Читать книгу "Джони, оу-е! Или назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест"

отметки в школе хорошие и так…

— А кто ж его научил паять? — поинтересовалась соседка.

— Говорит, что друг у него есть, что в соседнем доме живёт. Так и тому тринадцать лет всего… На год-то старше… Вот с ним они собрали этот магнитофон. Переделали полностью.

— Знаю я эту «Ноту»! У нас её мало кто берёт. И не звучит она так, даже через хороший усилитель. Мы проверяли. А они переделали, говоришь. По цене он и сотни не стоит, а звучит, как «Акаи». Не хуже нисколько. Уж я-то их наслушалась… Да-а-а… Наши детишки бегут впереди нас… Ещё бы мой таким вырос. Вроде и отец радист на судне, а Олежка совсем не хочет вникать…

— У вас, борщ на плите, тётя Валя, — напомнил я.

Соседка вся дёрнулась и помчалась к входной двери.

— Убегаю-убегаю… Завтра детали «румын» привезёт, — крикнула она уже с лестницы и дверь за ней я закрыл.

Мать прошла на кухню налила тарелку борща.

— Будешь ужинать? — спросила она.

— Я уже поел, мам, — крикнул в ответ. — Я поработаю! Музыкантам обещал.

— Паяй-паяй. Я уже к запаху твоей канифоли привыкла. Даже приятно.

— А у тебя на работе разве не пахнет канифолью?

— Пахнет, конечно. Но там вентиляция.

Она помолчала.

— Никогда не думала, что и ты по нашей линии пойдёшь, — сказала она.

— По чьей это, по вашей? — насторожился я.

— По моей и по отцовской, — не очень громко сказала мать.

Я вышел в прихожую.

— А он кем был, радистом, что-ли?

— И он был радистом и я. Когда служили.

Я раскрыл рот.

— Ты служила в армии?

— Во флоте, сынок, во флоте.

Мать медленно жевала хлеб, набирала в ложку борщ и аккуратно касалась её губами. Она ела очень аккуратно.

— На флот ведь женщин не берут, — с улыбкой сказал я.

— Это на корабли женщин не берут, а на берегу радиотелеграфисток много.

— Понятно. Значит и отец служил на берегу.

— Он был нашим начальником, влюбился в меня и мы поженились. Мы тогда жили в посёлке Бухта «Ольга».

Я не спрашивал её про отца, так как мне, откровенно говоря, было не особо интересно. У меня так и не включился механизм «родства». Мать же восприняла отсутствие вопросов как-то по-своему и лишь улыбнулась своим мыслям. Сама она рассказ об отце на этом прервала. Я, почему-то, кивнул и вернулся к работе. Сейчас я паял программатор сэмплов, который позволит мне кодировать электрические импульсы в звук формата миди.

* * *

Упросив мать написать записку, что занятия мной попущены по причине плохого самочувствия, я отправился в школу с чистой совестью. Сегодня первым уроком был английский, по которому англичанка мне уже выставила полугодовую отметку, а вторым уроком — физкультура, где физрук вручил мне и ещё восьми ученикам значки ГТО разной степени «достоинства». Мне выдали «золотой», как и Наташке Терновой. Остальным «серебряные» и «бронзовые».

Сегодня было двадцать второе декабря — суббота. До каникул и до школьного Новогоднего танцевального вечера-отдыха оставалась неделя. Мне почему-то казалось, что всё ещё наладится и за мной ребята придут. Не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Не думаю, что они перестанут репетировать мои песни. И пусть репетируют. Мне репетировать не надо. Хоть сейчас сыграю любую партию.

— И за что зацепился извращённый разум партработника? — размышлял я. — За «Лилипутика»? Там, конечно, любой криминал можно напридумывать. Что за «лилипутик-лилигном»? Что за леденец он сосёт? У кого? Почему это — «Лилипутчая работа»? Почему «лилипутику» конец? Вопросов к этой песне может возникнуть много. А еще, какие песни показались подрывными брату Виктора Попова? Вопрос вопросов…

На третьем уроке мы писали полугодовую контрольную работу по математике, к которой готовились всю неделю. Вроде написал… На четвёртом — писали диктант по русскому языку. Перед уроком Людмила Фёдоровна со словами: «потом обсудим», вернула мне тетрадь с «моими» стихами. Я равнодушно пожал плечами.

Честно говоря, я параноидально не исключал того, что отсечь меня от школьного ансамбля могла и русыня, попросив Попова сказать, то, что он сказал. Могла-могла… Та ещё интриганка, как я её ощущал… Чётко видно, как она стремится стать директором школы. Ну или, по крайней мере — хозяйкой. Завуч, — это же — «заведующая учебной части», как я понимаю. Так и занимайся учебнымпроцессом, то есть учителями. Нет, она лезла в «разборки» и с учителями, и с учениками. Заместителем директора по воспитательной работе у нас была зоолого-биологичка Наталья Сергеевна. Но та была маленькой тихой милейшей женщиной, ведшей себя с учениками, словно родная мать.

Ну, да и ладно! Так я рассуждал, мучая себя созданными мной страшилками, когда писал диктант, и даже сделал две грамматические ошибки, которые вовремя заметил и, зачеркнув, исправил. Всё равно пятёрки от «Людочки», как называли «завуча-русыню» ученики, мне не видать. Да и бог с ним с этим пятаком, хотя я его заслужил честным и упорным трудом.

— Так, проверяем работы и сидим тихо, ждём звонка! По звонку я собираю работы, вы встаёте и уходите. Кто работу не сдал. Сидит на месте. Всем всё ясно?

— Ясно, — прогудел класс.

Проверив работу, нашёл ещё одну ошибку. Вот же ж… Проверил ещё раз. Последнюю ошибку исправил обратно. Блять, скорее бы звонок!

Звонок. Людмила Фёдоровна собирает тетради, подходит ко мне и говорит:

— А ты, Дряхлов, останься после урока. У вас же четыре урока?

— Четыре, — вздыхаю я.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — сказал, расплываясь в улыбке Симонов.

— Ты, Симонов, списал диктант у Дряхлова, вот и не…

Завуч сделала такую паузу, что у многих даже слюна потекла от ожидания продолжения.

— … э-э-э, юродствуй, — продолжила «Людочка». — Или писать диктант будешь вместе с Кеповым и Рошкалем после уроков.

— Молчу-молчу, Людмила Фёдоровна, — весело проговорил Симонов. Он, вообще был весёлый мальчишка, этот Федька Симонов. И не задиристый. Просто, у него «сидели» брат и отец и поэтому в семье было не всё в порядке…

Всё ученики разошлись, и мы с Людмилой Фёдоровной остались вдвоём.

— Тут нам сегодня звонили из райкома партии… Знаешь, что такое райком партии, Женя?

Голос у «русыни» резал слух добротой. Я задумался. Сам когда-то был членом КПСС, а что такое райком забыл.

— А что это такое? Как сформулировать?