Читать книгу "Не соблазняй меня - Джулия Ортолон"

— Вот как? Так ты сам признаешь это? — На лице Джеки появилось опустошенное выражение. — У вас с ней отношения?

Сэм переводил взгляд с Джеки на Эйдриана и обратно.

— Я, пожалуй, пойду.

Джеки стояла, сотрясаясь всем телом, пока Сэм не отдалился на такое расстояние, что не мог уже их слышать, а потом повернулась к Эйдриану, пытаясь из последних сил сохранять достоинство. Если он доведет ее до слез, она ему в жизни этого не простит.

— Ты готова выслушать меня? — спросил Эйдриан.

— Нет! Не хочу ничего слушать. Не хочу разговаривать. Я так зла на тебя, что даже смотреть на тебя тошно!

— Ты не зла, ты обижена.

— Обижена? Много хочешь, дружочек. Я в ярости, потому что ты оказался жалким лгунишкой, и злюсь на себя потому, что была дурой, поверив твоим словам… — У нее перехватило дыхание. — Когда ты сказал, будто я для тебя особенная, не похожая на других. Однако ж, как видно, недостаточно особенная, чтобы ты… чтобы ты… — Она задохнулась от возмущения. — Слушай, уйди, дай мне время пережить это, и, возможно, мы сможем сохранить хотя бы подобие дружеских отношений…

— Не хочу я никаких дружеских отношений. — Эйдриан приблизился к ней вплотную и положил ей на плечи ладони, однако она тут же их сбросила.

— Ну, уж нет, ни о чем таком и речи быть не может. — Джеки посмотрела ему влицо и, понизив голос, продолжила: — Потому что я, Эйдриан Синклер, делить тебя ни с кем не собираюсь. Хочешь спать с каждой голливудской старлеткой — флаг тебе в руки, но сначала будь добр — порви со мной, — сказала Джеки, для пущей убедительности ткнув пальцем ему в грудь. — Потому что, если я когда-нибудь еще поймаю тебя с другой женщиной, Богом клянусь, я тебе яйца отрежу!

— Еще когда-нибудь? — Эйдриан, к удивлению Джеки, расцвел в одной из своих знаменитых улыбок. — Так, значит, у нас с тобой все еще будет?

— Нет, не будет. — Джеки отпрянула. — Потому что я с тобой не только спать — разговаривать больше не буду.

— Будешь обязательно. Как только успокоишься, мы все, что хочешь, обсудим, а потом займемся любовью: в этом своем костюмчике ты выглядишь на редкость привлекательно.

— Ты что, решил довести меня до белого каления?

— Это все же лучше, чем ждать, пока ты остынешь сама. Как насчет того, чтобы продолжить у меня? Предпочтительно без одежды и в постели?

Джеки взревела и топнула ногой.

— Не желаю с тобой разговаривать! У! Так и убила бы тебя!

— Хорошо. Если это тебе поможет успокоиться, то давай, врежь мне пару раз.

— Ты не слышишь, что я тебе говорю, болван! — Джеки оттолкнула его.

— Ты тоже меня не слушаешь, так что мы с тобой квиты. А теперь давай, ударь меня.

— Не искушай меня!

— Я серьезно говорю, Джеки. Вмажь мне как следует. Джеки, взмахнув руками, решительно развернулась, намереваясь уйти.

Но Эйдриан запрыгал вокруг нее на манер боксера, тихонько подталкивая ее.

— Ну, давай, давай, попьпайся меня ударить. Я бросаю тебе вызов.

— Прекрати сейчас же!

— Ни за что. А ты давай, попробуй.

Джеки отвернулась от него, но потом резко размахнулась, и ее кулак мелькнул у Эйдриана перед носом. Он отразил удар, подставив предплечье, и Джеки разъярилась не на шутку. Она снова и снова пыталась достать его кулаком, но Эйдриану каждый раз удавалось предотвратить ее удары. Раздосадованная, Джеки предприняла попытку ударить его по ребрам, но в результате лишь улетела лицом в песок. Перевернувшись на спину, она живо вскочила, и, пригнувшись, словно бешеный бык, атаковала Эйдриана. Тот спокойно отступил в сторону.

Задыхаясь, Джеки обернулась и увидела, что он смеется.

— Ничего смешного! Ненавижу тебя!

— Неправда. — Эйдриан улыбнулся. — Ты меня любишь. Иначе не рассвирепела бы так.

Издав яростный вопль, Джеки снова замахнулась. И тогда Эйдриану ничего не стоило, поймав ее за запястье, с помощью ее же кинетической энергии опрокинуть Джеки через бедро на песок. Приземлившись на спину, Джеки, тяжело дыша, как паровоз, уставилась в небо.

На ее ресницах висели слезинки. Она изо всех сил зажмурилась. Эйдриан упал рядом, пригвоздив ее кисти к земле и одной рукой удерживая за ноги.

— Ну что, хватит?

Джеки помолчала, пытаясь сдержать слезы, потом открыла глаза и метнула на Эйдриана гневный взгляд.

— Это что еще за черт?

— Таэквондо.

— А я думала, ты йогой занимаешься.

— Я многим занимаюсь. — Эйдриан отпустил одно из запястий Джеки, чтобы смахнуть песок с ее щеки. — Ну что, достаточно успокоилась, чтобы поговорить?

— Я только одно хочу знать. — В глазах у Джеки снова защипало, а голос зазвучал слабо. — И если ты соврешь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать. Я смогу принять правду, какой бы она ни была, только не лги.

— Не буду.

— Ты с ней спал?

Эйдриан посмотрел Джеки прямо в глаза.

— Нет. По двум причинам. Первая — я не в ее вкусе.

— Ой, да ладно тебе! Нет такой женщины, которой бы ты не понравился.

— Она лесбиянка.

— Что? — Джеки удивленно заморгала.

— Ты, кстати, об этом не распространяйся, но я появлялся с ней именно поэтому. С Шоной можно показываться на публике, не опасаясь сплетен… как правило. Мы познакомились с ней на моей первой вечеринке и сразу же стали союзниками, объединились — ну, вроде как Мы против Остальных.

— Против Остальных?

— Ну, против тех, кто обращается с нами, как с куском мяса, который нужно упаковать и продать.

— Но если она лесбиянка, то почему она так к тебе прижималась?

— Это было сразу после того, как они с любовницей выясняли отношения. Шона по телефону, заливаясь слезами, попросила меня сходить с ней потанцевать, чтобы она смогла выпустить пар. Я и не знал, что она решила использовать меня, чтобы отомстить своей любовнице, покрасовавшись перед па-парацци. Вроде как заявляла: «Хочешь, чтобы меня все считали натуралкой, — пожалуйста, как тебе это?»

— А ты, как видно, и не возражал?

— Нет, не возражал, — вздохнул Эйдриан. — Потому что я понял, почему она так поступает. Она славная женщина, Джеки, и нуждается в друге.

— Как это на тебя похоже. — Джеки то ли хотелось заплакать, то ли еще раз попробовать ударить его. — Только непонятно, зачем тебе всегда нужно оставаться таким славным парнем?

— Потому что я был уверен: стоит мне только позвонить тебе, все объяснить, и ты все поймешь. Я думал, ты достаточно меня изучила и знаешь, что я не лгу женщинам. В моих словах о том, что ты для меня особенная, не похожая на других, не было ни капли лжи. И поэтому мне очень больно сознавать, что ты сразу поверила самому плохому, даже не удосужившись сначала поговорить со мной.