Читать книгу "Зови меня ястребом - Константин Щипачев"

Спускаясь, Константин громко кашлянул, намеренно задел коленкой перила, трижды шаркнул подошвой по коричневым плиткам площадок.

Успел. Вывернув от окна меж третьим и четвертым этажами, гонял по экрану мобилы меню (типа искал в контактах нужного человека) и краем глаза следил за стоявшими ниже ребятками. Те занимались такой же показухой: копались в стоявшем на перилах рюкзаке и поглядывали за появившимся молодцом.

Все произошло слишком быстро.

Оказавшись за спиной лысого, гитарист нанес ему сильнейший удар с разворота в печень и тут же левой рукой обхватил шею. Намертво обхватил и прижал к себе.

Второй отшатнулся, оступился на первой ступеньке следующего марша, но удержался — не упал; рука нырнула под легкую ветровку к поясу.

Костя прикрывался лысым от возможных выстрелов и тянул из-под ремня один из пистолетов. Лысый хрипел и особенно не сопротивлялся. Однако болевой шок от удара по печени скоро утихнет, вернутся силы и способность контролировать мышцы.

Яровой успел выстрелить первым. Низкорослый крепыш вздрогнул, ударился спиной о стену и выронил пистолет с глушителем. Выпученные глаза с детским удивлением впились зрачками в своего убийцу…

А вот со вторым выстрелом не получилось. Всего-то и требовалось немного повернуть ствол влево, да нажать спусковой крючок.

Увы — лысый пришел в себя раньше.

Хлестким ударом по руке он вышибает оружие; въезжает Константину локтем по селезенке, отчего на миг перехватывает дыхание; изворачивается и пытается освободиться от захвата.

На крохотной площадке завязывается нешуточная борьба, суть которой сводилась к тому, чтобы не дать противнику выхватить из-за пояса оружие. У Кости слева за ремнем торчит второй пистолет, наверняка имеется таковой и у лысого…

Оба падают на ступени, ведущие вверх от площадки третьего этажа. Лысый, наконец, выскальзывает из захвата; сыплются обоюдные удары локтями, кулаками, коленями…

Вскоре мужчины стоят на ногах, и единоборство приобретает иной характер — на дальней и средней дистанции. Опять удары, блоки; беспорядочный топот и шумные выдохи сопровождают каждое резкое движение. Растрепанная одежда, лица и кулаки в крови…

Лысый понемногу берет верх, заставляя Константина отступать на площадку меж третьим и четвертым этажами. И вот уже оба на одном уровне. Яровой немного выше соперника; а тот нарочито сгибается и пользуется преимуществами малого роста — старается наносить удары по корпусу, в пах…

Судьбу поединка решает быстрота мысли. Встретив блоком очередной удар, музыкант нарочно толкает плечом открытую массивную фрамугу. Скрипнув, та перемещается к середине площадки. А «гость», распрямляясь, со всей дури въезжает лысиной в ее угол.

Короткого замешательства хватило: два чудовищных удара ногой, затем за шкирку и той же лысиной в стену под окном — раз, другой, третий…

Он все еще в сознании, мычит; ладонь тянется к поясу.

— И откуда ты такой живучий? — разгоняет его Костя в четвертый раз.

Однако окровавленное темечко проходит выше цели; лысый падает грудью на нижний проем окна.

— Это ты хорошо придумал, — тяжело дышит спецназовец и подхватывает его ноги. — Удачно тебе полетать, брателло. Только мягкой посадки не обещаю!..

«Брателло» беззвучно вываливается из окна, а через секунду снаружи слышится глухой звук упавшего тела.

Яровой бежит по ступенькам вниз, на ходу подбирая разбросанное оружие и приводя в порядок одежду. На площадке третьего этажа на миг притормаживает у неподвижно лежащего парня с окровавленной грудью; выдернув из его кармана документы, бежит дальше. Выскочив из подъезда, натыкается на стоящую столбом пожилую женщину. Волнительно теребя поясок цветастого халата, та смотрит вверх. Сбавив темп, Константин поднимает голову…

Над подъездной дверью выдается серый бетонный козырек, с края которого свешивается рука лежащего мужчины. С растопыренных разбитых пальцев медленно стекает черная кровь…

«Все, можно ехать со спокойной душой, — быстро отдаляясь от дома № 88, рассуждает молодой мужчина. — Скоро тут будет милиции больше чем в Лужниках на матче Спартак-ЦСКА. И даже если кто-то из двух козлов остался жив, то сделать что-то Ахметову не успеет. Физически не успеет…»

Глава пятая Россия. Уфа Наше время

Первым к дому № 88 по улице Суворовской подскочила патрульная «пятерка». Ойкнув сиреной, она остановилась на аллейке и выплюнула из себя троих ребят в милицейской форме. Просочившись сквозь толпившихся у подъезда пенсионеров, те подошли к козырьку, задрали головы. Рядом тотчас возникла бабка в халате.

— Иду, значит, а он из окна летит, точно коршун подбитый.

— Личность его знаете?

— Первый раз вижу.

— Орал?

— Ни шуму, не матерных криков не слышала.

— А кто помог упасть, видели?

— Никого не видала…

— Мамаев, ну-ка пробеги по этажам, — распорядился офицер.

Мамаев поправил висящий на плече укороченный автомат и исчез в подъезде. И тут же по толпе зевак прошла волна удивления.

— Гляньте-ка — живой!..

Окровавленные пальцы шевельнулись. Рука дрогнула, согнулась в локте, нащупала щербатый край бетонного козырька. Уцепившись за край, напряглась, приподнимая тело. И вот уж лысая окровавленная голова возвышается над плитою: на скулах бешено ходят желваки, глазищи разъяренно взирают на толпу и служивых в серой форме.

Дальнейшее происходило с неожиданной быстротой. Упавший мужчина встал на колено и вытянул правую руку. Два хлопка слились в один, не ожидавшие подобного поворота милиционеры один за другим отлетели назад — к толпе, и распластались на асфальте.

Толпа ахнула и, смекнув об опасности, брызнула в разные стороны. Лысый спрыгнул вниз; из-за слабости или ушибленной головы покачнулся, но устоял. И ломанулся в подъезд…

* * *

Оскар чувствовал себя отвратительно. Голова гудела от полученных ударов в поединке с этим длинноволосым русским в короткой кожаной куртке. Да еще прилично приложился о плиту козырька при падении. Вроде, все сделал как учили инструкторы в школе: глаз не закрывал, сгруппировался, постарался приземлиться на слегка согнутые в коленях ноги. А все одно падение ошеломило и выключило сознание.

Каким бы ни было обидным фиаско в непродолжительном единоборстве с русским, а задание пока проваленным не считалось — ведь мертвым старика Ахметова Оскар не видел. Раз так, то следовало идти до конца. И он пошел…

Включив максимальную осторожность и навыки, он бесшумно поднялся на площадку между вторым и третьим этажами. Остановившись, прислушался. Посланный для осмотра подъезда милиционер копошился немного выше — возле трупа Матеуша, распластавшегося у квартирных дверей третьего этажа. Подстрелить этого толстоватого увальня сложности не представляло. Стоило перешагнуть две ступени, вскинуть правую руку с пистолетом и дважды надавить на спусковой крючок. По такой туше с трех метров никто бы не промазал. Даже покойный неудачник Матеуш…