Читать книгу "Любимец Бога - Вадим Тарасенко"

— Из других областей информация есть?

— Все примерно так же, как и у нас.

Губернатор с минуту подумал.

— Мы, конечно, можем изолировать основных смутьянов, но завтра на смену им придут другие. И с каждым годом удерживать власть будет все труднее. Славянки, к сожалению, ленятся рожать, чего не скажешь о китаянках и мусульманках.

— Так что вы предлагаете, Иван Никитич, уступить без боя? — глухо произнес генерал-майор милиции Александр Павлович Асташев.

Круглое лицо генерал-майора Службы безопасности Сергея Сергеевича Коновалюка по-прежнему излучало добродушие.

— Упаси бог, Александр Павлович. Я как раз имею в виду другое. Лучшая защита — это нападение. Это как в боксе: чем сильней и больней ударишь, тем дольше противник не в состоянии на тебя напасть. Поэтому вот что я предлагаю... — Защищенная линия связи надежно скрывала разговор высокопоставленных чиновников от посторонних ушей.

Там же. Командный пункт спецотряда «Сокол».

10.00 по местному времени.

Многотонная бронированная дверь бесшумно отъехала в сторону. На пороге стоял генерал-майор милиции Асташев в непривычной для него камуфляжной форме. Рядом в полном боевом снаряжении застыла личная охрана генерала. Командир дежурной смены майор Краснов вскочил с кресла и вытянулся по стойке смирно:

— Господин генерал-майор, дежурная смена спецотряда «Сокол» находится в состоянии повышенной боевой готовности. Командир дежурной смены майор Краснов.

— Вольно, майор. — Асташев шагнул в бункер.

Два офицера по многочисленным мониторам контролировали ситуацию в городе. Еще раз окинув взглядом помещение бункера, Асташев резко приказал:

— Майор Краснов, сдайте дежурство капитану Поскребышеву.

— Но...

— Майор, выполняйте приказ!

Слева и справа от Краснова уже стояли телохранители генерала. На их черных шлемах пульсировали красные точки — оружие охраны приведено в полную готовность.

— Слушаюсь, господин генерал.

В бункер вошел молодой офицер с заметной сединой на висках.

— Капитан Поскребышев, приступить к дежурству.

— Есть!

Уже выйдя из бункера, Асташев тронул плечо Краснова:

— Не расстраивайся, майор, это необходимо. Сейчас иди домой, и пусть твоя жена и ребенок сегодня не выходят на улицу.

— Спасибо, господин генерал. Я все понял.

Уже дома, встретив тревожный взгляд жены, он произнес:

— Мэй, пока я не разрешу, из дому не выходить.

— Андрей, что случилось?

— Меня отстранили от несения дежурства, заменив капитаном Поскребышевым.

— Почему?

— Потому что я женат на китаянке, а у Поскребышева жену изнасиловали и убили китайцы.

Невысокая хрупкая женщина судорожно прижалась к груди мужа.

Там же. Кафедральный собор в честь

Казанской иконы Божьей Матери.

10.45 по местному времени.

Бронированная машина, грациозно, несмотря на свою многотонную массу, описав полукруг, остановилась возле православного храма, разделив толпу на две неравные части. Около самых ворот сгрудилась небольшая кучка людей славянской внешности. Напротив стояла многочисленная толпа китайцев, густо разбавленная смуглыми черноволосыми людьми. Впереди, словно щиты, на земле стояли огромные плакаты: «Вон с земель наших предков», «Убирайтесь к себе домой», «Это вам не Россия». Небольшая башенка на машине повернулась, и ствол водомета недвусмысленно нацелился в эти плакаты. Из толпы послышались крики возмущения. В корпусе боевой машины откинулся люк, и на землю спрыгнул молодой подтянутый мужчина в камуфляжной форме. Тут же отворилась дверь в храме, и из нее вышел архиепископ Читинский батюшка Иннокентий. На белоснежном клобуке сиял золотой крест. Такая же белоснежная борода волнами спадала на грудь. Мясистое, породистое лицо было суровым и в то же время спокойным. Вся грузная фигура архиепископа излучала уверенность и непоколебимость.

Офицер подошел к архиепископу и, встав на одно колено, поцеловал протянутую руку. Возмущение в толпе еще больше усилилось. Архиепископ что-то сказал офицеру, тот усмехнулся и пренебрежительно махнул рукой в сторону толпы. Та буквально взвыла. В сторону храма полетели бутылки, камни, хлопнул одинокий выстрел. С легким шипением из ствола бронированной машины ударила струя воды, валя людей на землю. Вопль ярости и гнева огласил древнюю площадь, и возмущенная толпа, легко преодолев несколько метров, окружила машину и, словно бушующая вода в половодье, поглотила и архиепископа, и офицера, и небольшую кучку остальных защитников православного храма.

Соединенные Штаты Америки.

Лэнгли, штат Вирджиния. Штаб-квартира ЦРУ. Кабинет директора ЦРУ.

4 июня 2190 года. Пятница. 11.32 по местному времени.

— Ну, полковник, как в Штатах обстоят дела со счастливчиками? Надеюсь, не дефицит? — Директор ЦРУ Билл Ред коротко рассмеялся.

Настроение у него было сегодня прекрасное. Вчера наконец поступило долгожданное сообщение из Парижа — многоходовая, хитроумная операция ЦРУ увенчалась успехом — частный самолет с лидером крупной террористической организации «Меч Ислама» Саидом Назами и его ближайшими сподвижниками был взорван прямо над Альпами, когда те возвращались с Сицилии после плодотворных переговоров с руководителями итальянской левоэкстремистскои организации «Красные бригады». Хороший подарок стране на очередную годовщину ее независимости.

— О, к счастью, нет, господин директор. Нашу страну Бог любит.

— Судя по нашей истории, ты прав. Как-никак, стране уже четыреста четырнадцать лет. — Директор ЦРУ вновь рассмеялся. — Докладывай.

— Ввиду сжатости сроков и необычности темы заранее прошу извинение за, может быть, неполноту собранных сведений. Главным критерием удачливости был выбран тот же критерий, который взяли и русичи, — везение в случае смертельной опасности. Русичи, очевидно, справедливо полагали, что жизнь — это самое ценное, что есть у человека, и если человек чудом спасается из безнадежной ситуации, следовательно, ему везет по-крупному.

— Резонно.

— Мои люди подняли описания всех аварий и катастроф, случившихся на территории США за последние двадцать лет.

— А почему выбран такой срок?

— По двум причинам, господин директор. Первая. Если человеку в аварии двадцатилетней давности было тридцать лет, то сейчас ему пятьдесят — возраст критический для столь рискованного мероприятия, как полет в гиперпространство. Вторая причина — у нас просто не было времени охватывать больший временной интервал.

— Ладно, Хью, убедил. Докладывай, что ты там накопал, а потом мы вместе подумаем, достаточно ли этого нам будет или нет.