Читать книгу "Три ночи - Дебра Маллинз"

– Разве я могла не любить тебя? Ты живешь полной жизнью и подчиняешь обстоятельства своей воле. – Пусть Люсьен и не ответил на ее признание, но он и не отверг ее. Взволнованная Эвелин продолжала сердечные излияния: – Ты пережил чудовищные испытания и смог восстановить все, начав с нуля. Ты и меня научил делать то же самое.

– Я не достоин тебя, – хрипло пробормотал Люсьен, заключая ее в объятия.

– Но я твоя.

– Благодарю Господа за это. – Люсьен подхватил Эвелин на руки, на что она отреагировала радостным визгом, и шагнул в смежную комнату.

– Куда ты меня несешь?

– В свою кровать. – Он уложил ее на постель и склонился над ней. С его лица не сходила довольная улыбка. – Мне нравится, как ты здесь выглядишь.

Эвелин лениво потянулась, сознавая, что шелк ее рубашки подчеркивает грациозность ее движений.

– А мне нравится быть здесь.

– Искусительница. – Люсьен провел пальцами по ее щеке. – Кажется, ты пытаешься соблазнить меня?

– Как бы не так. – Эвелин приподнялась на локтях, с лукавой улыбкой наблюдая, как Люсьен смотрит на ее натянувшие тонкий шелк твердые соски. – Я уже соблазнила тебя.

– Это действительно так. – Он наклонился и поцеловал ее. Эвелин же обхватила его руками и потянула к себе, и Люсьен лег рядом с ней.

Их любовь с нежными ласками, приглушенным шепотом и сладкими вздохами наслаждения на этот раз была скорее симфонией, чем огнем. Нетерпеливые руки сбросили одежды. Губы целовали и ласкали, нашептывая какие-то слова. Наслаждение возносило их все выше, но не до самого пика. Наконец Люсьен расположился удобнее, чтобы войти в нее, дразня ее жаром своей твердой плоти. Он обнял ладонями лицо Эвелин и нежно поцеловал, вглядываясь в ее затуманенные страстью глаза.

– Я люблю тебя, – произнес он, и их тела соединились.

Переполненная наплывом страсти и эмоций, она кончила сразу. Она вжималась в него, и слезы лились из ее глаз, в то время как он в ритме толчков все повторял шепотом те же слова, пока тоже с восторженным криком не откинул назад голову.

Затем они обняли друг друга и заснули.

Бал у леди Триптон был для Эвелин самым ярким событием сезона. Ведь ее муж признался ей в любви, и на балу не присутствовала герцогиня Хантли, которая могла бы сверлить ее холодным взглядом из другого конца зала. Но как бы Эвелин ни была счастлива оттого, что их брак наконец-то стал настоящим, она была напугана... напугана тем, что все это может оборвать одна пуля убийцы.

Как мог Люсьен так спокойно вести деловые разговоры с присутствующими джентльменами, зная, что кто-то хочет убить его? И что прежде всего подозрение падает на его лучшего друга – Данте? Тем не менее, он вел себя именно так. Эвелин пыталась не отходить от мужа, за каждой кадкой с пальмой ей чудились его враги, но Люсьен вежливо попросил ее отойти и развлечься, пока он поговорит о делах. Очевидно, некоторые из его деловых партнеров предпочитали не обсуждать важные вопросы в присутствии женщины.

Ей ничего не оставалось, как подчиниться.

Эвелин с неохотой отошла и села на краю танцевальной площадки рядом с пожилыми дамами. Она старалась не упускать Люсьена из виду, но это было не так-то легко из-за толчеи в зале. Ей продолжали повсюду мерещиться враги Люсьена, готовые воткнуть нож меж его ребер.

Они только-только вновь обрели друг друга, и она не собиралась его терять.

Неожиданно перед ней появился герцог Хантли. Он подал ей руку.

– Не откажетесь пройтись со мной по залу, миссис Дюферон?

Матроны тут же перестали сплетничать и с нескрываемым любопытством уставились на Эвелин в ожидании ее ответа. Она колебалась. Роберт тоже входил в число подозреваемых организаторов нападений на Люсьена, и это настораживало Эвелин, но потом она подумала, что ему по крайней мере не удастся привести в исполнение план по убийству Люсьена, пока он будет находиться рядом с ней. А может быть, ей даже удастся выудить у него признание.

– Конечно, ваша светлость.

Она подала ему руку, и они пошли по залу.

– Я не видела здесь вашей матушки, – заметила Эвелин после нескольких секунд неловкого молчания.

– Она уехала днем в Хэвенмид, мое поместье. Неожиданно уволился наш повар-француз.

– Сожалею.

– Пока я не женился, моим хозяйством занимается мать. – Роберт бросил на Эвелин многозначительный взгляд. – Вообще-то я еще с детских лет был помолвлен по выбору родителей.

– Ваша светлость, – сказала Эвелин, замедляя шаг, – вы хотели что-то сказать мне?

Ей показалось, что Роберт на какой-то миг пришел в замешательство, будто она прикоснулась к тайне. Затем он вздохнул и утвердительно кивнул.

– Пойдемте, позвольте мне взять вам бокал пунша.

– Пунш не нужен. Может быть, мы просто найдем укромный уголок, где вы мне скажете все, что хотели?

– Вы очень практичная женщина, мадам. – Роберт повел ее по краю танцевальной площадки в более свободную часть зала. Женщины особо не задерживались там из-за неприятного табачного дыма, просачивавшегося из комнаты, в которой играли в карты.

Роберт остановился и смерил надменным взглядом двух молодых щеголей, которые задержались для обсуждения достоинств своих любимых лошадей. Те незамедлительно ретировались.

– У вас это очень хорошо получается, – сказала Эвелин, провожая взглядом удалявшихся молодых людей.

– Благодарю вас. Одно из преимуществ герцогского титула.

Его юношеская заносчивость позабавила Эвелин, и она едва удержалась от улыбки. У нее с трудом укладывалось в голове, что они с молодым герцогом ровесники.

– Я полагаю, у вас был повод встретиться со мной, ваша светлость?

Роберт поднял светлую бровь.

– Возможно, мне просто захотелось побыть в обществе красивой женщины.

– Вы очень галантны, но не утруждайте себя подобной чепухой. Вы ведь не из тех, кто станет посвящать кого-то в семейные тайны в центре заполненного толпой зала.

– Справедливо. Но я хотел привлечь ваше внимание.

– Вы могли нанести визит.

Роберт горько рассмеялся:

– Я не был уверен, что вы примете меня.

У Эвелин екнуло сердце. Неужели он догадался об их подозрениях?

– Что заставило вас так думать, ваша светлость? – спросила она как можно более непринужденно.

– Сегодня ко мне приходил Люсьен. Мы... обсуждали один случай из прошлого. Я подумал, что он мог запретить вам принимать меня.

– Обсуждали?

Роберт страдальчески посмотрел на нее.

– Ну, хорошо. Мы поссорились.