Читать книгу "Страж Кодекса. Книга V - Илья Романов"

когда они будут готовы призвать своего хозяина. Возможно через день, может год, а может и десяток лет, но это неизбежно.

Залпом опрокинув в себя остатки коньяка, дед поднялся со своего кресла, подошёл к окну и посмотрел наружу. Вид с окна как раз выходил на внутреннею территорию поместья, а потому там было видно занимающихся своими делами людей.

Я чувствовал в его эмоциях смятение, но оно быстро исчезло и на смену ему пришла твёрдая решимость. Настолько непоколебимая, что меня это даже удивило. Дед вытащил из кармана телефон, разблокировал его и кому-то позвонил. В полной тишине я слышал гудки, а затем в динамике раздался звонкий женщин голос:

— Ветеринарная клиника доктора Соломона! Чем могу вам помочь⁈

— Идентификационный номер: апрель-один-девять-восемьдесят два-белый-три-три-шесть, — сухо ответил дед.

На том конце провода воцарилась тишина, а затем из женского голоса, явно предлежавшего молодой девушке, исчезли все эмоции и она холодно сказала:

— Ваш запрос принят, ожидайте.

Звонок сбросили, дед посмотрел тяжёлым взглядом на телефон, а затем перевёл его на меня.

— И что это было? — хмыкнул я.

Ответил он не сразу. Вновь обернулся к окну, посмотрел на внутренний двор, немного помолчал, и только потом заговорил:

— Ты открыл мне свой секрет, Дмитрий, — его голос был твёрд и в то же время будто обречённым. — И теперь, в свете возможного конца, я открою тебе свой.

Не оборачиваясь, он снял с себя пиджак, бросив его на кресло. Туда же отправилась и рубашка, оставив дед полуголым.

Чувствуя, как мои брови лезут на лоб, я смотрел на его спину и немного… охреневал. В голове словно щёлкнула лампочка и пришло понимание — а ведь ни разу до этого момента я не видел своего старика вот так. Он постоянно был одет, даже когда мы в детстве ездили на море и отдыхали. Да и в больнице он лежал в своей одежде, не позволив медсёстрам снять её. Я ранее думал, что это старческий бзик, но на деле…

Вся спина деда была украшена татуировками, переходящими на плечи и бицепсы. Огромный широкий крест был выбит во всю спину, рядом с ним различные знаки, будто метки отличий. Это не было похоже на наколки, какие бьют в тюрьмах, скорее тату с отметинами, как награда за подвиги. Да и чернила… При внимательном взгляде я видел, что они были сделаны из крови Разломных тварей.

— До того, как вы с Кристиной родились… Ещё до свадьбы моего сына, твоего отца, — не поворачиваясь, заговорил дед. — Я состоял в особом… подразделении.

Я чувствовал, что говорить ему тяжело. Он будто перешагивал через себя, давя на желание скрыть своё прошлое.

— Что за подразделение?

Дед не ответил. Раздался звонок на телефон, он вновь накинул рубашку и снял трубку, сухо произнеся:

— Белый на связи.

— Рад слышать тебя, Белый, — говоривший на том конце провода отчётливо хмыкнул. — Столько лет на пенсии и теперь вылез из норы?

— Есть причины.

— Верю, — не сомневался обладатель густого баса. — Канал связи защищён. Внимательно тебя слушаю, Белый.

— Нужна личная встреча, — бросил дед на меня взгляд через плечо.

— Ты знаешь, что путь домой для нас закрыт…

— Вопрос безопасности империи, — настаивал мой старик и веско добавил. — Возможно, и всего мира.

С кем он говорил я не знал, но тот человек после слов деда замолчал на целых секунд десять.

— Понял тебя, Белый. Твоё местоположение нам известно, не покидай своего гнезда и ожидай.

Трубку опять сбросили. Дед положил телефон на стол, опёрся на него руками и тяжёло вздохнул.

— Всё… Теперь назад дороги нет.

— Может уже объяснишь, что это было? — меня это начало немного раздражать.

— Из твоих рассказов, ты уже заручился поддержкой Безликих и О́ни, — серьезно посмотрел он мне в глаза. — Но они ничего не найдут. Ты не знаешь Амеров, Дмитрий. Не знаешь, на что они способны. Чтобы найти искомое — нужные те, кто знает, что делать и как делать. Если твои слова об Эмиссарах правда, то только они найдут их…

— Что-то я сомневаюсь в этом, — поморщился я и спросил: — И кто эти «Они»?

Дед отчётливо вздохнул, помассировал левое плечо, словно то заныло от раны, и ответил:

— Гончие и палачи бывшего император Михаила, — говорил он тихо, будто боясь, что услышат. — Но тебе, возможно, они известны, как Инквизиторы…

* * *

Весь остаток дня, обдумывая слова деда, я работал в своей лаборатории. Правда особого результата не достиг, все мысли скатывались в то, что мне открылось.

Мой дед бывший Инквизитор… Абзац. Но ведь сходится же всё! Его поездки неизвестно куда, когда мы с Кристиной были ещё маленькими! Непонятные суммы денег, которые швейным и ткацким промыслом не заработаешь! Пусть Крис не осознавала всего, да и вопросов не задавала, больше играя с куклами, но я-то всё видел! Видел, как дед, порой, возвращался будто с войны и ехал к Морозову в госпиталь. Значит, Павел Алексеевич тоже знает? Скорее всего. Они лучшие друзья и я даже не удивлюсь, если Морозов тоже в составе Инквизиторов. Правда дед потом отошёл от дел, как я понимаю. Причём сделал это дважды. Первый раз до нашего с Крис рождения, а второй — когда мы встали на ноги после войны родов.

Одного не пойму — почему он не заручился поддержкой коллег, когда шла война? Об Инквизиторах каких только мифов не ходит в народе, но слабаками их точно не назовёшь. Странно, но да ладно. Уже ничего не попишешь, а мёртвые отомщены, насколько это возможно.

Засунув новую пробу в контейнер, увидел, что процент рассеивания энергии стал даже больше, чем раньше, и поморщился.

— Всё херня, давай по новой, — прошептал я, убрав образец в хранилище и взяв другие реагенты.

Правда приступить к работе