Читать книгу "Возлюбленная террора - Татьяна Юрьевна Кравченко"

империализмом. С негодованием отвергаю распространяющееся обвинение ЦК партии в вольном или невольном союзе с английской, французской и всякой другой буржуазией. Программа нашей партии и пути ее ясны и прямы…

Во всех постановлениях ЦК партии свержение «большевистского» правительства ни разу не намечалось. Все происшедшее является результатом стремительной защиты русским правительством убитых агентов германского империализма и самозащиты ЦК партии, свершившего это убийство…

Ввиду того, что у нас были опасения, что немцы, имея связь с мирбаховскими военнопленными (вооруженными), могут сделать внутреннюю оккупацию Москвы и что к ним примкнут белогвардейские элементы, мы приняли меры к мобилизации левоэсерских боевых сил. Думаю, что телеграф был занят для использования его для осведомления об убийстве Мирбаха и объяснений этого акта.

10 июля 1918 года М. Спиридонова.

Мария Спиридонова верна себе — она целиком берет на себя ответственность за случившееся, стараясь выгородить товарищей по партии. В чем, в чем, а уж в трусости ее никак не обвинишь…

ПРИГОВОР

Именем РСФСР революционный трибунал при Всероссийском ЦИК Советов в заседании своем от 27 ноября 1918 года… постановил:

Попова объявить врагом трудящихся, стоящим вне закона, и, как такового, при поимке и установлении личности расстрелять.

Прошьяна, Камкова, Карелина, Трутовского, Магеровского, Голубовского, Черепанова, Блюмкина, Андреева, Майорова, Фишмана заключить в тюрьму с применением принудительных работ на три года,

Спиридоновой и Саблину, принимая во внимание их особые прежние заслуги перед революцией, смягчить меру наказания и заключить в тюрьму сроком на один год.

НАЧАЛО КОНЦА

Мотивы, по которым Мария Спиридонова практически возглавила мятеж, она изложила позже в своем письме Центральному Комитету партии большевиков, написанному уже под арестом в ноябре 1918 года:

«Ваша партия имела великие задания, и начинала она славно. Октябрьская революция, в которой мы шли с вами вместе, должна была кончиться победой, так как основания и лозунги ее объективно и субъективно необходимы в нашей исторической действительности и она была дружно поддержана всеми трудящимися массами.

Это была действительно революция трудящихся масс, и Советская власть буквально покоилась в недрах ее. Она была нерушима, и ничто, никакие заговоры и восстания не могли ее поколебать. Правые эсэры и меньшевики были разбиты наголову, не редкими репрессиями и стыдливым нажимом, а своей предыдущей соглашательской политикой. Массы действительно отвернулись от них. Губернские и уездные съезды собирались стихийно, там не было ни разгонов, ни арестов, была свободная борьба мнений. спор партий, и результаты выборов обнаруживали всюду полное презрение масс к соглашательским партиям правых с.-р. и меньшевиков.

Они погасли в пустоте. Террор против них был излишен. И так было бы до сих пор, если б был верен курс вашей политики, если бы вы не изменили принципам социализма и Интернационала. Ваша политика объективно оказалась каким-то сплошным надувательством трудящихся.

Вместо социализованной промышленности — государственный капитализм или капиталистическая государственность, принудительно эксплуатационный строй остается с небольшой разницей на счет распределения прибыли — с небольшой, так как ваше многочисленное чиновничество в этом строю сожрет больше кучки буржуазии.

Вместо утвержденной при всеобщем ликовании 3-м съездом Советов рабочих и крестьян социализации земли, вы устроили саботаж ее, и сейчас, развязав себе руки разрывом с нами, Левыми Социалистами Революционерами, тайно и явно, обманом и насилием подсовываете крестьянству национализацию земли — то же государственное собственничество, что и в промышленности…

В вопросе о войне и мире вы приняли «решение» о подписании Брестского мира, который, быть может, уже сделал-таки свое — задушил нашу революцию. И вы имеете еще поразительную смелость уверять народ, что ваше соглашательство с германским империализмом — «передышка» дала нам богатые результаты. Что это она нам дала? Извратила нашу революцию и задержала на полгода германскую, ухудшила отношения к нам английских и французских рабочих, когда на западные фронты обрушились все освобожденные нами военные силы Германии, что унесло у них сотни тысяч жизней, и создала почву и возможность для англо-французского правительства вмешаться в наши дела с негласной нравственной санкцией рабочего народа в большинстве при против меньшинстве народа. Брест отрезал нас от источников экономического питания, от нефти, угля, хлеба, а ведь от этого-то прежде всего и гибнет наша революция.

Брест — это предательство всей окраинной и Украинской революции немецкому усмирению. Мы «передыхали» в голоде и холоде, внутренне разлагаясь, пока вырезались финские рабочие, запарывались белорусские и украинские крестьяне и удушались Литва и Латвия…

Своим циничным отношением к власти советов вы поставили себя в лагерь мятежников против Советской власти, единственных по силе в России, своими белогвардейскими разгонами съездов и советов и безнаказанным произволом назначенцев-большевиков. Власть советов — это. при всей своей хаотичности, большая и лучшая выборность, чем всякая Учредилка, Думы и земства. Власть советов — аппарат самоуправления трудовых масс, чутко отражающий их волю, настроения и нужды. И когда каждая фабрика, каждый завод и село имели право через перевыборы своего советского делегата влиять на работу государственного аппарата и защищать себя в общем и частном смысле, то это действительно было самоуправлением. Всякий произвол и насилие, всякие грехи, естественные при первых попытках массы управлять и управляться, легко излечимы, так как принцип не ограниченной никаким временем выборности и власти населения над своим избранником даст возможность исправить своего делегата радикально, заменив его честнейшим и лучшим, известным по всему селу и заводу. И когда трудовой народ колотит своего делегата за обман и воровство, так этому делегату и надо, хотя бы он был и большевик, и то, что в защиту таких негодяев вы посылаете на деревню артиллерию, руководствуясь буржуазным понятием об авторитете власти, доказывает, что вы шли не понимаете принципа власти трудящихся, или не признаете его. И когда мужик разгоняет или убивает насильников-назначенцев — это-то и есть красный террор, народная самозащита от нарушения их прав, от гнета и насилия. И если масса данного села или фабрики посылает правого социалиста, пусть посылает — это ее право, а наша беда, что мы не сумели заслужить ее доверия. Для того, чтобы Советская власть была барометрична, чутка и спаяна с народом, нужна беспредельная свобода выборов, игра стихий народных, и