Читать книгу "Обиженная - Александр Варго"

Клоун, наблюдавший за странным разговором, попытался переключить внимание детей на себя, но Алла внезапно стукнула кулаком по столу, опрокинув свой стаканчик с соком, и клоун замер с открытым, разукрашенным ртом.

— Тебе кто-то сказал про это? — спросила Люда.

Алла издала смешок.

— А тебе не все равно?

— Может, ты что-то еще знаешь?

— Я знаю все. Яну Владимировну мучили. Потом с ней сделали неприличное дело.

После этих слов лицо Миши стало свекольного цвета, и он нервно прыснул. Клоун растерянно топтался на месте, после чего незаметно скрылся из виду.

— А потом ее отвезли в парк, — продолжила Алла. — Там есть овраг. Ее бросили в овраг и полили бензином. Затем подожгли, и она стала гореть. Сначала сгорели волосы, а потом все остальное.

Дети заволновались. Лена, испуганно моргая, отодвинулась назад от Аллы.

— Откуда… ты все знаешь?

— Ты мне не веришь? — недобро усмехнулась девочка.

Люда торопливо спрыгнула со стула и куда-то побежала.

— Чего это вы замолчали? — удивилась Алла.

— Сними маску, — сказала Карина, явно нервничая.

— Зачем?

— Это некрасиво, — подумав, ответила девочка. — И неприлично. Ты видишь наши лица, а мы нет.

— Зато ты видишь мои волосы, — заметила Алла. Есть не хотелось, и она отодвинула тарелку, потом посмотрела на Лену: — Ты придумала желание?

* * *

— Где Таня?!

— Забудь про нее… Она сейчас далеко, — сказал Власов.

— Ты убил ее?!

Мужчина помотал головой:

— Бери шкатулку… и убирайся. Потому что… если ты увидишь, чем все это закончится, то потеряешь рассудок.

Андрей перевел взгляд на пакет. Ему показалось, или внутри что-то шевельнулось.

— Уходи, — повторил Игорь. — Тебе надо спешить… Когда я ее ломала, на ней была кровь. А это значит, что твоя дочь кому-то пожелала зла. Кто это? Твоя мама? Ее подруга? Или какой-нибудь незнакомый человек, случайно наступивший ей на ногу? Я не знаю.

Андрей был настолько изумлен услышанным, что не придал значения, как Власов отозвался о себе в женском роде.

— Она всегда… сочится кровью, когда ее хозяин хочет кого-то наказать. Беги, адвокат. И забудь про Таню. Она тебя любит, но вы никогда не будете вместе… — простонал умирающий. — Прошу тебя, уходи!

Пакет снова зашуршал, и внутри Андрея внезапно что-то перевернулось. Его рука сама собой потянулась к пакету и с силой прижала его к груди, прямо к сердцу.

— Умоляю… Уходи… — шипел Власов.

Кожа с его лица продолжала отслаиваться, открывая трепещущие мышцы и переплетение сосудов. Кровь больше не текла из разваливающегося тела — она тут же сворачивалась, будто спекалась под высокой температурой, и липкими комками скатывалась вниз.

Не помня себя от страха, Андрей пулей вылетел наружу, и его тут же вырвало.

Власов зарыдал. Трясущимися руками он извлек откуда-то порванную цепочку. Этим предметом он дорожил больше всего на свете. Как жаль, что так все получилось…

* * *

— Так что насчет желания? — продолжала допытываться Алла.

— Я… я ничего не хочу, — сказала Лена. Ей стало не по себе. Теперь она ругала себя за то, что позвала ее на день рождения.

— Так не бывает, — воскликнула Алла. — Ты просто никогда не задумывалась над этим!

— Все ты врешь насчет Яны Владимировны, — сказал Миша, доедая салат. — Сними маску! Что, боишься показать свою рожу?

— Бояться будешь ты, толстяк, — процедила Алла. Она чувствовала, что что-то идет не так, что праздник, на который она так мечтала попасть, внезапно перестал быть праздником и, что хуже всего, в происходящем есть ее вина, но остановить себя уже была не в состоянии.

К столу подошла мама Лены и какой-то мужчина в бежевом костюме. Улыбнувшись, женщина потрепала Лену по голове, и пальцы ее наткнулись на серьги.

— Откуда это? — изумилась она.

Лена молча мотнула головой в сторону Аллы. Женщина засмеялась, но голос ее звучал неискренне.

— Спасибо, но мы не можем принять такие подарки. Хоть ты и добрый гном, но…

— Я не гном, — с тихой яростью произнесла Алла. — Я Алла Белова.

— Конечно, конечно, — беспечно щебетала мама Лены, между тем ловко вынимая из ушей дочери сережки. — Мы очень благодарны тебе… только верни это маме.

— Моя мама мертва. Ее зарезали три дня назад, — сказала Алла, и, к ее нескрываемому удовольствию, лицо этой холеной, ухоженной женщины побледнело.

— Мне очень жаль. И тем не менее забери их обратно, — сказала она после короткого молчания.

— Это не ваши серьги. Я подарила их Лене, а не вам, — стараясь скрыть дрожь в голосе, проговорила Алла.

Но мама Лены молча протягивала девочке серьги, и ее глаза были неумолимы. Алла забрала серьги и вылезла из-за стола. На негнущихся ногах она подошла к окну и, открыв пошире створку, швырнула украшения на улицу.

Лена ахнула, а Миша засмеялся.

— Да они были ненастоящие, — сказал он, наливая себе апельсиновый сок.

— Это правда? — с облегчением спросила Лена. Это словно послужило сигналом к разрядке обстановки, и за столом возобновился привычный галдеж.

Алла молчала. Ненависть поднималась в ней, как цунами. Ей никто здесь не верит. Ее никто не воспринимает всерьез. Волосы, будто проснувшись, пришли в едва заметное движение, кожа головы испытала легкое жжение, но оно было приятным.

— Можно тебя на минутку? — обратился к ней мужчина в бежевом костюме. Алла шагнула вперед.

— Тебя зовут Алла? Я Вячеслав Петрович, папа Люды. Она мне сказала, что ты говорила за столом о вашей учительнице.

— Что вам нужно?

— Откуда ты знаешь, что с ней произошло? И сними, пожалуйста, маску.

— Моя маска вас не касается. А насчет Яны Владимировны я вам ничего сказать не могу. Я просто знаю это, и все. Ее убили. Это у меня в голове.

— Хм… — Вячеслав Петрович задумчиво потер подбородок.

Как заместитель областного прокурора, он был еще утром проинформирован о том, что учительница его дочери, Яна Рябова, убита. Но отец Лены отказался отменять в этой связи день рождения дочери, полагая, что детям о трагедии неизвестно… А теперь эта маленькая странная девочка в глупой маске сообщает такие шокирующие подробности! Впрочем, вроде кто-то говорил, что это дочка адвоката Андрея Белова. Может, она узнала об этом от него?

— С кем ты пришла сюда?

— Какая вам разница? — раздраженно спросила Алла.

— Не нужно грубить старшим. Разве тебя не учили родители? Так ты пришла одна?