Читать книгу "Рыцарь страсти - Маргарет Мэллори"

— Анна, не надо, — попросил Уитон, сжав ее руку.

Она опять закашлялась. Джейми было больно это слышать. В этот раз Уитон взял ее на руки и унес. Через короткое время он вернулся с посеревшим лицом, сел в кресло и осушил кружку эля.

— Я больше не женюсь, — удрученно проговорил он. — После Анны для меня не может быть никакой другой женщины. Однако я в любом случае не могу зачать наследника. До женитьбы я жил довольно бурной жизнью. Но насколько я слышал, ни одна из женщин не понесла от меня.

После продолжительного молчания Джейми сказал:

— Отсутствие у вас наследника, сэр, не означает, что я имею какие-то права на вашу собственность.

— Лучше я сам решу, кому передать свои земли, чем они отойдут к короне и это будет решать епископ Бофор, — сказал Уитон. — Я нанял стряпчего, чтобы выяснить, как это можно сделать.

Джейми не знал, что сказать. Иметь свои собственные земли — это то, о чем он мечтал все эти годы. Наконец он заметил:

— Вы еще не старый человек. Вам еще не скоро принимать решение.

— Когда я потеряю мою Анну, то займу место брата в аббатстве. — Уитон налил себе еще эля. — Тогда я и передам тебе земли.

Джейми понимал, что Уитон не оценит фальшивого утешения, поэтому не стал его высказывать.

— Я искренне сожалею, что ваша жена нездорова. Давно она болеет?

— Здоровьем она была слаба уже тогда, когда мы поженились. Я благодарю Бога за каждый день, который он мне дарует с ней. Я прожил хорошую жизнь, лучшую жизнь. Я ни о чем не жалею.

«Я ни о чем не жалею». У мужчины нет детей, и он наблюдал, как его любимая жена медленно умирает с самого начала их брака. И все же Джейми верил, что Чарлз Уитон не променял бы свою жизнь ни на какую другую.

— Это прекрасное владение, — наконец сказал Джейми. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы содержать его в таком же отличном состоянии, как и вы.

— Могу сказать это по тому, как ты смотришь на него, — отозвался Уитон. — Это утешение для меня.

Они втроем еще поговорили об урожае и скоте, но уже темнело, и Джеффри с Джейми пора было уходить. Уитон проводил их до ворот.

— Мы будем рады принять вас в наше братство, когда придет время, — сказал Джеффри Уитону.

— Надеюсь, я смогу еще раз навестить вас и вашу жену. И… спасибо, — проговорил Джейми, не в состоянии придумать должный способ выразить свою признательность.

— Бери от жизни все, что она дает тебе. — Уитон сжал плечо Джейми. — Не живи жизнью сожалений, как жил мой брат.

Глава 35

Линнет вошла в Вестминстер-Холл через величественный церемониальный северный вход с его куполообразным порталом и башнями по обе стороны. Входя в деревянные двери двадцати футов высотой, она приостановилась под огромным арочным окном.

Как всегда, взгляд ее устремился на подбалочники и укрепленные арки в виде замысловатых деревянных переплетений, чем-то напоминающих перевернутые арфы. Эта крыша была заказана Ричардом II и, говорят, весит более шестисот пятидесяти тонн. Ричард никогда не отличался экономией. И все равно Линнет считала, что новая крыша стоила тех расходов, — как и кузен Ричарда, узурпатор Генрих IV, который завершил ее.

Линнет прекрасно осознавала взгляды, устремленные на нее, когда окидывала взором зал в поисках епископа. А, вон он. Хотя епископ стоял к ней спиной, его белоснежное облачение выделялось среди пестрых нарядов знати и богатых купцов.

У мужчин захватывало дух, когда она с высоко поднятой головой проходила мимо них. Епископ обернулся за секунду до того, как она подошла к нему, точно у него были глаза на затылке — что, как поговаривают, так и есть.

Епископ чуть заметно вскинул бровь:

— Теперь я вижу, что привлекло всеобщее внимание.

— Ваша милость.

Она присела в почтительном реверансе. Когда Линнет поднялась, епископ проговорил насмешливым тоном:

— Особенный вечер, да?

Она ответила улыбкой на улыбку.

— Говоря по правде, я надеюсь на тихое, не богатое событиями время.

— Нас будет труднее подслушать, если мы будем прохаживаться, — шепнул ей епископ.

Когда она неспешно пошла с ним рядом, он сказал:

— Подозреваю, что знаю, о чем вы хотите поговорить со мной.

— Клянусь вам, эти слухи обо мне ложные, — приглушенно проговорила она.

— Это было рискованно, но очень умно — прийти сюда сегодня и застигнуть своих обвинителей врасплох. — Слабая улыбка тронула губы Бофора. — Должен сказать, этот большой крест… и божественное платье — милые штрихи.

— Благодарю вас, ваша милость.

— Ваши враги дважды подумают, прежде чем продолжать свои обвинения после такой публичной демонстрации вашей добродетельной натуры. Но скажите, зачем вы искали меня.

— Затем, что мои враги — это ваши враги, ваша милость, — сказала Линнет. — Самый опасный слух против меня — это то, что я воспользовалась черной магией, чтобы свести королеву с вашим племянником.

— Это причина, по которой я готов поговорить с вами, разумеется, — сказал он с тонкой улыбкой. — Рад, что мы понимаем друг друга.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить королеву и сэра Эдмунда, — заверила Линнет епископа. — Что вы мне посоветуете?

— Я не могу предотвратить ваш арест, — сказал он, и сердце Линнет ушло в пятки. — Но у меня будет больше возможности сохранить это в тайне и проконтролировать исход, если вас будет судить церковный суд.

Епископ кивнул группе хорошо одетых мужчин, которых Линнет не знала.

— Если я пришлю вам предупреждение, — продолжил он, — немедленно отправляйтесь в церковь и просите убежища.

— Да благословит вас Бог, ваша милость.

— Бог благословляет тех, кто использует разум, данный им. — Епископ остановился и сказал достаточно громко, чтобы все, кто был поблизости, услышали: — Где вы берете такую восхитительную ткань? Я знаю, ее привозят из Фландрии, но вы должны назвать мне ткача.

Епископ Бофор, умный человек, использовал свой всем известный интерес к мануфактурной торговле с Фландрией, чтобы ввести в заблуждение остальных в зале относительно предмета их с Линнет разговора. Она была рада подыграть.

— Имя ткача вылетело у меня из головы, ваша милость. — Епископу прекрасно известно, что это имя — хорошо охраняемая тайна. — Тот, кто выполнил вышивку на вашей одежде, весьма искусен… почти так же искусен, как тот, кто выполнил мою.

Когда она подняла руку, демонстрируя ему вышитый рукав, лицо его помрачнело, ибо ее вышивка была искуснее и утонченнее.

— Для меня было бы большой честью снабдить вас новым одеянием, если мне будет позволено, — сказала она. — В конце концов, облачение епископа должно быть самым лучшим.