Читать книгу "Ревизор: возвращение в СССР 25 - Артем Шумилин"

с ней?

Я вздохнул. Понял, что без какого-то совета он все же сегодня не уйдет.

– Я бы, хотя бы, попробовал поговорить, – ответил я. – Не захочет общаться, ну, так тому и быть. Но в любом случае, надо объяснить, по-хорошему, что жизнь штука сложная, ситуации бывают разные. И если ей нужна будет помощь, пусть не молчит, ей есть к кому обратиться. Ну и, если она подтвердит, что ребёнок твой, ты должен ей материально помогать независимо от её желания.

– Как ты себе это представляешь? – с сомнением посмотрел он на меня. – Она же гордячка! Насильно деньги ей совать?

– Это она пока одна, ей, может, и хватает, а появится ребёнок… Ты просто приноси деньги, и не давай прямо в руки, клади на стол. И каждый раз говори, что может тебя скоро в длительную командировку куда-то очень далеко отправят и ты не сможешь ей денег ни завезти, ни переслать. Инстинкт самосохранения сработает, если она будет думать, что следующего раза может не быть, а жить на что-то нужно, и она возьмёт деньги.

– Хитро, – усмехнулся он, и поднялся, протягивая мне руку.

Он ушёл, а я так и не понял, поедет он к Ксюше или нет. Как только он пришёл с газетой в руках, хотел рассказать жене, что Иван обо всём догадался. Пусть бы она подругу предупредила, что он может появиться у неё в ближайшее время. Беременной же ни к чему любые неожиданности.

Но потом еще раз прикинул, и подумал, что не стоит этого делать. Вдруг он все же к ней не поедет, а Ксюша будет ждать… Чужая душа – потёмки, может, она только и ждёт этого момента, когда он упадёт к её ногам… Пусть сами разбираются. А то мне в прошлый раз суматохи хватило, когда они меня в свои отношения вовлекли… Как вспомню, так вздрогну…

Глава 22

Москва. Квартира Ивлевых.

Ночью вернулись Алироевы и Загит. Старались тихо пробраться к себе и лечь спать, но мы с женой всё равно проснулись.

– Ну что, путешественники, как дела? – вышел я к ним в одних трусах и майке, пока Галия накидывала халат. – Можно поздравить? Всё сделали? Всего добились?

– Ну, продажу домов оформили, это ты знаешь, – ответил Ахмад.

– А Руслан прописал к себе дочь и жену?

– Да когда? Переезжали все эти дни, – ответил Загит. – На следующей неделе займётся.

– А… второй вопрос?.. – вопросительно посмотрел я на него, с опаской оглядываясь на выходящую из спальни жену.

Загит дождался, пока она со всеми поздоровается, и уйдёт на кухню ставить чайник.

– Заявление на развод мы подали, сработала твоя рекомендация к прописке этот вопрос привязать, – тихо ответил он. – Только же, сам понимаешь, обещать – не значит женится. Что ей через месяц в голову взбредёт, никому не известно. Вдруг взбрыкнёт и не станет разводиться?

– Тем более, что Руслан семью уже пропишет к тому времени, – добавил сочувственно Ахмад.

– Это да, – покачал я головой. – Ну, посмотрим через месяц.

Утром все волновались. Немудрено, предстоит такое важное событие. Удастся ли нам заполучить квартиру над нами для моей мамы и отчима? Денег мы председателю сунули с избытком, доволен он был очень, но кто его знает, как оно все пройдет. От председателя все не зависит.

Собрание нашего кооператива проводили прямо во дворе. Минут за пятнадцать уже начали выходить соседи. Кто-то с собаками, кто-то с детьми. Наш народ за любой кипиш, лишь бы пообщаться. Загит ещё рано утром уехал на дежурство. Галия осталась дома с мальчишками, а я и Алироевы пошли на улицу. Вскоре вышел Гриша. Увидел и Анну Аркадьевну, и Ивана Алдонина, и Николая-капитана с седьмого этажа. А от Брагиных никого не было. Решил сходить к ним, тут каждый голос может оказаться важным…

Брагины ждали гостей, Женя даже не вышла ко мне в прихожую, из кухни выглянула, поздоровалась, помахав мне приветственно рукой, и опять к плите. Объяснил Костяну, что сейчас во дворе происходит и попросил его принять участие. Он сразу начал одеваться.

– А я видел это объявление, – кивнул он на него, когда мы спускались вниз в лифте. – Но подумал, без меня всё решат. Я ж не знал, что это по вашу душу… У нас сегодня гости. Приходите с Галиёй. К нам Ираклий придёт с Ритой и Миша Кузнецов. Моя с Риткой задумали Мишку со своей подругой познакомить.

О, как! Молодцы девчонки, быстро организовались. И даже Костяну не проговорились, что это я автор этой идеи. Не стал другу ничего обещать в ответ на приглашение. Работы столько…

Народу во дворе уже собралось много, больше, чем квартир в доме. Многие вышли целыми семьями. Наш председатель забрался на цветник и выкрикивал номер квартиры, а представители поднимали руку, демонстрируя своё присутствие окружающим и диктуя свою фамилию.

– Вы из какой квартиры? – спросил он нас, как только мы подошли.

– Тридцать шестая, Брагин, – ответил Костян.

Перекличка продолжилась, а народ подходил и подходил. Уже начали выбирать председателя собрания и секретаря, а люди всё подходили.

Наконец, перешли к сути. Ларионов объявил, что Дубов написал заявление о выходе из кооператива с просьбой вернуть ему уплаченный в счёт оплаты двухкомнатного кооператива первый взнос в размере две тысячи сто восемьдесят три рубля, и выплаченные ежемесячные платежи в сумме четыреста пятидесяти рублей.

Проголосовали единогласно, даже воздержавшихся не было. Уж очень Дубов печально прославился за не очень долгий период проживания в доме…

Потом на голосование поставили наш вопрос. Председатель представил общему собранию маму и Ахмада, объяснил, что мы сейчас живём все вместе. Соседи из нашего подъезда и так это знали и поддержали нас. Артисты Данченко вдвоём голосовали, художники вдвоём, остальные друзья и знакомые присутствовали по одному, но много рук сразу было поднято за нас, и соседи по дому из других подъездов подтянулись постепенно. Были воздержавшиеся, но против не голосовал никто. Так что, маму и отчима приняли в кооператив. Ближайшие друзья принялись поздравлять маму с Ахмадом и меня.

– Значит, вы должны внести в кассу кооператива первый взнос, – повернулся к моим Ларионов с довольным лицом, – и платежи за уже прошедшие