окликнула она Ройса. – Ты будешь думать обо мне.

Да, он будет думать о ней. С наступлением вечера, когда солнце опускается за горизонт, а ветер шелестит в ветвях деревьев, он будет думать о том, встретила ли она мужчину, который может дать ей все то, чего она заслуживает. И он возненавидит этого неизвестного мужчину, который стал для Аннабель тем, кем он так и не смог стать.

Ройс не хотел оборачиваться, но, спустившись с холма, остановился. Аннабель стояла на краю обрыва, и ее стройная фигура выделялась на фоне расцвеченного красными полосами закатного неба Виргинии. Она была воительницей и казалась такой сильной с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами. Милая дерзкая Энни. Храбрая. Слишком храбрая, чтобы это принесло ей пользу.

Ройс знал, что когда-нибудь жестокая война закончится и он непременно будет вспоминать этот момент, думая о том, могло ли все сложиться иначе.

Если бы не война… И если бы он был другим…