Читать книгу "Бран Мак Морн: Последний король - Роберт Ирвин Говард"

то, что Говард намеревался привлечь Брана к этой истории!

Мы строго придерживались машинописного текста Говарда. Не было предпринято никаких попыток исправить орфографические, пунктуационные или грамматические ошибки. Далее следует рассказ в точности в том виде, в каком его написал Говард.

У нет названия

ГЛАВА 1,

НАЗАД, СКВОЗЬ ВЕКА.

У людей уже были видения. Людям снились сны. Слабые проблески других миров и других эпох пришли к нам, как будто на мгновение завеса Времени была разорвана, и мы со страхом заглянули в ужасные перспективы.

Скудные и мимолетные эти проблески, не понятые. И из них люди сформировали рай и ад.

Мало кто знал, что это было всего лишь пробуждение памяти, памяти, передаваемой из века в век, переживающей изменения и смещения столетий. Память, которая так же сильна, как душа человека.

У времени нет ни начала, ни конца. Колесо вращается, и циклы вращаются вечно. Колесо вращается, и души всех вещей привязаны к спицам на всю Вечность.

Форма и субстанция исчезают, но Невидимое Нечто, эго, Душа, движется сквозь эпохи. Это так же безначально, так же бесконечно, как Само Время. Эти видения, эти мечты, эти инстинкты и вдохновения, они всего лишь воспоминания, расовые воспоминания.

К некоторым приходит ясность видения, памяти. Должен ли я сказать, что я видел сны? Нет, потому что это были не сны, а проблески Вечности, которые у меня были.

Я видел вечность, Века давних времен и будущие века. Так же точно, как я жил раньше и так же точно, как буду жить снова, я откинул завесу Времени и ясным взором заглянул в Столетия. Проблески, которые были у меня в юности, в детстве, в младенчестве. Быстрые обрывки, которые я уловил, в снах, в Мистической чаше Востока, в Кристалле.

Но в зрелом возрасте мое самое ясное видение было достигнуто, в зрелом возрасте, когда я купил за десятикратный вес золота Мистическое Растение Востока.

В пустынном месте Востока он растет скудно, и у странствующего индуса факира я купил небольшое количество.

Я буду называть его “Тадука”, хотя это не Тадука и это ничего не известно белым людям.

Это не опиат, и его действие ни в малейшей степени не вредно. Его нужно курить, и когда я курю, сегодняшний мир исчезает из моего сознания, и я путешествую назад в века или вперед, в будущее. Годы, пространство, расстояние, время - ничто. Я преодолел миллион миль со скоростью света и тысячу лет за столько же секунд.

Я пересекал пустое пространство, от мира к миру. Я переходил из эпохи в эпоху.

Я жил столетия за столетиями.

Достопримечательности, которые я видел, и лиги за лигами, которые я преодолел, за считанные секунды, ибо действие Тадуки длится не много минут, максимум час. Это было бы благом для человечества, большим, чем величайшие изобретения, большим, чем написанные анналы истории, и к тому же абсолютно безвредным. Действительно, благотворным является Тадука.

Итак, я снова пережил ушедшие века других земель.

И так получилось, что я, Стивен Хеген, зная, что средний человеческий разум не верит в то, чего он не может постичь, и зная, что представление о Тайне лежит за пределами среднего человеческого разума, все же я описываю эти, должен ли я назвать их приключениями? мой.

Я был мужчиной в Молодом мире. Я жил на деревьях, и моей единственной одеждой были густые, лохматые волосы, которые росли на моем теле. Я не был крупным мужчиной, но я был потрясающе силен.

Я путешествовал по деревьям, прыгая и раскачиваясь с ветки на ветку, как любая обезьяна.

Я питался фруктами, орехами и птицами, которых мог поймать в силки, и я тихо и испуганно подкрадывался к реке за водой, быстро оглядываясь по сторонам, готовый убежать.

В те далекие дни я был Быстроногим человеком-Деревом, и мое имя не лгало. В те дни люди должны были быть быстроногими. Много раз я добирался пешком до деревьев или утесов с Могучим львом или старым саблезубым тигром, скачущим позади меня, сотрясая землю ревом.

Оказавшись среди деревьев, ничто не могло поймать меня, даже леопард или Волосатая Свирепая обезьяна.

Мы, жители Деревьев, называли их Волосатым народом, потому что они были всего лишь дикими обезьянами. Они были могущественны, ужасны и обладали отвратительным характером. Мы, деревья, были намного выше по шкале эволюции. У нас было чувство юмора, детское и гротескное, я согласен с вами, но все же чувство юмора. У волосатых людей не было чувства юмора, и поскольку они были угрюмыми, дикими и вели отшельнический образ жизни, мы, Деревья, оставили их в покое.

Они были могучими воинами; взрослый мужчина из Волосатого народа был в десять раз сильнее современного человека и почти вдвое сильнее человека Деревьев.

Если бы у них был союз, они могли бы уничтожить Древесный народ, но когда они приходили, чтобы украсть женщин Древесного народа, как они иногда делали, они приходили поодиночке или только парами и тройками.

У нас, жителей Деревьев, были распри и драки друг с другом, но мы всегда объединялись против общего врага. И ни один, ни три, ни десять Волосатых Мужчин не могли одолеть целое племя Древесных людей.

Когда Древесный человек поодиночке сражался с Волосатым человеком, Волосатый человек почти всегда выходил победителем.

И все же, когда свирепый и могущественный Волосатый Мужчина попытался похитить девушку из Древесного народа, которую я желал себе в супруги, я доказал, что у меня сильные руки, а также быстрые ноги.

Ибо я видел красную ярость, и там, на качающихся верхушках деревьев, в сотне футов от земли, мы сражались, врукопашную, Волосатый Человек и я, и голыми руками, без посторонней помощи я убил его, там, на верхушках деревьев, когда мир был молод.

Я был рабом в Египте, когда Менес построил первую пирамиду. Днем я неустанно трудился вместе с тысячами других рабов, работая на возведении пирамид, а ночью я делил убогую глинобитную хижину с другими рабами.

Я был высоким, светлокожим и светловолосым. Один из племени светловолосых людей, которые жили в пещерах на побережье Средиземного моря. Предки современных берберов.

Я трудился без передышки и не раз чувствовал на себе удары кнута надсмотрщика за рабами, пока не вспомнил, что был вождем на своей земле. Затем, подняв руки на