Читать книгу "Дети Лезвия - Жанна Пояркова"

Человек выглядел очень слабым, хотя больше не находился на границе между жизнью и смертью. Его одолевали мрачные мысли.

— Ты должна спасти Белый Город, Ра.

— Его невозможно спасти. Он обречен. Там остался кто-то, кто для тебя важен? — во мне пробудилось слабое любопытство.

— Пожалуй.

Мы вышли из зала. Мне не хватало неслышных шагов братьев по обе стороны от меня. Триэр сидел, прислонившись к стене, даже не поменяв позы; судя по всему, он не делал попыток проникнуть в другие залы Алого Призрака, хорошо понимая опасность таких желаний. Черные рога лука хищно изгибались.

— Сколько времени прошло?

— Около семи часов, — лучник поднялся, встретившись со мной взглядом. — Не так много, если учесть ваши повреждения, — в его обычно ровном голосе послышалось восхищение. — Если Сэтр не забывал про ритуалы, то вполне возможно, кто-то еще остался жив.

Я подняла топоры Кристии, поражаясь тому, как удобно они ложатся в руки. Непривычный стиль боя, нужно некоторое время, чтобы разобраться, но возможности поразительные. Оба топора были созданы так, что представляли собой две половины единого целого, которые можно удобно сложить и повесить за спину. В случае опасности достаточно было одного движения, чтобы в руках оказалось два опасных предмета, разделение спокойно спящих топоров занимало долю секунды. Черный с орнаментом кожух для лезвия пах волосами Кристии. Мне всегда нравилось, как пахнут ее волосы.

Я сделала несколько пробных движений, запоминая балансировку, извлекая из памяти принципы боя таким оружием. Резкий взмах, перехлест, отклонение, удар. Длинные рукояти позволяли производить сложные атаки, а от тяжело опускающейся стали будет сложно увернуться. Они звучали монотонным гулом с резкими взвизгами нападений. Триэр одобрительно кивнул:

— Необычное оружие. Но очень действенное.

Я сложила топоры, проводя пальцами по зазору соединения, — элементы резьбы были выполнены так, что служили своеобразной застежкой. Тот, кто не знает, как они разделяются, мог бы трудиться неделями, но так и не справился бы с задачей. Мне не терпелось погрузить наточенную сталь в тело Сэтра, почувствовать, как окаменевшая плоть поддается, размягчается, расходится под натиском острого металла. Я попыталась посмотреть в тени, но зрение отказывало, не способное воспринять поток сероватых видений. Сэтр знал, что я жива, в этом нет сомнения. Предатель или нет, Адепт всегда знает, где находятся другие Дети Лезвия. Дыхание Смерти стало ощутимее, я видела бесконечное множество вариантов гибели Сэтра, и все они были хороши.

— Вас будет двое против шестерых, — Рик чувствовал себя в Алом Призраке неуютно. — Самых лучших из оставшихся. Если не считать твоих братьев.

— Трое против шестерых, — поправила я. — И моих братьев больше нет. Я их убила, — неуверенно добавила я, видя, что человек ждет объяснений.

Рик замер на начале следующей фразы, открыв рот, Триэр только опустил голову, сдерживая слова. Я была уверена, что он слышал весь разговор и видел, что случилось в Цитадели, но не вмешался. Даройо редко пытаются помочь в чужом бою, тем более в таком, когда дело касалось исключительно меня и моих вассалов-братьев.

— У меня не было другого выхода… Не было.

Что-то вдруг разорвалось внутри, отпустив сдерживаемую боль, и я сжала кулаки, чтобы больше ничего не сказать. Наверное, я позволила связи между мной и братьями стать сильнее, чем это предписано Заповедями. Душу охватила печаль. Впрочем, я быстро ее отогнала — воину некогда предаваться подобным слабостям.

— Кто третий? — спросил Черный Лучник, следуя за мной по коридору. — Человек нам не помощник.

Рика тоже интересовал ответ на этот вопрос. Ему хотелось вина, ему нужно было оружие взамен потерянного у Цитадели, чтобы чувствовать себя увереннее; человеку хотелось покоя.

— Я не называла Рика, — качнула головой я, чувствуя, как на лице появляется лукавая усмешка. — У него нет никаких шансов. Нет, речь о даройо. Я хочу преподнести Сэтру приятный сюрприз.

Рик не стал спорить, хотя мой тон ему не понравился.

— Но кроме нас, даройо больше не осталось, — возразил Черный Лучник, поудобнее пристроив колчан. — У нас даже Адепта больше не будет, ведь Наставник мертв. Дети Лезвия уничтожены, Ра.

— У меня есть один воин на примете. Лучший из лучших. За него не придется краснеть.

Мы снова оказались на скале перед Алым Призраком. Угловатый худой Триэр возвышался над сумрачным Риком, сцепившим пальцы и смотрящим вдаль. Человек никак не мог привыкнуть к черно-алой картине Ущелья, взглядывался в шипы скал, развалины Ал'эра, мощный и недобрый поток Траэрна. Жизнь покидала чашу Ущелья, только город Чарующих остался нетронутым. Даже сейчас все дышало величием, но больше не было воинов, остались только ядовитые леса и порочные жители Эр-ту-Ара, не перестающие развлекаться и тогда, когда все надежды исчезают и все Заповеди нарушены. Туман шевелился, жадно охватывая выступающие над его густыми волнами скалы.

— Ты не думала поговорить с оставшимися? — Триэр отбросил очередной лист вайна, проследив глазами, как ветер унес труху прочь. — Возможно, Мэрион или Лайн.

— Когда мы доберемся до них, времени для разговоров не будет.

Мир теней был более упорядоченным, чем мне раньше представлялось. Для братьев Точки были не нужны — они перемещались самостоятельно через изнанку реальности, сшивая тени и творя новые выходы, ускоряясь настолько, что путь из одного места в другое занимал один лишь миг. Это требовало магических усилий, которых я раньше избегала, но теперь стоило бы большого труда отказаться от колдовской мощи, не используя ее, как я делала прежде. Досадить Атрирху тоже хотелось. Триэр ждал, что я предприму, не отвлекая меня, а Рик засмотрелся на то, как поднимаются вдали клубы дыма.

И все же мир теней был мне глубоко чужд. Я хотела избежать соприкосновения с сумеречной материей, в которой так легко растворялись Эйлос и Тарен. Кажется, я начала чувствовать все связи, которые отвечали за перемещение. Линии, связывающие одно место с другим, один шаг — со следующим шагом. И вместо того, чтобы просто вести ее от точки к точке, можно было сразу нарисовать четкий штрих. Музыка мира звучала вокруг меня, я могла пойти за любой мелодией, в любое место, надо было только провести этот штрих, подкрепив его магией. Отрешенность, возникшая после гибели братьев, позволила мне заметить вещи, которые раньше не получалось увидеть. Я сосредоточилась, формируя коридор, противоборствуя с восстающей тканью теней, — и оказалась у ворот Эр-ту-Ара.

— Тагот! — восхитилась я, топча камень ведущей ко входу дороги.

Липкие карты Ариоха, кровь на которых никак не желала высыхать, лежали в ладони. Я вернулась обратно, встретившись с встревоженным Триэром. Увидев меня снова, он расслабился.

— Ты поднялась на очередную ступень, Ра. Теперь, возможно, ты превосходишь Адепта, — заметил он. — Вряд ли Сэтр умеет управляться с тенями.