Читать книгу "Офицерская доблесть - Александр Тамоников"

Молчун упер ствол автомата пособнику бандитов в лоб:

– Вот только по ушам мне ездить не надо! Понял, мразь? Что приказал тебе Джабар во время недавних переговоров?

Шевцов, завороженно глядя на глушитель «вала», ответил:

– Я… я доложил ему о том, что войска выводят все местное население за пределы поселка. Он спросил, почему? А я откуда знаю? Так и ответил – не знаю, добавил, что и сами войска, похоже, покидают Ташаево! Он закричал – какого черта? Что мне было ответить, кроме как – не знаю? Тогда он сказал, чтобы я перебрался как можно ближе к клубу, чтобы докладывать ему обстановку вокруг него. Я ответил, что это невозможно! Тогда он… тогда он обещал выдать меня федералам. Я ответил, что постараюсь. Он посоветовал обосноваться в доме справа от клуба, чтобы видеть глухую стену. Я сказал, что постараюсь выполнить его приказ. Это все!

Молчун опустил автомат:

– Ладно. Значит, Джабар хочет, чтобы ты контролировал правый фланг? Хорошо. Мы предоставим тебе такую возможность.

Молчун приказал подчиненным вывести бандита во двор. Сам прошел следом, столкнувшись с капитаном, только что проводившим жену с ребенком. Соболев спросил:

– Скажи, Игорь, Оля в клубе?

– Это жена Шевцова?

– Да!

– В клубе, Володь!

Владимир проговорил:

– Она может погибнуть. Если ее уже не растерзали убийцы.

– Не растерзали. Она рядом с Есиповым. На чердаке клуба.

– На чердаке? Но…

– Володь? Давай вопросы оставим на потом? Сейчас нам надо продолжать свою работу.

– А мне?

– А тебе свою! Загони автомобиль во двор. Там посадим в него Шевцова и доставим в штаб. Не стоит, чтобы кто-нибудь видел это.

– Понял!

Через час Шевцов сидел в приемной Аракевича.

После того как Джабар узнал, что население эвакуируется из города, он, как и рассчитывал Есипов, занервничал. Что задумали федералы? Почему убирают людей? Почему не пропускают к клубу журналистов? Почему они так действуют? Не оттого ли, что просчитали его план? План подрыва основной массы заложников и отход от руин, пользуясь полнейшей неразберихой, дымом и гарью от взрыва, самого Джабара? Но они не могли просчитать этот вариант, хотя… ведь в Октябрьском Абдель ушел, как раз смешавшись с обезумевшей, освобожденной частью заложников. Тогда ему удалось уйти! Сейчас подобный маневр не пройдет! Скорее всего, федералы все же решились на штурм. Но на что они рассчитывают? Их командование должно понимать, что он не сдастся без боя, вернее, не он, сам Абдель предусмотрел запасной вариант отхода, – не сдадутся его бойцы, в конце концов, уничтожат вместе с собой всех заложников. А он, Джабар, постарается бежать! Шансы на спасение у него остаются, хотя и не такие, как ранее. Но остаются! Надо связаться с представителем их штаба. Прощупать обстановку и выиграть время. Ночью, в принципе, штурм невозможен. Но и захват Али ранее считался невозможным. Однако его повязали. И повязали рексы Кучерова, которого Джабар поклялся лично прирезать, для чего и требовал, чтобы губернатор прибыл в клуб. Но его не пустили. Черт с ним! Сейчас не до клятвы. Сейчас надо успокоить федералов. И покинуть этот чертов клуб, не дожидаясь утра. Покинуть так, чтобы об этом знал лишь Теймур, который и приведет в действие адскую машину тотального уничтожения людей. Самому же помощнику он укажет путь спасения, но только вот… воспользоваться им брат Теймур, увы, не успеет! Спастись из этого ада должен только он, Джабар. Есть, правда, еще один человек, рассчитывающий на сохранение жизни. Но напрасно! О нем сейчас думать не следует. Надо сделать так, чтобы русские не начали штурм до рассвета. Потом пусть делают, что хотят! Все их потуги окажутся бесполезными! Джабар вопреки всему похоронит неверных под плитами их клуба. Похоронит и уйдет.

Он набрал номер кабинета главы администрации.

Ответил все тот же Калинин:

– Слушаю тебя, Джабар!

Голос генерала спокоен, и это плохо.

– Что означают ваши действия?

– Ты считаешь, я обязан отчитываться перед тобой?

– Да, считаю. У меня более пятисот заложников, ты хочешь, чтобы я выбросил перед клубом еще десяток изуродованных трупов?

Генерал ответил так же спокойно, даже как-то безразлично, как показалось главарю банды:

– Нет, Абдель, я не хочу, чтобы ты убивал невинных людей, но и остановить тебя не могу. Нормальных слов ты не понимаешь. Как с тобой разговаривать?

– Я все понимаю. Где ваш проклятый Кучеров?

– Его ты, Джабар, не получишь. В любом случае. Таково решение Москвы! Оно не изменится. Каковыми бы ни были последствия террористического акта, твои условия рассматриваться уже не будут. Я предлагаю начать более предметный диалог. Зачем тебе убивать невинных людей и погибать самому? Конечно, безо всякого сомнения, ты заслужил смерть, но у меня есть указания не принимать экстренных мер без крайней на то необходимости. Москва где-то проявляет жесткость, а где-то совершенно теряет лицо.

Джабар спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– То, что мне дано указание предложить тебе свободный отход из Ташаево в обмен на заложников. И утром я должен начать переговоры с тобой по этому вопросу. И только по этому предложению. Ты позвонил сейчас, думаю, это неплохо, что ты узнал решение верховных властей до утра. У тебя есть время все обдумать и принять правильное решение.

– Для чего же тогда было отводить население поселка?

– Да чтобы они мой позор не видели! Чтобы не видели, как мы, вооруженные силы, естественно, при достижении договоренности по вышеуказанному предложению, будем отпускать убийц! Все! Я не хочу больше слышать тебя! Сеанс связи в шесть ноль-ноль!

Калинин опустил трубку на рычаги аппарата, взглянул на Кучерова.

Тот кивнул головой:

– Нормально, Александр Иванович! Похоже, план Есипова имеет неплохие шансы на реализацию. По идее, Джабар должен успокоиться. Если эта тварь не держит в запасе еще какой подлянки.

Калинин произнес:

– Может, и держит, но мы не оставим ему выбора. Даже при наличии какого другого варианта бегства, немедленно он действовать не будет, так как имеет время для более детальной подготовки запасного варианта, если он у него, конечно, есть. У нас же времени в обрез!

Кучеров вздохнул:

– Узнали бы в Москве, что мы задумали вопреки их указаниям, уверен, часа через три нас с тобой здесь уже не было бы!

– Согласен! Но как Москва узнает о том, что мы решили?

– Узнает, после того, как все завершится! Вопрос, как завершится? Но ладно, как говорится, снявши голову, по волосам уже не плачут. Группа десанта и вертолет к применению готовы?