Читать книгу "Маленький дракон с актерского факультета - Лариса Шкатула"

– Молодая, не понимаешь, - снисходительно протянула та. - Сила в нем должна быть. Надежность. Чтобы жена могла за спину мужа от любой напасти спрятаться. А Тихона тебе, Поля, придется самой за спину прятать.

Пряники из рук магини выходили ладные: райские птицы, диковинные рыбы, невиданные звери. Не чета Степанидиным звездочкам да полумесяцам. Степанида и восхищалась её изделиями от души.

– Не знаю, выйдет ли из тебя колдунья, а с тестом ты не иначе колдуешь! Только по-своему, по-женски.

Выходит, Степанида не знает о магических способностях Полактии? Почему она не хочет раскрываться перед здешними жителями, вот вопрос.

– Не вопрос!

Магиня сказала это не разжимая губ, и это прозвучало у Кати в голове.

– Опять я раскрылась?

– Опять. Забываешь, что со временем мыслезащита слабеет? А тебе особенно надо быть осторожной. Егорку на мякине не проведешь.

Они не успели закончить мысленный диалог, как в избу стали входить братья.

Поняв, что Знание не зависит от того, во что они одеты, колдуны развлекались теперь, надевая на себя вещи невиданного покроя и расцветок.

Больше всех насмешил Дементий. Он появился в пестром атласном халате и белой чалме. Кланялся, сложив вместе ладони, бормотал что-то невразумительное, так что все покатывались со смеху. Но внимательная Катерина перехватила взгляд, которым он смотрел на жену. В нем было столько любви и откровенного обожания, что девушка опять по-хорогему позавидовала Аксинье.

Тем временем появился Егор и сразу потянул её за руку.

– Пойдем, невеста, прогуляемся!

После бани он надел рубаху, расшитую голубыми васильками. Волосы его Катя прежде и не замечала! оказались пшеничного цвета и на висках слегка завивались. Густые брови придавали лицу излишне строгое выражение.Зато глаза - они будто отмылись в бане - выглядели почти фиолетовыми - таких глаз она ни у кого не видела!

– Какой ты, оказывается, красавец! Чем больше на тебя смотрю, тем больше достоинств нахожу.

– Насмешничаешь?

– И не думала! Ты и впрямь, очень даже симпатичный.

– Снизошла, значит? Уже не считаешь себя выше меня.

– А разве я показывала тебе свое превосходство?

– Наружно - нет. А так, даже мыслей от меня не скрывала. Раздумывала, искала пути для побега. Сегодня - картина другая. Сегодня ты для меня нехитрую музыку выставила: как мне здесь нравится! Какой красивый у меня жених!

Кате стало не по себе.

– Но ты ведь и вправду красивый парень.

– Если красивый, что ж ты предстоящей свадьбе не радуешься?

Она промолчала.

– Ладно! Что там ценного было в твоей ладанке? - наконец сжалился он. - Не жмись, у жены от мужа не одлжно быть секретов.

Серьезный противник, этот Егор! Права Полактия: нельзя его недооценивать. Но и ради него здесь оставаться Катя не собиралась... Конечно, знать об этом ему не стоит, да и кто поможет ей, если не он?

– Ты же ничего обо мне не знаешь, - медленно проговорила она. - Разве сказки рассказывают с конца?

– А в твоей ладанке конец сказки?

– Егорушка, пожалуйста, найди ее! Я тебе сама все покажу и расскажу.

– Вот это другое дело. Ты, Катерина, гордая больно. Чуть склонилась, уже у тебя шея болит. А ласковый теленок, как говорится, двух маток сосет. Ты хорошо попросишь, я для тебя горы сворочу.

– А как это - хорошо попросить?

– Поцеловать значит, а то ты не знаешь!

– Ох, и хитрющий ты, Егорка!

– Не без того, - согласился он, сжимая её в объятиях, когда она целовала его в губы. - Хорошо попросила, ажно сердце зашлось!

– Теперь ты будешь ладанку искать?

– А я уже нашел.

– И где она?

– У Степаниды.

– Но она же не признается. Как мы её заберем? Обычск что ли делать?

– Зачем обыск. Я манок сделаю, который краденную вещь и притянет. Опять же, не за так. Ты хоть и невеста мне, а даром кто ж стараться будет?

– Что на этот раз?

– Три поцелуя.

– Разохотился! - вздохнула Катя. - Ладно, я согласна. Но только после того, как ладанка в моих руках окажется.

– Жениху веры нет! - он закатил глаза к потолку. - Будешь смотреть, как я манок стану ладить.

– Посмотрю. А как ты узнал, что ладанка у Степаниды?

– Много будешь знать, скоро состаришься.

Он стал вырезать, на первый взгляд, обычную свистульку, какую мальчишки режут в детстве.

– Небось, рада, что я тебя от пряников увел?

– Думаешь, я по хозяйству делать ничего не умею? Да я такие вареники делаю, на весь институт славятся! - не выдержав, похвасталась Катя.

– Институт - это село или город такой?

– Институт - такая большая изба, где молодых людей учат разным наукам, - пояснила она.

– А тебя чему учили?

Она призадумалась: как объяснить?

– Меня учили в жизнь как бы играть...

– На ярмарке?

– Необязательно на ярмарке. У нас есть избы, которые называются театрами, а в театре - площадка, вроде помоста, его сценой называют. А в зале сидят зрители. Актеры им рассказывают разные истории. В лицах. Вот, к примеру, какую сказку ты знаешь?

Егор на мгновение задумался.

– О царе и трех сыновьях. Как они себе невест искали. Стрелы пускали в разные стороны.

– На сцене олного артиста нарядили бы королем. Еще трое артистов говорили бы за его сыновей...

Он слышал её, даже рот приоткрыв от удивления.

– И артисты все-все изображают?

– Все.

– И целуются? И спят как муж с женой?

Катя смутилась.

– зачем же спать? Зрители ведь и так могут догадаться. На сцене ведь есть такой огромный кусок материи занавес. Когда артисты как бы уходят куда-то, занавес закрывается. И зрители понимают, куда пошли герои... Непонятно я объясняю?

– Чего ж тут не понять! - буркнул Егор.

– На сцене живут не обычной жизнью, - продолжала Катя, - а как бы живут. Еда ненастоящая, бутафорская. Оружие тоже. Не будут же артисты между собой по-настоящему драться.

– Тогда это неинтресено, - разочарованно проговорил Егор, опять склоняясь над тем, что он называл манком.

– Не скажи, многие люди с удовольствим идут в театр. Некоторые артисты так хорошо играют, - зрители забывают, что это игра.

– А ты не могла бы мне что-нибудь рассказать? Как будто на своей сцене.