Читать книгу "Будь моей ведьмой - Елена Звездная"

— Хозяйка, а с награбленным чего делать-то будем?

— С каким? — уточнила я и покосилась на люк в кладовую, что забита была под завязку всем нами у няшек уволоченным.

Волк молча развязал давешний втащенный в избу мешок.

— Ох ты ж копи царя Соломона! — выдохнула я.

Мешок вновь был торопливо завязан, и на меня посмотрели с надеждой и жаждой укромного местечка. А места не было. Нигде не было, кроме…

— Печка-печенька! — взмолилась я.

Моя волшебная русская система отопления, она же способ пищи приготовления тяжело вздохнула, и Волка засосало. Потом вернуло к нам назад, и вид у моего Серого очень довольный был. Я не врубилась с чего бы, да и все остальные тоже, и Кот спросил:

— Чего там?

— Ух, — Волк радостно ощерился, — там еще столько места!

Клептомания заразна.

— Так, — я выглянула в окошко. — Скатерть-самобранку достать нужно, у нас вон сколько гостей набралось.

— Обойдутся! — Колобок запрыгнул на стол. — Чай не трактир!

— И то дело говоришь, — добавил Кот Ученый. — Всякого Горыныча да богатыря кормить, так и кормов не напасешься!

— Так, доставайте скатерть-самобранку, а лучше — две, от вас не убудет! — прикрикнула я.

Курочка с Лисичкой к кладовой-то и метнулись, а Волк вдруг спросил:

— Хозяйка, а с Миславой что?

И Кот смотрит внимательно, и даже Мышка с передничком выглянула, и Колобок, тоже, и…

— Совестью Мислава стала, теперь воспитывать урага Херарда будет, — честно созналась я.

Зверье сказочное переглянулось, Волк хмыкнул:

— Это она может, — и успокоился как-то разом.

Распахнулась дверь!

На пороге стоял высокий статный мужчина, которому, чтобы заглянуть к нам, ссутулиться пришлось. Было это чудо в броне, глаза змеиные, волосы зеленые по плечи, обруч тоже зеленый их в узде держит, нос длинный, но странный. Голос низкий, глубокий, содрогательный.

— Уж не откажи, войти дозволь, хозяюшка, — произнес мужик.

Я дернулась, да Волку тихонечко:

— Кочергу подай.

— Окстись, Риточка, это ж сам Змей Горыныч сватом к тебе явился, — воскликнула Ядвига.

— Угу. — Страх испарился, и теперь вредность проснулась. — Тогда топорок!

Змей Горыныч улыбнулся, а оскал там — ух!

— Не гневись, не гони, дева красная, дозволь слово молвить, — произнес он и в избушку, главное, вошел сразу.

Ну я подумала, подумала да на скамью у стола указала. Горыныч прошел, сел… то ли землетрясение, то ли у избы моей от такой тяжести перенапряжение, что ноги задрожали.

— Садись, хозяюшка, разговор у нас будет, — продолжил Змей.

— Это какой?

И вот на это мне сказочный герой как выдаст:

— Я к вам с купцом, удалым молодцом, есть ли у вас живой товар, продайте?!

Я в окошко выглянула, там Стужев с богатырями стоит, у Саши улыбка довольная, Илюра грустный. В общем, кажется, мне сейчас мужа родного сватать будут.

— А хорош ли товар? — спрашиваю подозрительно.

— Хорош-то хорош, — Горыныч подбородок поскреб, — да характер поганый.

Так я и знала!

— Сильно поганый? — просто так уточняю, из любопытства.

— Поганей некуда, — развел руками Змей Горыныч. — Зато богатство имеется, собой пригож, целого царства наследник.

— Та-а-ак, — протянула я, присаживаясь за стол, и спросила прямо: — Это вы мне сейчас Кощея-младшего в женихи навязывать будете, да?

Улыбка у Горыныча все же брррр! Но мужик оказался мировой, кивнул мне согласно, да только ломать комедию далее мне не хотелось. Глянула еще раз в окно, потом на Змея, потом снова в окно на довольного Стужева, подскочила, выбежала на порог и вот прямо с порога во весь голос:

— Илюрочка, богатырь мой распрекрасный, соколик ты мой бородатый… в смысле ясный, уж не засылай сватов, и так согласная я!

И стало очень тихо. Совсем тихо. Оторопели богатыри, остолбенел Гад Змеевич и два брата его, побелел «соколик бородатый», зато некоторые улыбаться сразу перестали! И теперь стоят и смотрят, синими глазами сверкая — точно лед на морозе!

И тут из кустов тихое беличье:

— То-то же, будут знать, как над нашей ведьмой шутки шутить.

— За ведьму Мля! — поддержали ежики.

И над всем болотом пронеслось раскатистое и многоголосое «Мля-а-а-а!».

Стужев глаза сузил, взгляд такой нехороший стал, и выдал перекрытое ревом моей армии:

— Маргош, это от меня сват был!

— Ой, правда?! — Я руки на груди сложила и тоже злым голосом: — А я в курсе, что от тебя.

— Да неужели? — взбешенно-издевательски поинтересовались некоторые.

— А вот представь себе! — орем же друг на друга на глазах всей честной публики.

— Тогда какого черта, Маргош?! — вопросил Кощей-младший.

— Саш-ш-шенька, — прошипела злая я, — ты уж извини, но у меня после первой свадьбы осталась травма психологическая, так что избави боже от второй!

Стужев руки на груди сложил, прям как я, и тоже прошипел:

— Ритуссссь, не хотелось бы тебя расстраивать, но, видишь ли, на Терре наш брак фактически недействителен.

Моя великая армия выдала печальное:

— Мля-а-а…

Я была не так пессимистично настроена и, мило улыбаясь мужу, радостно воскликнула:

— Да здравствует свобода!

Некоторые нахмурились и добавили:

— Малыш, поверь — от второй свадьбы тебя ни Бог, ни бес, ни ангел не избавят.

Стало тихо. Очень. Как-то даже холодом повеяло.

Мне тоже нехорошо сделалось, стою смотрю на него испуганно. А Стужев, гад, убедившись, что смысл слов достиг адресата, мило улыбнулся и ласково так:

— Ритусь, поздно уже, разбирайся со своим зверьем фольклорным, я урага до утра вырублю, и мы спать.

— Хорошо, дорогой, — сказала я, развернулась и вошла в избушку.

Едва дверь закрыла, послышалось:

— Кочергу?

— Топорок?

— Скалку?

— Мечец-кладенец?

— Какие вы у меня добрые, — растрогалась я, — все в меня.

Ядвига хихикнула, но тут же снова книгой прикинулась, а все оттого, что дверь открылась и Саша вошел. Встал на пороге, оглядел нас, присутствующих, нахмурился и понеслось:

— Волк, остаешься за хозяина, кстати, коняку попастись проводи.