Читать книгу "Вальсирующие со смертью - Михаил Март"

— Извини, мамаша. Я из милиции. — Он повертел перед ее носом своим удостоверением. — Вашей соседке плохо, и она нуждается в помощи. Дверь открыть не может. Где у вас балкон?

Она ничего не поняла из сказанного и только моргала глазами. Добрушин прошел в комнату, где на ковре играли дети, мальчик и девочка лет пяти. Добрушин улыбнулся, потрепал мальчугана по голове и вышел на балкон.

То, что предстояло сделать, его не радовало. Соседский балкон находился на расстоянии полутора метров, не меньше. Он посмотрел вниз. Высоковато.

Майор не считал себя акробатом или артистом, но имел особую популярность у зрителя, о котором не догадывался. А зрители уже давно заняли свои места.

В дальнем конце двора стоял джип, в котором сидели Катя и Ник-Ник. Они прослушивали все его телефонные звонки с мобильного телефона. И как только Нина назвала свой адрес, они тут же приехали на место, минут на десять раньше нашего главного героя.

Второй поклонник таланта майора наблюдал за происходившим из подъезда дома напротив, поднявшись на шестой этаж и вооружившись биноклем. Он мог видеть все, что происходило в Ниночкиной квартире. Этим зрителем был обычный рабочий одного из московских магазинов, который подрабатывал в похоронной бригаде Максима. Максим доверял этому парню больше, чем остальным, так как он имел три ходки в зону, и они нашли общий язык. С учетом своей занятости Максим поручил наблюдения за толстушкой ему, а звали парня Лева. Но забудем о нем и вернемся к парочке в джипе.

— Кажется, сейчас произойдет что-то интересное, — сказал Ник-Ник, хватая фотоаппарат. — Выходи из машины.

Катя тут же выскочила на тротуар.

Николай присел на корточки и поймал в объектив лицо Кати. Человек на балконе тоже попал в кадр.

— Теперь сделай лицо покойницы. Закати к небу глаза, слегка приоткрой рот и немного запрокинь голову назад. Отлично.

Добрушин встал на перила и держался за стену.

Ник-Ник навел резкость на акробата, и лицо Кати стало мутным. Он начал делать кадр за кадром, меняя резкость.

Добрушин собрался с силами и прыгнул. Это был классический прыжок. Только с дикого похмелья можно на такое решиться. Правда, он не успел вовремя поджать ноги и зацепил ботинками перила соседского балкона, что привело к падению, но не вниз, а на кафельный балконный пол. Костюм порвался в трех местах, бровь рассечена, локти и колени отбиты. Но что это в сравнении с совершенным подвигом!

Стекло балконной двери он выбил локтем, просунул руку и, повернув ручку, толкнул опустевшую раму. В квартире он задерживаться не стал, опустошил шкатулку и тут же ушел. Но как профессионал он не мог забыть стереть свои отпечатки пальцев.

Добрушин поймал такси, пообещал шоферу пятьдесят долларов и назвал свой домашний адрес.

Всю дорогу он держался за карман, в котором лежали деньги.

Ник-Ник сказал Кате:

— Этому дураку везет со страшной силой. Я не верю, что такой человек может оказаться на скамье подсудимых.

— И что мы будем делать?

— Ждать развязки с этой Ниночкой. Неужели и ее труп утащит домовой? Если так, то я сочту, что мы с тобой сошли с ума и имеем дело с сатаной.

— А дальше что?

— Нам нужен очень хороший художник-портретист, и чтобы умел рисовать колодцы. Мы этого сатану до преисподни доведем. Другого оружия у нас нет, мадам привидение.

9

Опохмелиться ему не дали. Пришли раньше, чем он проснулся. Стоя в трусах с босыми ногами, он пытался сфокусировать стоявшего на лестничной клетке мужчину.

— Вы Одиноков Александр Викторович?

— Это для меня не новость.

— Я майор милиции Добрушин Семен Семенович.

— Угу. Ставки растут. Начали с лейтенанта, кончили майором.

— Давайте поговорим в квартире, там удобнее.

— Это вам так только кажется. Заходите.

Квартира и впрямь выглядела хуже коровьего стойла, но гостя обстановка не интересовала. Он присел на табуретку возле раскладушки и достал из кармана бутылку водки.

— Сначала разговор, потом выпивка.

Одинокова передернуло, и он скривился.

— Лечить будешь, майор. Сначала вправишь мозги, потом затуманишь. И что тебе с этого? Я про Леночку все уже лейтенанту рассказал. Был тут такой со щенячьей мордочкой.

Добрушин показал книгу.

— Написано Александром Веселовским. «Разочарование сатаны». Прочитал. Интересно, оригинально, самобытно, а главное, глубоко. Будто чужие мысли читаете.

Одиноков похлопал в ладоши.

— Батюшки! Милицию удивил. Вот что значит гений.

— Страдаете манией величия?

— Болезнь всех деятелей искусства и литературы. Не бойтесь, не заразно. При этом можно выглядеть нормальным человеком, если не наступать на любимую мозоль.

— Мне требуется ваша помощь. Правда, на время придется бросить пить, сесть за стол и писать. На ваш гонорар и авторство я не претендую, но вы должны соблюдать определенные условия.

— Брось, майор. Я ручку в руках разучился держать. Кончился Веселовский. Весь вышел, остался только Одиноков.

— Если ты, Саша, сумеешь взять себя в руки, то горы своротить сможешь. Про гениев я ничего не знаю, но талант зарывать глупо. Речь идет о маньяке-убийце. Роман будет называться «Разочарование маньяка». Ты же написал «Разочарование сатаны». Прекрасная вещь. Но там плод твоей фантазии выступал на первое место, а здесь факты положены на твой талант, стиль и фантазию.

— Ты не торопись, майор. Я с утра нешибко соображаю. С толком, с чувством, с расстановкой.

— Хорошо. Есть неординарная личность. Умный талантливый человек с богатым воображением, своими мечтами, радостями и промахами. Однажды он переступил черту и превратился в убийцу. И это болото его засосало. Он хочет вырваться из плена, но не может. Кто-то стоит над ним. Так он думает. И вот этот человек выходит со мной на связь и предлагает мне сделку: «Я сдамся властям, но на одном условии. Я не хочу уйти из этого мира со штампом маньяка. Слишком просто и несправедливо. Я хочу, чтобы люди знали обо мне правду. Я хочу исповедаться. Ни в Бога, ни в черта я не верю, но и копить в себе эту дрянь больше не могу. Найдите способ вылить мои мысли широкой публике, и я сам к вам приду с поднятыми лапками». Теперь ты понимаешь, о чем идет речь?

Лицо Одинцова стало серьезным.

— А какие условия он ставит?

— Элементарщина. Он хочет, чтобы все имена жертв и даты были соблюдены. А главное, чтобы не искажали его мысли. Надо понимать, что речь идет об исповеди, одетой в художественную форму. Сюжет — дело автора. Красочки, выводы, герои, характеры, тут — пожалуйста, карты в твоих руках. Но логика и философия убийцы должны оставаться незыблемыми.