Читать книгу "Разбойник и леди Анна - Джин Уэстин"

– Ты должен отдавать себе отчет в своих действиях, – произнесла Анна, но в ее голосе прозвучало томление, когда он ладонью накрыл ее грудь.

Его палец поиграл с ее соском, потом он поцеловал ее. Анна задрожала.

– Тебе холодно? – спросил Джон, лег рядом с ней и прижал ее к своему теплому телу.

Дыхание его участилось. Или это было ее дыхание?

– Мне никогда еще не было так тепло, – призналась Анна, не узнав собственного голоса.

Они лежали, не произнося ни слова, прижимаясь друг к другу, пока Джон не застонал и не навис над нею, опираясь на руки.

– Есть что-нибудь еще, миледи, что я могу сделать для твоего удобства? Если есть, вежливо попроси об этом.

Анна приподнялась и потянулась к нему.

Он нежно, но настойчиво поцеловал ее, и тело ее потребовало большего, но леди не могла об этом просить. Или могла? Господи! Его лицо было таким прекрасным в лунном свете!

– Ты рада, – спросил он, – или огорчена, что я остался полноценным мужчиной?

– Рада, мой Джонни, – ответила Анна, – хотя иногда это, возможно, будет причинять неудобство.

Джон тихонько хмыкнул.

– Возможно, не потребуется нескольких недель, чтобы простить тебя, – сказала Анна и погладила его по спине.

– А точнее? – спросил Джон, еще крепче прижимая ее к себе в то время, как его губы нашли самые чувствительные части ее тела. Анна понимала, что Джон подтрунивает над ней, но ее это не волновало.

– Столько, сколько потребуется, чтобы знать наверняка, что я любима.

– Разве ты этого не знаешь, моя сладостная Анна?

Она заставила его замолчать поцелуем, почувствовала твердость его восставшей плоти на своем животе и забыла обо всем на свете.

Кровь гудела у Джона в ушах. Он проник пальцами в лоно Анны. Она на удивление умело вела себя для высокородной леди.

На несколько долгих минут Анна изогнулась, прижимаясь к Джону, и на этом речном берегу их жизни и тела слились воедино при свете луны. Джон вторгся в ее потаенное святилище и заполнил ее всю. Анна стонала, выкрикивая его имя, умоляя не останавливаться.

То, чего она так боялась по своей девической неопытности, властного вторжения в ее тело, оказалось чем-то совсем иным; В сладостный момент наслаждения она отдала ему всю себя, драгоценный дар, который никогда теперь не мог бы принадлежать другому мужчине, независимо от того, суждено ли ей было выйти замуж за Джона Гилберта. Она снова чувствовала себя цельной и счастливой.

Долгое время над освещенным луной прудом звенел крик. Неизвестно, исходил ли он от Анны, или от Джона, или от них обоих. Шло время, а они не могли разомкнуть объятий.

– Тебе все еще бывает больно, мой нежный ангел? – задыхаясь спросил Джон.

Анна слегка расслабилась, дыхание ее стало ровнее, но она все еще прижималась к Джону.

– Если это и боль, то самая сладостная, – ответила Анна. – Разве я не говорила, что ты самый лучший мужчина на свете?

– Значит, ты не жалеешь, что нарушила обет целомудрия?

– Да я давно забыла о нем, – ответила Анна.

Ее пальцы блуждали по его лицу, перебирали темные волосы, и Джона снова охватило желание.

– Но ты не думаешь, милый Джонни, что я навсегда распростилась с целомудрием?

– Женщина может быть или целомудренной, или нет. Третьего не дано. Особенно такая решительная женщина, как ты.

– По правде говоря, я не считаю это невозможным, – сказала Анна. – Возьми меня, запри в темницу, потому что я…

Джон вспомнил еще одну строчку из сонета Джона Донна:

– «Пока я тобой околдован, свободным мне больше не быть»

– «Не быть целомудренным также, пока ты ласкаешь меня», – шепотом закончила Анна.

И, чтобы успокоить ее, он снова овладел ею. Луна опустилась совсем низко, и на востоке уже пробиваться первый солнечный луч, освещая вершины деревьев, когда Анна и Джон решили вернуться в лагерь.

Анна прильнула к Джону, и из глаз ее брызнули слезы радости.

Джон принялся их осушать поцелуями.

– Ничего не кончилось, моя сладостная Анна. Все только начинается. Если ты говорила серьезно о том, чтобы отказаться от своего титула, то стань просто миссис Гилберт, я женюсь на тебе, если ты обещаешь быть покорной.

– Ты бываешь когда-нибудь серьезным – спросила Анна, счастливо улыбаясь.

– Я не слышал твоего ответа кокетка. Прошепчи его мне на ухо.

– Да, да, и как можно скорее – прошептала Анна.

И снова оба они почувствовали, как их охватывает желание.

Возможно, прошли бы еще долгие часы, прежде чем они захотели бы вернуться на поляну, где разбили лагерь, если бы не раздался звук выстрела, гулко раскатившийся в ясном утреннем воздухе.

– Оденься, – сказал Джон, торопливо натягивая одежду. Как только Анна оделась, он отдал ей ее пистолет.

– Оставайся здесь и жди, пока я не вернусь за тобой.

Но как только он направился к поляне, где был расположен их лагерь, обнаружил, что она следует по пятам за ним, держа наготове пистолет. Он знал, что остановить ее невозможно.

Глава 22

Битва за любовь и жизнь

Джон, не колеблясь, вышел на прогалину из прикрытия густого леса. Стараясь поспеть за ним, шагавшим широко и торопливо, Анна бежала, держа наготове пистолет.

Судя по беспорядку, Черный Бен застиг Джозефа и остальных врасплох, напав на лагерь на рассвете.

Джон и Анна вышли из леса незамеченными. Они видели, с какой жадностью Бен обшаривал содержимое докторского саквояжа Джосаи Уиндема в то время, как доктор держал уже известную им речь:

– …и выпускник университета Падуи, специалист по тайному и священному искусству алхимии и трансмутации простых металлов в золото.

Анна не могла сдержать улыбки, услышав его обычную браваду, но Черного Бена она не заинтересовала. Он замахал кинжалом перед носом доктора.

– Ты нудный плут, – сказал он глумливо. – Можешь ты срезать тяжелый кошель у простофили, украсть портмоне, перерезать глотку? Я ценю только такое умение.

Доктор выпрямился во весь рост.

– Тогда мне нечем заинтересовать тебя. Я ничего не беру просто так, потому что это было бы подлостью. Если я не могу лечить, то не стоит и говорить о доверительных отношениях, а это искусство, которым обладают не многие.

Кейт рвалась из грубых рук, крепко державших ее.

– Ты должен знать, друг Бен, что разговариваешь с самым известным врачом, Джосаей Уиндемом, недавно прибывшим из Уайтхолла, куда его призвал король.