Читать книгу "Роковые девчонки из открытого космоса - Линда Джейвин"

Ляси с близнецами только заходили в дом, когда услышали этот вой. Они кинулись в гостиную и успели увидеть, как Джейк, ловя ртом воздух, весь в слизи вывалился на приливной волне соков из огромнейшей, необычнейшей пизды на всем белом свете. Лицом он немножко посинел, отчего они с Бэби составляли пару еще идеальнее.

Игги и Ревор тоже ворвались в комнату и теперь визжали, выли и крутили курбеты от чистого восторга.

Бэби осмотрела зрителей:

— Извините, — переводя дух вымолвила она и шаловливо хихикнула. — Я забыла. В космосе, как вы знаете, никто не услышит ваших взбрыков[151]. А теперь отъебитесь, коблы.

Ляси сграбастала обоих близнецов за руки и повлекла их за собой наверх, дабы проложить новые, так сказать, пути, исследуя вопрос, сколько удовольствий может получить инопланетная девчонка с бесконечным числом пизд от двух земных мальчишек.

К тому времени, как Джейк пришел в себя, все лепестки Бэби уже сложились — за исключением одного цветочка на шее, который она рассеянно поглаживала, не открывая глаз. Джейк склонился над ней, подхватил на руки и, стараясь слишком не сопеть и не пыхтеть (она, в конце концов, была все же несколько амазонкой, а Джейк — тот еще Геракл), вознес ее по лестнице и в душ. Там они позанимались любовью еще раз. Оказавшись под конец в комнате у Джейка, они уснули в объятьях друг друга — вернее, Джейк уснул в объятьях Бэби. Бэби все равно почти никогда не спала, а теперь у нее еще и разум вихрился.

Что–то подсказывало ей: это ее последняя ночь на Земле.

§

— Уииииии, — верещали сириусяне, альфы, херувимы и все остальные: «Папка» мчался сквозь Последнюю Червоточину Перед Планетой Земля, словно резиновый плотик по водопаду. Йиии–ха! Больше веселья — а еще больше паники — воспоследовало, когда они обнаружили, что превысили рекомендуемую для червоточин скорость, и молекулы их несколько перемешались: один сириусянин и один зета–ретикул по неосторожности поменялись носами, например, а Кверк, должно быть, махнулся несколькими клетками мозга с альфой, ибо на самом деле начал смеяться чужим шуточкам.

§

Тем временем Эросу только что надуло в ухо, что следующим вечером в Сиднее, Австралия, Земля, будет иметь место величайший, гадчайший, лучшайший рок–концерт из всех, что только бывали прежде. Ох уж эти девчонки. Обещания–чмобещания, а Эрос должен быть в партере перед самой сценой. Что хорошего ему Бог вообще сделал, а?

Но — ярче звездочка–давидочка сияй, только нам подъехать, к черту, дай. Как добраться? Люки Кирквуда[152]! От радости Эрос запрыгал вверх–вниз. Вот оно! Кресла–катапульты пояса астероидов! Если я смогу заехать в один такой люк, поле притяжения Юпитера просто выхватит меня и закинет подальше!

Поехали! Йяаааай!

§

Бэби показалось, что прошло много времени — на грани с вечностью, — прежде чем Джейк наконец проснулся.

— Утро, звездышко, — приветствовала она — чересчур уж радостно для такого времени суток.

— Мммм, — простонал он, зевая, потягиваясь и перекатываясь на нее. Он до сих пор был липким от ее и своих соков. — Чувствую себя семянином, — проинформировал ее Джейк.

— Ну сходил бы в душ.

— Что? Испортить такой миг? — ответил он, зевнув еще раз, скатившись с нее и почесав яйца. Бэби взглянула на Джейка с небывалой прежде тревожной ясностью. Антенны ее были необычайно остры. Они ловили всякое. С одной стороны — посткоитальное самодовольство Джейка. С другой — Пропавший Банан. (Тот прятался под «Одиссеей» Гомера — еще одной книгой, которую Джейк собирался прочесть, когда состарится.) Бэби неожиданно вспомнила ту подставу, которую ощутила в первую ночь в отсеке сексуальных экспериментов, когда решила выяснить, только ли к этому сводится секс. Теперь, само собой, она все понимала лучше. Вчера — вот это был Секс с большой буквы. Но и не только это — там присутствовал, знаете, не только рок, но и поп. А теперь что?

Джейк обхватил ее рукой. Рука была тяжелой, прижимистой. А мне нужно пространство, подумала Бэби. В устах чужого это слово может означать что угодно.

— Завтрак?

— Еще бы, — ответила Бэби и подумала: давай, вали, только оставь меня на минутку в покое.

Джейк погромыхал вниз по лестнице. Послышался шум воды в унитазе. Тошнорама. Бэби до сих пор не привыкла к манере землян сбрасывать отходы. У чужих она гораздо эффективнее. Они просто перерабатывают еду в энергию. И точка. О, ну, бывает, и пукают. Но, как мы уже убедились, инопланетные пуки — сами себе категория. Практически искусство. Искусство пука.

Вскоре Джейк вернулся с двумя тарелками. На одной лежал трехдневной свежести круассан с миндалем, горка омлета и чуточку сыра, который он спер с девичьей половины холодильника. На другой — электроточилка для карандашей и еще какие–то запчасти, потыренные для Бэби со свалки Джорджа. Ели они в молчании. Ну, не вполне. Жужжание электроточилки и жевание металла накладывали на романтическую сцену саундтрек разделки автомобиля на лом. Джейку было без разницы. Он был влюблен.

После завтрака на них снова напали амуры. Джек опустился на колени на матрас и выдвинул ящик комода у постели.

— Так вот где все мои носки! — воскликнул он в изумлении, засовывая туда же грязные тарелки. Задвинув ящик, он повернулся к Бэби и, наилучшим — насколько он это понимал — образом изобразив Игги, принялся ластиться и подольщаться к ее поразительным грудям.

Эта интермедия с грязными тарелками и носками Бэби доконала. Рок–н–ролл. Она явно была влюблена опять.

Во всяком случае — пока.

§

Чего ты хочешь и что можешь получить?

«Когда я получаю то, чего хочу, я больше не хочу этого никогда».

— Кортни Лав

§

В день большого концерта Пупсик первой вернулась на летающую тарелку. Неба и Сатурна поднялись рано — им нужно было открывать магазин. Ляси запала где–то вместе с химическими братьями — как обычно, они отправились в некий фармацевтический поход. Бэби по–прежнему оставалась с Джейком. Пупсик была вне себя. Мальчишки. Наркотики. И те, и другие так ненадежны. Всего через несколько часов им на стадион проверять звук. Меряя шагами тарелку, она оказалась в дверном проеме контрольного отсека «Дочдочи». Они уже сто лет сюда не заглядывали. Пупсик распахнула дверь пошире, огляделась и уже собралась было выйти, как вдруг что–то привлекло ее внимание на одном из мониторов.

— Юхарный, блядь, Юпитер! — воскликнула она. По ее антеннам пробежал озноб.