Читать книгу "Нечисти - О'Санчес"

– Стол простой, с узорчатым льняным покрывалом.

– Господи, да сплю я, что ли??? Денис, ты меня не морочишь? Это все – не гипноз? – Машина робкая улыбка вот-вот грозила перейти в слезы.

– Обижаешь, начальник. Это магикум вульгарис, волшебство обычное. Просто я хотел сделать тебе приятное перед совместным завтраком. Тебе нравится?

Девушка молча прижала руки к груди, закивала головой.

– Ну во-от… Зачем, спрашивается, красилась, когда все опять растечется? Я думал, ты амазонка, а ты плакса-макса.

– Я не верю…

– Чему ты не веришь?

– Себе. Дай-ка… Нет, у тебя теплая рука. Ущипни меня.

– С радостью и удовольствием. С мясом или просто до крови? Люблю инициативных мазохисток.

– Все, все! Я передумала, я верю. А что это за цветы? Я таких никогда не видела!

– Сам не знаю, только что придумал. По-моему – неплохо пахнут, а?

– Да, но…

Отец часто дарил маме такие цветы, и ей они очень нравились. Ни розы, ни лилии, ни… как их… ирисы и в подметки не годились по красоте, пышности и яркости этим. Но Мария, похоже, была от них не в восторге. В глазах у нее опять засветились сомнение и тревога.

– Что – но? Что с тобой? Запах не тот?

– И запах… И они очень грозные, эти цветы, от них страшно. Честно тебе говорю. Нет, они очень красивые…

– Момент. Смотри сюда: хлоп! И нет цветов, а вместо них… Вот тебе образчик того, что невежественные люди называют волшебством. У меня дома в столовой такой фонтанчик, тоже на столе. Теперь лучше?

– Ура! Ой, ништяк! Вот это бьютифал!!! Денис! А как ты это делаешь?

– Я же тебе все показал: хлоп! И все.

– Да? Ну-ка… А у меня не получается… хлоп… Нет, серьезно?

– И я серьезно. Потом как-нибудь попробую объяснить и научить. Так, тебе этот фонтан нравится?

– Да. А вода настоящая?

– Самая что ни на есть ашдвао. Но дистиллированная, безвкусная. Или еще вино умею. Предок, бывало, перед обедом переведет фонтанчик на вино и пару стаканчиков для утоления жажды – запросто. А я попробовал пару раз – такая кислятина! И мама папиного вкуса не понимала.

– А родаки… они у тебя тоже… со свойствами? А где они сейчас?

– Примерно там же, где твои. Давай не будем о грустном. Хорошо? И не употребляй при мне этого омерзительного слова. Ну… «родаки».

– Угу. Извини, Денис, я не хотела…

– Я понимаю. Есть хочешь? Глянь, только что семь было, а уже одиннадцатый. Куда время уходит? – Мария с сомнением привстала с роскошного, из черного дерева, круглого табурета, только что созданного Денисам по мотивам все того же родного жилища…

– Я посмотрю в холодильнике, но, по-моему, там ничего съестного нет. Или ты и туда уже сюрпризы поместил? Икра золотой рыбки, курочка-ряба-гриль?

– Нет, пищу я, пожалуй что, не умею придумывать. Только воду… И вино – предок меня однажды научил, но только одного сорта, я уже говорил – типа уксуса.

– Ага, а слово «предок» твоего слуха не оскорбляет?

– Гм… Ладно, один – один. Хотя предок – все равно лучше. Так что, ты голодная?

– Не знаю… – Мария пожала плечами, и Денис, даже при своем микроскопическом опыте общения с девушками, сообразил, что отказ и несогласие должны выражаться куда более внятно и энергично.

– Ну тогда подожди, я быстро. Где у вас ближайший магазин и чего бы ты хотела? Есть конкретика в пожеланиях?

– Нет! Я с тобой!

– Маш, да не волнуйся ты, сервируй пока стол, а я – шмелем туда и обратно.

– Нет! Пожалуйста, не оставляй меня одну, я очень боюсь. Я с тобой пойду!

– Ну хорошо, что ты так разволновалась? А то бы я тебе Морку в компанию оставил, с ним тебе было бы…

– Только его мне и не хватало! Ну все, не мучай меня! Я же не по капризу. Я пакет возьму… Ой, нет ни одного…

– На месте купим. Тогда пошли. Так, Мор, останешься здесь, будешь охранять территорию. Обо всех нарушениях границы немедленный доклад по рации. Мы скоро вернемся… Останешься здесь, я сказал! Пойдем, Маша, ключи – вот. Надо же – раскаркался! Ну не пользуюсь я авторитетом у населения, панимаеш, и люди и звери только и знают, что спорить со мной, плакать и на своем стоять. Эх, я бедолага…

– Не плачь, Динечка, зато ты самый умный на свете, самый смелый, сильный и… красивый. Пусть он за нами летит, он же не мешает.

– Я красивый???

– Да.

– Я же конопатый.

– И конопушки у тебя самые красивые в мире. Теперь заворачиваем налево – «24 часа», мы пришли.

– Вот здесь мы собираемся покупать? Ты уверена?

– Да, а что такого? Магазин «Продукты».

«Вот уж не думал про себя, что так легко поведусь на женские комплименты. – Денис с замиранием сердца тронул сознание девушки… Мама! – Аж дух захватило: она и вправду…»

– А ты уверена, что здесь можно что-то путное и свежее купить? Нет, Маша, это ты красивая, настоящая Нефертити…

– Тише, Денис, пожалуйста, на нас уже весь магазин смотрит… – Мария ткнула Дениса под бок острым кулачком, но глаза ее смеялись.

– Да, точно… Ты уже придумала, что будем брать? По правилу правой руки?

– Это как? И вот еще что: какой суммой мы, ты…

– По правилу правой руки ты этой рукой закрываешь в меню – ценник, а по правилу левой – все, кроме ценника, соответствующей же дланью. Деньги – есть.

– Ну тогда арахис в сахаре по семнадцать девяносто… сыр… можно «Эдам»?.. Для тебя, может быть, пельменей или окорочек?

– Окорочек??? Маша, не буди во мне квейкера, смотри сюда: тысячи рублей нам хватит? Или надо больше?..

* * *

– Ну что, Ирина Федоровна, места у вас тут неплохие для спокойной жизни. И природа, и поохотиться можно.

– Наохотиться можно вволю: волколаков расплодилось прошлой зимой – хоть заставу строй. Давненько, лет сорок подобного не было. А почему такое бывает – никому не ведомо.

– Ответ-то есть, но его искать надобно, а народ у вас, видимо, непытливый до истины… Или не так?

– Может, и так. Как прогулялся?

– До речки и обратно. Лягушек да кукушек послушал.

– То-то тебя от лягушек да квакушек, от песен их – распирает, словно от дрожжей. Может, и нетопырь-наушник тебе привиделся? На берегу? Ну рассказывай новости.

– А ты откуда знаешь про нетопыря? Шпионишь за мной?

– Во добра-то еще, за тобой следить. Знаю.

– И новости про твоего внучонка – тоже знаешь уже?

Свежевымытая сковородка радостно грянулась о деревянный пол, но старуха опомнилась и без малого полупудовая чугунина сама прыгнула, вернулась в коричневую руку.