Читать книгу "Морально безнравственные - Вероника Ланцет"

от осознания.

Меня трахнут. В буквальном смысле.

Я вскарабкиваюсь обратно на кровать, но мои усилия напрасны, так как он обхватывает мои лодыжки руками, притягивая меня к себе.

Он накрывает мое тело своим, кожа к коже. Кончик его носа касаться моей кожи, перемещаясь вверх и вниз по шее. Я замираю, не зная, чего ожидать.

— Энцо, пожалуйста, не надо. Не так, — я беру его лицо в свои руки, надеясь, что он увидит мольбу в моих глазах.

Он, кажется, не слышит меня, раздвигая мои ноги и прижимаясь ко мне.

И я чувствую его там — горячего, пульсирующего, угрожающего и в то же время возбуждающего.

Боже, меня тошнит.

И ему так же плохо, как и мне, когда он подается вперед, проникая в меня одним толчком. Я закрываю глаза и выгибаю спину, с моих губ срывается вздох. Мои стенки напрягаются и растягиваются, пытаясь принять его размеры, оставляя после себя жгучее ощущение. Обхватываю руками его плечи, впиваясь ногтями в них.

Это больно, но в то же время приятно.

Он так глубоко проник в меня, что мне хочется, чтобы он никогда не выходил.

Я чувствую его горячее дыхание на своем лице, его лицо искажено чем-то сродни боли.

— Теперь ты чувствуешь себя как мародер? Берущим то, что не принадлежит тебе? — спрашиваю я его, эти слова должны были осудить его, но мое тело лишь желает, чтобы он пошевелился — трахнул меня так сильно, чтобы мне было больно.

— Нет, — он гладит мои волосы, в его глазах мелькает подобие эмоций, — я чувствую себя единственным мужчиной, который когда-либо будет внутри тебя. Единственный мужчина, который когда-либо узнает, каково это, — он делает паузу, полностью выходя из меня, прежде чем снова войти, — трахать твою тугую киску.

Обхватив мои ягодицы, он притягивает меня к себе, его член проникает глубже и вызывает непроизвольный стон.

Но выражение его лица такое самодовольное и превосходное... Я не могу сдержаться, поднимаю руку и даю ему пощечину, зацепив губы кольцом — по иронии судьбы, моим обручальным кольцом.

— Я ненавижу тебя, — скриплю я зубами, пытаясь не наслаждаться процессом, но терплю неудачу, когда он гладит мой клитор.

Губы кровоточат, но он не прекращает натиск, вколачиваясь в меня.

— Я знаю, чего ты хочешь, маленькая тигрица, — говорит он, прежде чем осадить мои губы, уговаривая их раскрыться и снова напитать меня своей кровью.

Наверное, я должна чувствовать отвращение. Наверное.

Но когда я чувствую, как он набирает скорость, я обхватываю его ногами, крепко прижимаю к себе и возвращаю поцелуй. Наши языки дико движутся друг против друга. Я вдыхаю его и позволяю ему вдыхать меня.

Происходит обмен душами.

Сплетенные конечности, грубые резкие движения, мы настолько поглощены друг другом, что ничто другое не имеет значения. Он трахает меня, его член входит и выходит из меня, плоть шлепается о плоть, мои соки покрывают его член, когда он проникает в меня снова и снова.

— Еще, — прохрипела я, его губы прильнули к моей шее, посасывая, облизывая. Его пальцы играют с моими сосками, пощипывая и пощипывая их.

— Кто тебя трахает, маленькая тигрица? — внезапно требует он, останавливаясь на середине толчка. Я впиваюсь пятками в его задницу и подталкиваю дальше, опьяненная ощущениями.

— Ты, только ты.

— Хорошо, — говорит он, прежде чем взять один сосок в рот, его губы обхватывают тугой бутон. Я вскрикиваю, смешанные ощущения посылают меня в спираль блаженства.

— А теперь скажи мне, — лукавая улыбка играет на его губах, один палец обводит мой клитор. Я так близка... Я чувствую это. Но потом он внезапно останавливается. — Кому ты принадлежишь? — он замирает, ожидая моего ответа.

Засранец!

— Себе, — отвечаю я, захватывая его губы своими, мои мышцы сжимаются вокруг него.

— Маленькая тигрица, — стонет он, и его руки снова стимулируют ту самую точку.

Я чувствую, как оргазм обрушивается на меня, и, закрыв глаза, пытаюсь оседлать его.

— Открой глаза, — я открываю их и вижу, что он смотрит на меня. Мой рот формирует букву «о», моя киска сжимается вокруг его члена.

Выражение его лица отражает мое собственное, когда я чувствую, как он заполняет меня, высвобождая свое семя внутри меня.

Мы смотрим друг другу в глаза, и на этот раз в них нет ни ненависти, ни вражды.

В них просто... мы.

 

 



 

Когда я просыпаюсь посреди ночи, один взгляд на обнаженное тело Энцо рядом со мной заставляет меня вспомнить все. Ясность постепенно возвращается, и события прошлой ночи выглядят совершенно иначе.

Мне вспоминается, как Лючия познакомила меня с этим мужчиной, как она говорила о нем только хорошие слова, и в моем одурманенном шампанским мозгу он показался прекрасным собеседником.

Но я также помню кое-что еще. Как прямо перед тем, как мы вышли на балкон, он кивнул кому-то сбоку.

Лючия, Лючия, на что ты надеялась?

Думала ли она, что Энцо убьет и меня?

Возможно.

Но, похоже, она не слишком хорошо знает своего сына. Он по-прежнему хладнокровный убийца — ну, о темпераменте можно поспорить, — но, похоже, он питает слабость к женщинам, или, в данном случае, к этой женщине.

По мере того, как я собираю воедино все не слишком удачные совпадения прошедшей ночи, в моей голове формируется идея.

Бесстыдница...

Может, я и бесстыдница, но, похоже, Лючии нужен еще один урок. И что может быть лучше, чем показать ей, что именно ее сын делает со мной.

Сбросив ноги с кровати, я подхожу к северной стене и отодвигаю комод, которым я прикрыла камеру.

Маленький глазок объектива оживает, и на моих губах появляется коварная улыбка.

— Аллегра? — голос Энцо зовет меня, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть его сидящим на кровати, его глаза темнеют, когда его взгляд ласкает мое обнаженное тело.

Подойдя к кровати, я покачиваю телом в соблазнительном танце, надеясь пробудить его интерес.

— Энцо, — спрашиваю я задыхающимся тоном, опускаясь на кровать и подползая к нему.

— В чем дело, — спрашивает он, уже твердый и готовый к действию.

— Ты мне нужен, — кричу я, прижимаясь грудью к его груди.

— Я нужен моей маленькой тигрице, — его зубы ловят мои губы, и он дарит мне крепкий поцелуй, прежде чем перевернуть меня на живот.

— Скажи