Читать книгу "Возвращение Одиссея. Будни тайной войны - Александр Надеждин"

– Ну что, давайте кофейку, пока не остыл. Вы правда не хотите ничего перекусить? А то у меня здесь только тосты.

– Нет, спасибо. Я обедал, а для ужина еще рановато, – вежливо наконец-то слегка улыбнулся в ответ Бутко, но как-то так подчеркнуто вежливо.

– А вы... в этом деле... придерживаетесь строгого распорядка? – Хозяин начал расставлять на разделяющий их невысокий круглый журнальный столик все привезенные им с собой кофейные аксессуары, перенося их по очереди с нижней полки тележки.

– Вообще-то, я во всем стараюсь придерживаться распорядка, – пожал плечами гость и после некоторой паузы добавил, опустив глаза: – По возможности.

– Хорошее качество, – без иронии, или почти без нее, прокомментировал слова своего собеседника Джефф и протянул руку к блестящему кофейнику. – Вам обычный? Или по-ирландски?

– По-ирландски, это с виски?

– Нет, по-ирландски – это, вообще-то, с водкой. И взбитыми сливками. Но... можно и с виски. Как хотите... Или с коньяком. Или по-карибски, с ромом. – Хозяин наклонил длинный носик кофейника над стоящей перед гостем маленькой фарфоровой чашкой. – Так как?

– Знаете что, давайте лучше... как говорят у нас... мухи отдельно, котлеты отдельно.

– Какие мухи? – вопросительно поднял брови Джефф, чуть не перелив кофе через край чашки. – И почему отдельно?

– Отдельно потому, что... раздельное питание полезней. По мнению диетологов.

– А-а. Понял. В таком случае... что предпочитаете отдельно от котлет? То есть от кофе. Каких мух? Что-нибудь из местного пойла?.. Водка?.. Скотч?

– Пожалуй, бурбон.

– Выбор настоящего мужчины. И знатока. Хотя многие под этим словом почему-то подразумевают любое виски, которое производят в Америке. А напрасно. Бурбон бурбону рознь. Вот, рекомендую «Джордж Дикель». Или вот... еще лучше. «Джек Дэниэлс». Это вообще нечто особенное. Его делают в Теннесси, а не в Кентукки, как большинство традиционных бурбонов. Кстати, французики такие смешные люди. Они всерьез думают, что мы назвали так свое виски в честь их королевской фамилии. Ну... все эти... Людовики. Вы знаете. Четырнадцатые. Пятнадцатые. Двадцатые.

– А на самом деле?

– А на самом деле Бурбон – это просто название графства в штате Кентукки.

– А графство назвали в честь кого?

– Графство?.. Графство в честь... Да это, в общем, не важно. Мы отвлеклись. Так вот, в отличие от классических бурбонов, которые перегоняются из кислого сусла кукурузы и ржи, у «Джека», помимо этих двух, в основе еще и соложенный ячмень, что дает небольшой привкус скотча.

– А выдерживается он в чем?

– Выдерживаются все бурбоны в особых бочках. Тоже дубовых, но не простых. Не таких, как здесь, во Франции, или у шотландцев.

– А каких?

– Обожженных внутри. И при этом каждый раз в новых. Это дает немного сладковатый привкус и вот такой шикарный красновато-золотистый цвет. Плюс особая ключевая вода как основа. Плюс уникальная система очистки через древесный уголь сахарного клена. Причем «Джек Дэниэлс» по капле пропускается через фильтр толщиной три метра. По капле! И перед разливом не в бутылки, как те же кентуккийские бурбоны, а в бочки. Поэтому у него вкус, вдобавок ко всему, еще и мягче.

– Да что вы говорите!

– Сто процентов.

– А что значит из сахарного клена?

– Ну... дерево так называется. Разновидность обычного клена. Растет у нас. В Висконсине.... В Мичигане. Высокий такой. Метров до сорока бывает. Весной сок дает, сладкий. Индейцы из него раньше сироп делали. И даже какое-то еще мороженое свое.

– Серьезно?

– Абсолютно. Вот... закончим все наши дела... приедете к нам и... сами посмотрите. Что за клены. На озера съездим. Великие. Порыбачим... – Хозяин дома произнес последние фразы вполне обыденным голосом, в общей речевой тональности своих предшествующих познавательных полумонологов, словно говоря о чем-то само собой разумеющемся. При этом он очень внимательно (стараясь тем не менее эту внимательность тщательно завуалировать) наблюдал за своим собеседником в попытке оценить его реакцию на только что нарисованную перспективу. Попытка оказалась неудачной, по причине практически нулевой реакции, и повествователь, после короткой паузы, продолжил: – Да, между прочим, интересная вещь. В Канаде даже сейчас из этого сока делают сахар. Производственным способом. Некоторые там... любители... предпочитают его обычному. Ну, тому, который из свеклы.

– Это вам... случайно... не Хелен поведала?

– ... Нет, не Хелен. Это я и сам знал. Еще со школы.

– И про «Джек Дэниэлс» тоже?

– Про «Джек Дэниэлс» меня впервые дед мой просветил. Но да... тоже в школьные годы. Он же у меня сам родом из Теннесси, из Линчберга, где его и начали делать. Сразу же после Гражданской войны. Вот сколько годков-то уже прошло... Ну что... плеснуть?

– Да я его вообще-то пробовал уже. Знаете что, а можно мне лучше вон из той бутылочки?

– «Кэнэдиэн Мист»? – с легкой иронией поднял вверх бровь Джефф и, вытянув из расставленной на тележке батареи упомянутую бутылку, скептично посмотрел ее на свет и после этого медленно свинтил пробку. – Конечно, конечно, можно. Канадцы, между прочим, молодцы. Они перегоняют свое, с позволения сказать, виски до такой крепости, что, в конце концов, лишают его всех первоначальных ароматов. – Он плеснул охристой струей по дну и стенкам широкого стеклянного цилиндра и при этом, следя глазами за собственными действиями, снова, словно между делом, небрежно бросил: – Между прочим, Хелен к нему тоже более всех других благоволит.

– Я знаю. – Сидящий напротив него любитель канадского, с позволения сказать, виски взял в руки заполненный на четверть бокал и, слегка побалтывая его, произнес тоже вроде бы небрежным, но на самом деле как-то слишком уж небрежным голосом, не поднимая при этом взгляда: – А... кстати, раз уж речь зашла... где она сейчас... интересно?

– Кто? – наливая себе столь разрекламированного им перед этим, и все всуе, красноватого «Джека», притворно непонимающим, равнодушным голосом спросил Джефф, в глубине души которого уже запрыгали радостные чертики. Будучи отменным психологом и... вообще... калачом тертым, он, как опытный музыкальный настройщик, почувствовал в тоне голоса своего визави явную фальшь и понял, что она значит. «Ах, тебе все-таки интересно. Это хорошо. Нет, разумеется, единственно лишь поскольку речь зашла. Понятно, понятно», – подумал он, но эти мысли никоим образом не отразились на его непонимающем лице.

– ...Хелен, – пояснил визави с простоватой улыбкой, которая тоже вышла у него довольно фальшивой.

– Ах, Хелен. Вот этого точно сказать не могу. – Джефф медленно, один за одним, цепляя специальной лопаточкой кубики льда из стоящего на тележке ведерка, бросал их в свой бокал. – Последний раз виделись мы с ней в Нью-Йорке. Правда... – он тут же поспешил уточнить, – только в официальной обстановке. Сразу же после ее благополучного прибытия. Я же туда тоже летал. На доклад. Вот вместе и отчитывались. Она – за все свои дела. В том числе, разумеется, и за пароходные. Я... за нее.