Читать книгу "Черная книга смерти - Гордон Далквист"

— Мистер Леврет — аккуратный человек с устоявшимися привычками. Каждый вечер в половине седьмого он обедает дома.

— Тогда еще один вопрос, — сказал Чань, держась за хрустальную ручку двери. — От вас ничто не ускользнет. Вы знакомы с миссис Элоизой Дуджонг?

— Это вдова, — сказал Хапперти. — На службе у миссис Траппинг.

— А мистер Леврет с нею знаком?

— Мистер Леврет весьма чувствителен к положению людей в обществе.

Пришлось идти напрямую через Серкус-Гарден, хотя Чань предпочитал в любое время дня обходить этот квартет стороной — тем более в своем нынешнем непрезентабельном виде. В какой-то момент путь ему преградила коляска с молодыми дамами, и Чань вдруг остановился, пораженный окутывающей их атмосферой, вплоть до игривой расцветки шляпок. О легкомыслие — в городе грязи, дыма, крови, табачной жвачки и напластований сажи носить нежно-лимонное!

Торопясь, он прошел лишний квартал, чтобы войти незамеченным через Хеллиотт-стрит. Толпа пассажиров, казавшаяся особенно беспокойной и враждебной, вынесла его на главную лестницу Строппинга… но потом у основания широких каменных ступеней он увидел шеренгу констеблей, которые при помощи окриков выстраивали пассажиров в ряды и группы по месту назначения. Что все это значило? Чань помедлил. Его окружала недовольная человеческая масса: пассажиры огрызались на констеблей, констебли отвечали тычками. Мало того, за констеблями просвечивали красные мундиры — повсюду виднелись небольшие отряды драгун во главе с министерскими чиновниками. За всю свою жизнь, насыщенную преступлениями и их последствиями, Чань не видел такой облавы. Толпа подхватила его и понесла вперед, становилось все неуютнее — вот-вот один из констеблей его заметит. У самой лестницы Чань неожиданно пробормотал извинения, сделал вид, что уронил трость, и присел так, чтобы его загораживали пассажиры, а потом резко рванулся вперед, мимо уставших констеблей. Так, вприсядку, он добрался до рекламной тумбы и попытался обмозговать свое положение.

Росбарт знал, кто такой Чань, но не искал его… вдруг и здесь подняли тревогу совсем по другому поводу? Даже если констебли получили от капитана описание Чаня, ловили не его. Неужели дела обстояли так плохо, что дворец объявил открытую охоту на Шарлотту Траппинг или даже Леврета, словно те были преступниками? Но констебли, похоже, вообще никого не искали — скорее им велели подавлять возникающие беспорядки. Что еще могло произойти в городе? Да, конечно, газеты… но газеты издаются для глупцов. Все эти истерические предупреждения вряд ли делались всерьез.

Он посмотрел на часы — около полудня, потом опустил взгляд. Ни доктора, ни мисс Темпл под ними не было. И Элоизы Дуджонг тоже.

Место встречи было у всех на виду, и Чаню совсем не хотелось задерживаться здесь. Он приподнялся на цыпочки, пытаясь понять, что интересует полицию: прибывающие или убывающие поезда? Какое-то определенное направление? Вдоль южных платформ, откуда уезжали в Ка-Руж и другие прибрежные курорты, которых Чань никогда не видел (ему приятно было думать о том, какой холодный там сейчас ветер), бродила пара драгун, а один солидный человек в черном стоял неподвижно. На западное направление (включая ветку на Тарр-Манор) выделили отряд в шесть сабель.

Наступил полдень. Поскольку его компаньоны должны были прибыть с севера, Чань направился к часам обходным путем, близко подойдя к нужным ему платформам. За каждым поездом наблюдал один человек в черном, а между чиновниками стояло по эскадрону драгун. Ни доктор, ни мисс Темпл не подозревали о существовании бокового выхода на Хеллиотт-стрит, да и все равно не сообразили бы им воспользоваться. Их наверняка арестуют. И все же… поезд с севера, видимо, только что прибыл. Чань видел растянувшуюся под пристальными взглядами драгун и чиновников цепочку пассажиров, но не заметил ни доктора, ни мисс Темпл. По платформе никого не тащили силой. Чань занял место под часами, размышляя, через сколько времени его заметят и в какую сторону удирать.

Он дал им три минуты — стоять под часами дольше было бы глупо — и выбранил себя за выбор места: тот, кто доверился ему, попал бы в ловушку. Часы отсчитывали секунду за секундой. Констебли с их тычками переместились ближе к Чаню. Он слышал, как перекликаются солдаты, перекрикивая свистки паровозов. Хватит. Чань резко нырнул в самую гущу толпы. Раз он здесь, лучше заняться восточными линиями — к прибрежным каналам и Харшморту. Он выпрямился. Враги в черных и красных одеяниях пронизывали толпу, как китовый ус — женский корсет.

Тяжелая рука ухватила его за правое плечо. Чань поднял трость, развернулся и увидел перед собой Аспича.

— Драгуны! — крикнул полковник стоявшим за ним солдатам. — Взять его!

Чань сбросил с себя руку, но бить ногой или тыкать рукоятью трости в горло было уже поздно — Чань был в потрясении. Прежде крепкий и бодрый, полковник изменился до неузнаваемости: глаза его налились кровью, кожа вокруг ноздрей была в бледных нарывах, а его коротко подстриженные седеющие волосы стали абсолютно белыми.

Драгуны рванулись вперед, а Чань нырнул в толпу. Но та бурлящая ярость, которую он заметил еще на лестнице, достигла теперь точки кипения, словно крик Аспича сделал Чаня в глазах пассажиров козлом отпущения за все унижения и неудобства. Послышались возмущенные крики. По своему опыту общения с враждебно настроенной толпой Чань знал, что в любой момент какой-нибудь злобный идиот попытается сбить его с ног, а следом накинется с десяток других идиотов. Он ухватил за руку пожилого человека и толкнул назад, чтобы задержать преследователей. Послышались лязганье извлекаемых из ножен сабель, крики Аспича, требовавшего, чтобы толпа расступилась, вопли женщин (Чань ничего не видел и не понимал, куда бежать), потом еще чей-то вопль. Наконец он вырвался к поездам, где было более или менее свободно. Люди бросились в стороны, показывая на него пальцами. Остановка грозила смертью, и Чань в отчаянии метнулся между двумя поездами, собирающимися отбыть на восток.

Путь преграждали человек в черном и четыре драгуна. Стоя спиной к Чаню, они разглядывали что-то на путях. Аспич кричал, приказывая Чаню остановиться. Чиновник повернулся, побледнел и, взмахнув руками, отдал команду своим солдатам, но Чань мгновенно оценил расстояние — драгуны были слишком далеко, а он двигался слишком быстро. Он врезался в чиновника, при столкновении заорав для пущего ужаса, ухватил его за черные лацканы и швырнул — руки у несчастного мотались, как у тряпичной куклы, — в набегающих драгун. Потом Чань нырнул под ближайший вагон и, бешено работая руками и ногами, выполз по другую сторону, порвав брюки о гравий. Но зато, когда он встал, преследователи только опускались на колени, готовясь лезть под вагон. Снова оказавшись на платформе между двумя составами, Чань понял, что выиграл секунд пять. Тут в конце платформы появились новые драгуны, крича и показывая руками на Чаня. Он кинулся прочь от солдат. Состав, под которым он только что прополз, недавно прибыл (паровоз стоял под крышей вокзала), а соседний поезд, наоборот, собирался отъезжать, и Чань бросился вперед, к стоящему под парами паровозу. Не оглядываясь, он метнулся под локомотив и выскочил с другой стороны.