Читать книгу "Итерации Иерихона - Аллен Стил"

«Руби», это ты?» — ввел я с клавиатуры.

Приглашение исчезло, и появилась строка:

«Я здесь».

«Что случилось? Это ты мне послала приглашение?»

«Я организовала его посылку».

«Не понимаю», — ввел я.

«Разъяснение: я организовала внесение твоего имени в список гостей Бала Пророка Под Вуалью. Извещение, полученное тобой, стандартное для тех, кого приглашают в течение последних шести — сорока восьми часов. Тебе также доставят праздничный подарок в виде вазы роз. Примечание; торжество начинается в 20 часов 00 минут. Официальный костюм с белым галстуком обязателен».

Я улыбнулся. В этой конуре ваза роз мне пригодится разве что как пивная кружка. Я набрал ответ:

«Спасибо, но я все равно не понимаю, зачем».

«Ты много сделал для меня. Это моя благодарность».

Тут я расхохотался. Приглашение на Бал Пророка Под Вуалью — вроде как дать голодному ребенку коробку роскошных шоколадных конфет. Сладко и вкусно, но не питательно.

«Если ты в самом деле хочешь меня поблагодарить, — написал я, — то положи на мой счет миллион долларов».

После короткой паузы появился ответ:

«Сделано. Нужно ли тебе что-нибудь еще?»

Я чуть не выронил Джокера. Можно было не спрашивать, шутка ли это, для «Руби» было проще простого взять мой счет в компании Боатмена «Бэнк энд траст» и вписать туда единицу с шестью нулями. Деньги для нее ничего не значили; единственной реальностью были биты и байты информации, которыми она манипулировала за наносекунды.

Что Бог хочет, Бог получает.

Соблазн был велик, но что скажет налоговое управление? Секунду я боролся с соблазном, потом написал:

«Прошу отменить. Я просто шутил, и это лишь принесет мне проблемы».

Еще пауза и ответ:

«Сделано. На твоем сберегательном счете больше нет $1000000. Однако я позволила себе отменить все твои текущие долги, настоящие и прошлые. Приемлемо ли это?»

Да. Вот так вдруг узнать, что одним ударом оплачены все твои долги, кредитные карты, телефонные счета и прочее, и ни один аудитор не придерется.

— Это хорошо, по я все еще не получил ответа на первый вопрос. Зачем мне идти на Бал Пророка Под Вуалью?

«Список принявших приглашение на сегодняшний бал скоро будет тебе прислан. Изучив его, ты поймешь, зачем я организовала твое присутствие на этом балу».

Экран опустел, и лицо Пророка Под Вуалью исчезло одновременно с последними строками, но я не успел задать очередной вопрос, как появилось последнее сообщение:

«Сейчас я обратилась к тебе в последний раз. Наблюдать за тобой буду всегда. До свидания, Джерри Розен».

Потом по экрану поплыл длинный список имен, расположенный по алфавиту. Просматривая его, я протяжно свистнул.

Последний подарок «Руби» стоил потери миллиона баксов.

Я фланировал по вестибюлю, любуясь на изысканные ледяные скульптуры возле окон зеркального стекла, а потом присоединился к группе поздних гостей и поднялся с ними в лифте на четвертый этаж. Люди в вечерних костюмах ценой в чей-нибудь месячный доход слонялись по вестибюлю чуть-чуть навеселе после долгого эпикурейского обеда у «Тони» или «Мортона». Завидуя их расслабленности, я подумал было заглянуть в бар на уровне лож и тяпнуть пива, но оставил эту мысль, увидев, что банка «Буша» обойдется мне в пятерку. Кто-то сказал, что богачи — это те же бедняки, только с деньгами. Он только забыл сказать, что богачи легче сорят этими деньгами — по той же причине.

Да и к тому же время шло к восьми вечера, и скоро должна была начаться церемония. Я пошел прямо в Бальный зал Сент-Луиса, где капельдинер в красной униформе проверил мое имя в списке и отступил в сторону, пропуская меня внутрь.

Бальный зал был длинен и широк. С потолка свисали хрустальные люстры, спускаясь к наклонному помосту, рассекавшему зал пополам и спускавшемуся от закрытого красной портьерой входа к большой сцене в другом конце. Посередине сцены стояли два пустых трона, а декорация изображала двор средиземноморской усадьбы на закате.

Зал был почти заполнен, богатые и сильные мира сего расселись по рядам, слушая оркестр из тридцати живых музыкантов, а тот наигрывал попурри из старых маршей и аранжированных поп-хитов. Уклонившись от капельдинера, желавшего усадить меня на ближайшее свободное место, я пошел вдоль центрального прохода, разглядывая лица хорошо одетых мужчин и женщин.

Люстры уже стали меркнуть, когда я заметил Кейла Мак-Лафлина. Он сидел в середине зала недалеко от помоста. Рядом с ним сидела его жена — пожилая худощавая пепельная блондинка. Они внимательно смотрели на сцену и не обратили внимания, когда я проскользнул на свободное кресло рядом с ними.

Огни погасли, оркестр заиграл мелодию из фильма «Мост через реку Квай», портьеры главного входа раздвинулись, и взвод копьеносцев в красной форме и в голубых шлемах пошел торжественным маршем по пандусу к сцене. Знаменосцы несли флаги Соединенных Штатов, штата Миссури и Общества Пророка Под Вуалью, а остальные — длинные пики: члены Общества Пророка Под Вуалью, назначенные в почетную стражу королевства Хороссан. Но при всей этой воинственной торжественности их регалии не годились бы ни для одной хоть сколько-нибудь уважающей себя армии. У многих в качестве медалей на туниках висели пробки от пива, несколько копьеносцев шли с фальшивыми бородами или в масках чудовищ, кто-то в солнечных очках или хирургических масках. У острия одной пики болтался воздушный шарик, с другой свисал женский лифчик. Толпа ритмично захлопала в такт оркестру, и потешные солдаты прошли по помосту на сцену. Там они разделились на две группы и встали по обе стороны от тронов.

В этот момент Мак-Лафлин посмотрел наконец в мою сторону. Я улыбнулся ему. Он снова отвернулся к сцене. Там капитан гвардии подошел к стойке микрофона и торжественным, напыщенным голосом провозгласил:

— Имеем честь представить… его величество мистический Пророк Под Вуалью!.. И его королевский двор любви и красоты!

Два музыканта появились у входа и затрубили в фанфары. Затем еще раз распахнулись портьеры и пропустили высокую фигуру.

Пророк Под Вуалью, сопровождаемый Королевой Любви и Красоты, вступил в свет прожектора и медленно пошел вниз под гремящие в такт овации зала. Края его шелковой тоги задевали пол, а свет прожектора играл на сине-золотой кайме одежды и отражался от викинговского шлема Могучего Тора. Его придворные, тоже под вуалью, как и он сам, ступали с тяжеловесной грацией вслед за ним, сверкая той же кричащей роскошью, хотя и с меньшим блеском.

Величие, богатство, зрелище. Все это вместе и еще что-то. Божественное право королей, законных или самозваных. Шампанские мечты, икорные фантазии, лелеемые многими, — и большой соблазн отдаться этой роскоши, пусть даже на один вечер. Но, глядя на Пророка Под Вуалью и его двор, идущих через Бальный зал, я не мог избавиться от мысли: как там тот больной ребенок, что я видел четыре дня назад; ребенок, свернувшийся на руках у матери под ледяным дождем в Муни?