Читать книгу "Не умирай в одиночку - Георгий Ланской"

– Он вообще не жаловал тех, кто работал лучше его, – хмыкнул я, – потому что считал себя венцом природы и звездой прайм-тайма.

– Дозвезделся, короче говоря, – констатировала Юля и пошла собираться.

Si

– Что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие, – мрачно произнес Никита, который, пригнувшись, смотрел сквозь лобовое стекло на нависающий над нами дом. Я согласно кивнул. У меня тоже предчувствия были не лучшие. Да и что еще могло возбудить это строение.

Дом явно попадал под категорию аварийного жилья. Двухэтажный деревянный сарай на гнилых подпорках опасно кренился вбок. В последний раз его явно красили еще при постройке. А если учесть, что и строили его при царе Горохе, то общее впечатление было ужасным. Часть окон была забита фанерой. На первом этаже пара окон и вовсе зияли черными пастями, обожженными огнем. Я вздохнул. Тому, кто жил в этой квартире, явно не повезло. Рядом же в застекленных окнах болтались занавески не первой свежести. Над ними висела китайская спутниковая тарелка. Выходит, люди все-таки в этом доме обитали.

– Надеюсь, Виталий жил не там, где пожар был? – осведомился Никита. Я покачал головой.

– У Ефимова на втором этаже квартира.

– А ты когда-нибудь у него был? – осведомился Никита. Судя по всему, он не спешил покидать нагретое нутро своего «Фольксвагена», чтобы встретиться с Ефимовым. Виталий и Никита никогда не дружили, при встречах демонстративно отворачивались. Впрочем, я тоже сотрудничал с ним недолго. Мне не нравился его снобизм, открытое презрение к коллегам еще когда он был репортером. Когда Ефимова выгнали отовсюду, я нанял его на работу в качестве оператора. Но долго вытерпеть его так и не смог. Ефимов пил, пару раз не являлся на работу и серьезно подводил меня. Однажды, когда у меня была важная съемка, Ефимов так и не пришел, пребывая в состоянии обыденного запоя. Выручила меня присутствовавшая там же Юлька. Я сам встал за камеру, а Юлька взяла у английского посла интервью. Он размяк от ее короткой юбки и открытой кофточки и рассказал даже больше, чем следовало. Тем более, что Юлька славилась своим потрясающим умением задавать якобы глупые вопросы. Если ей требовалось подвести человека к волнующей ее теме, она мастерски отвлекала его внимание всякой чушью, а потом задавала четкий вопрос в лоб. Опутанный кольцами кружев интервьюируемый не сразу спохватывался, когда его язык уже выбалтывал невероятные секреты. А потом Юлька безжалостно отсеивала шелуху и публиковала то, что считала важным. Даже жалко, что теперь она занималась всякой ерундой, променяв интригующие материалы на гламурную мишуру. Впрочем, чего не сделаешь за деньги…

– Пошли, – отважно произнес Никита и открыл дверь. Я тоже вышел из машины и пошел к дому. Вблизи он выглядел еще хуже. Так должен был выглядеть дом Фредди Крюгера: уродливый, старый и отталкивающий. Во дворе дома притулились к тыльной стороне гаражей деревянные сараюшки, тоже отжившие свои лучшие времена. И дом, и сараи угрожающе кренились набок, точно пьяные. Дверь в подъезд отсутствовала. Из жерла подъезда отвратительно несло мочой, грязью и алкогольными парами, въевшимися в стены. И еще чем-то кислым, непонятным и отвратительным.

– Господи, – закашлялся Никита, – разве тут можно жить?

– Риторический вопрос, – пожал плечами я. – Живут же люди.

– А ты уверен, что они еще люди?

На этот вопрос у меня ответа не было. Крутая щербатая лестница поднималась наверх в почти кромешной тьме. Окон у деревянного подъезда предусмотрительно были забиты фанерой, так что разглядеть что-либо в этой смердящем ужасе было почти невозможно. Я чиркнул зажигалкой, а Никита включил фонарик на мобильном. Оба действия пришлись как раз кстати, так как одна из ступенек отсутствовала, сломанная как раз посередине. Не зажги мы свет – переломали бы ноги. Внизу что-то завозилось и слабо пискнуло. В голове вертелась фраза из старой комедии о наивном студенте Шурике, где верзила-бездельник осведомлялся, были ли на производстве несчастные случаи. Я поднял зажигалку выше. Опасливо, словно канатоходцы, мы забрались на площадку второго этажа, где нам встретили четыре равно загаженные двери.

– Куда дальше? – осведомился Никита странным гнусавым голосом. Я осмелился предположить, что он просто старается не дышать. Никита повторил вопрос, а я ткнул в правую дверь.

– Сюда. Это его был балкончик такой накренившийся. Однажды я хотел выйти и покурить на нем, но после того, как проломил в досках дыру, понял, что могу умереть вовсе не от никотина.

Никита кивнул и нажал на кнопку звонка. Звука нее последовало. Никита пожал плечами и постучал в грязную филенку. Тишина. Я присоединился к нему и забарабанил сильнее. Никакого ответа не последовало.

– Либо в стельку пьян и спит, либо его дома нет, – предположил я, более внимательно оглядывая дверь. На ней не было даже дверной ручки, вместо которой зияла дыра. Для того, чтобы войти в квартиру, дверь следовало тянуть на себя за клок обивки, настолько засаленный, что он задубел и стал твердым, как сталь. Видимо, часто им пользовались… Я брезгливо дернул за него, и дверь неожиданно открылась. Я слегка приоткрыл ее, и нам в нос ударила чудовищная волна смрада, перемешанного со спертым воздухом.

– Господи, – застонал Никита и закрыл нос рукой. – Что это за вонь?

– Боюсь, твои подозрения оправдались, – осторожно сказал я. – Пошли. Только под ноги смотри и руками ничего не трогай.

В квартире было немного светлее. Я недолго крепился, а потом тоже закрыл ладонью лицо. Дышать в этой квартире было нечем. Атмосфера в квартире была зловещей, однако полной тишины не было. Где-то в глубине что-то шевелилось, поскрипывая и позвякивая чем-то.

– Виталик, ты дома? – невнятно осведомился я. Некто не ответил, но шелестеть перестал. Я пошел вперед, и тут под ноги метнулся какой-то непонятный серый клубок. Я невольно отшатнулся, а потом злобно выругался. Крыса! Грызуны просто наводнили дом. Это они шуршали под лестницей. Позади чертыхнулся Никита. Впереди показался выключатель. Я нажал на него, но свет не зажегся. Видимо, квартиру Виталия отключили за хроническую неуплату.

– Есть кто дома? – негромко позвал я. – Эй, выходите, мы вас слышали.

На нашу просьбу никто не отреагировал. Точнее, в комнате что-то звякнуло и тихо прошелестело. Вонь стала просто невыносимой. Пахло чем-то отвратительным, кислым, к тому же к этому амбре примешивался аромат тухлого мяса. Я шагнул вперед и вошел в комнату. Никита оказался за моей спиной, а через секунду он шарахнулся в сторону, закашлялся и спустя мгновение до меня донеслись звуки рвоты. Меня не вытошнило на пороге комнаты только потому, что я предусмотрительно не поел, а ограничился чашкой кофе.

В первую минуту было не очень понятно, что это за странное существо лежало на полу, двигаясь и изменяя свою форму, тошнотворного серого цвета. Но только когда мы показались на пороге, колышущаяся серая масса прыснула во все стороны, превращаясь в десятки крыс. Крыс, которые методично и неторопливо обгладывали труп Виталия Ефимова.