Читать книгу "Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
З а н а в е с.
Перевод автора.
ОТКУДА ГРЕХ?
Комедия в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
А н д р е й — парень как парень, а в любви невезучий.
Ю з и к — в любви счастливый, но в женитьбе невезучий.
Д е д С а в о с ь — и богу свечка и черту кочерга, а бывает и наоборот.
Т и х о н — бригадиром назначили, а в комедию сам влип.
Р а з у м н и к о в — член общества «Знание», с опытом.
А н т о н и й — сектант-теоретик с практическим уклоном.
Х а р и т о н — сектант-практик с теоретическим уклоном.
А г а ф ь я — жена Харитона без уклонов.
Ш а т у н — запил недавно, и все из-за жены.
Т э к л я — жена Шатуна, ей горько и без вина.
Н а д е й к а — девица-красавица из грешниц.
Г а л я — красавица девица из праведниц.
П р а с к о в ь я — мать Гали; еще не старая женщина, но совсем слепая — за богом и сектой не видит света.
М а р ь я н а }
У л ь я н а }
М а т в е й } — старые люди; не будем говорить о них ничего худого — у каждого своя беда.
М и л и ц и о н е р — положительный образ.
Ж е н щ и н ы }
Д е в ч а т а } — обыкновенные люди, для них что бог, что черт — все одно.
Действие происходит в наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
I
Сельская площадь. Слева — колхозный клуб, справа — молитвенный дом. Яркий осенний белорусский пейзаж. Солнце на закате. Т и х о н прикрепляет к доске объявлений лист бумаги со словами: «Искренний привет передовикам уборки урожая!»
Д е д С а в о с ь сидит на ступеньках молитвенного дома с Библией на коленях.
С а в о с ь (читает, стараясь понять). «Вначале сотворил бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной, и дух божий носился над водою».
Т и х о н. Все знания углубляешь?
С а в о с ь. К экзаментам, не при нас будь сказано, готовлюсь…
Т и х о н. Что, и у вас конкурс?
С а в о с ь. Конкурс не конкурс, а подучиться надо. Кому охота перед умным человеком лицом в лужу ляпнуться?
Т и х о н. А что, и среди вашего брата умные попадаются?
С а в о с ь. Находим, коли надо!
Появляется подвыпивший Ш а т у н.
Ш а т у н (пытается петь).
Как послала меня мать
Яровое жито жать…
А я жито не жала,
В борозденке лежала…
(Сам себе.) Держись, Шатун, правой стороны, и тебя никто никогда не зацепит…
Т и х о н (возмущенно). Ты уже, в принципе, готов?
Ш а т у н (дерзко). А тебе что? (Плаксиво.) Может быть, у трудящего душа в клочья… разрывается!
Т и х о н (строго). Машина где, трудящий?
Ш а т у н (присмирев). Так точно… докладаю: баба сбежала, машина в гараже, а ключи лучше забери. (Передает ключи.) Я сейчас в таком нервенном состоянии… не только полуторку, полсела в мелкую щебенку перемолоть могу! (Тихо и спокойно.) Слушай, одолжи целковый, а?
Т и х о н (занимается своим плакатом). К черту нищих, бог подаст.
Ш а т у н (с обидой). Можно подумать, я у тебя на хлеб прошу.
Махнув на Тихона рукой, идет к Савосю.
С а в о с ь (углубляется в Библию и не замечает Шатуна). «Вначале сотворил бог небо и землю. Земля же была…»
Ш а т у н. На троих сообразим?
Савось молча переходит на крыльцо клуба. Шатун плетется за ним.
С а в о с ь (читает). «Вначале сотворил бог…»
Ш а т у н. Тогда одолжи на бутылку!
С а в о с ь (терпеливо и поучающе). Не будь между тех, кто упивается вином, и тех, кто объедается мясом, ибо пьяница и обжора обеднеют, — сказано у апостола.
Ш а т у н. Твой апостол — пижон и жмот. И вообще обрезать бы вам огороды по самые окна, тунеядцы Христовы.
С а в о с ь. Тебе, не при нас будь сказано, давно уже кое-что надо было бы отрезать, может, пил бы меньше!
Ш а т у н (задиристо). А ты меня много поил? Много угощал?
Т и х о н. Не цепляйся, Шатун, к человеку, а то опять обстригут без суда и следствия.
Ш а т у н. Потому что его секта — опиум для народа! Может быть, я через нее и пить начал! Может, у меня три дня свиньи не кормлены? А ты у него (показывает на Савося) спроси, где моя баба! (Савосю.) Вот ты, старый опиум, скажи, где моя Тэкля?
С а в о с ь. Откоснись от моей головы!
Ш а т у н. Видал? Им пророк нужен, а у меня пусть скотина дохнет?
С а в о с ь. Мог бы и сам накормить!
Ш а т у н. А я принципиально не желаю. И если моя баба к вечеру не появится, подожгу твой шалман. (Показывает на молитвенный дом.) И пусть горит ярким пламенем. (Уходит.)
С а в о с ь (принимается за чтение). «Вначале создал…»
Т и х о н (перебивает). Значит, опять за пророком поехали?
С а в о с ь (оправдываясь). Кто бы за ним поехал, если бы ваши наших силой в клубе не замыкали. Пущай себе мы баптисты, пущай себе пятидесятники, но, не при нас будь сказано, и мы до ветру ходим, не святые, слава богу. Где же ваши головы?
Т и х о н. В принципе, виновные понесли наказание, как говорится, по всей строгости закона. Так что, в принципе, можно было бы и без пророка обойтись.
С а в о с ь (с издевкой). А вот Харитон говорил, у принципи, какой-то новый пророк объявился, с истинных пятидесятников. И вроде бы открылись ему знамения.
Т и х о н. Ясно! Опять друг другу ноги мыть будете?
С а в о с ь. А может, мы, Тихон, так договоримся: ты играешь, как знаешь, а я скачу, как хочу?
Т и х о н. Ты у меня, дед, доскачешься, допрыгаешься!
С а в о с ь. А я по закону скачу! Другой на моем месте, может быть, и не управился бы. Сельмаг по договору стерегу? Стерегу! Божий храм за полставки присматриваю? Присматриваю! А к культурному учреждению (показывает на клуб) ты меня сам на этих, на обчественных началах приставил (с насмешкой), у принципи. Так что, не при нас будь сказано, и днем и ночью я имею полное законное право скакать около любого из этих объектов.
Т и х о н. Подгоню когда-нибудь бульдозер — и останутся от твоего объекта одни дрова.
С а в о с ь. Дров вы уже и так наломали. Лучше подпалите с Шатуном вместе — вот будет смеху!
Издали доносится песня жнецов.
Т и х о н. Ой, братцы, они, кажется, уже идут!
С а в о с ь. Тогда Сивка оглянулся, как хвост загорелся.
Т и х о н (Савосю). Беги ты, старый, погляди, где эта девка с шампанским? Жнецы сейчас здесь будут. А мне еще надо тезисы набросать… в принципе.
Бежит в клуб, выносит стол, садится и набрасывает тезисы.
С а в о с ь выходит и сразу же возвращается с Н а д е й к о й. Они несут несколько бутылок шампанского. Шатун стремится помочь им.
С а в о с ь (решительно). Отойди, нехристь!
Ш а т у н. Нужны мне очень эти твои помои!
С а в о с ь. Оно и правда. Тебя денатуратом
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич», после закрытия браузера.
