Читать книгу "У смерти твой голос - Екатерина Соболь"

нему.

– Инспектор Чан, – робко начала я, загибаясь от любви. – Ничего не слышно про тех девушек, которые умирали в Йемтео?

– К счастью, нет, – сказал он.

– Никакие девушки больше не умрут. Я это… это предсказываю, как профессионал. – Я тепло улыбнулась ему. – Я сделала расклад бацзы и увидела это там.

Мне хотелось посмотреть, что он ответит. Я уже представляла, как он своим скептическим мрачным тоном скажет: «Предсказательница Ли, не вешайте мне лапшу на уши». Но настоящий Чон Мин только тихо, растерянно фыркнул:

– Рад слышать. Я потом еще раз ознакомлюсь с деталями дела. Со всем этим… – Он указал одноразовыми палочками на разрушения. – Голова вообще не работает. Мы вернемся к расследованию, когда разберемся здесь.

Он не помнит ничего о том, что творил со своими четырьмя сообщниками. Не помнит ничего о нас. Он не притворяется, так гениально играть не смог бы даже победитель премии «Актер года».

Чон Мин не помнит отель «Звездное небо», не помнит бар и наши поцелуи, не помнит, как мы шли по мосту Лунного Света. Мне ужасно захотелось его поддразнить, и я вспомнила: у меня есть одно неопровержимое доказательство того, что мы с ним общались больше, чем предполагало расследование. Я вытащила телефон и показала нашу глупейшую фотку на мосту: я дурачусь, как девчонка, он серьезен, как прадедушка.

– Помните? – спросила я.

Чон Мин всмотрелся в фото. Абсолютное непонимание на лице. Пытается выдумать, что сказать.

– Мы с вами случайно встретились, – сказала я, решив больше его не мучить. – Просто на спор сделали это фото, потому что вы такой бледный. Я думала, вы вампир и не проявляетесь на фотографиях.

– А… – Он с облегчением рассмеялся и уткнулся в свой суп. – Точно. Да.

Поразительно, этот Чон Мин действительно выглядел на свои двадцать восемь или младше. Ничего удивительного, что раньше Чон Мин казался мне староватым, потому что, в конце концов, он и был довольно старым. Даже, скорее, древним.

– Можно пригласить вас на кофе? Обсудить расследование, – сказала я, хотя велела себе на него не давить.

Я как будто привыкла играть в теннис – Чон Мин мог бесить меня, но всегда отбивал подачу. А сейчас это был скорее сквош: я бросала мяч в стену, и она мне не отвечала.

– Вы же любите кафе «Ветка лаванды»?

– Если честно, я… – Он виновато скривился. – Это… это где-то в центре? Я редко бываю в кафе. Работа, и все такое.

Все изменилось – набор слов, стиль речи. Я не могла решить, что чувствую по этому поводу. Значит, и «Ветка лаванды» была любимым кафе духа дерева, а не инспектора Чана.

Я раздраженно выдохнула. Пора бы про него забыть и не думать каждый раз, видя настоящего Чон Мина.

– Придете туда в восемь вечера? – спросила я, потому что любовь не давала мне ни дня провести без него, я не могла представить, как доживу до завтра, не увидев его снова.

Чон Мин кивнул и вернулся к еде. Глядя, как он мило жует, я вдруг кое-что поняла. Я ни разу не видела, чтобы тот Чон Мин ел. Он много раз пил при мне самые разные напитки – воду, колу, холодный кофе, горячий, чай матча, – какой позор, что я помню каждый напиток, который он при мне выпил! Даже когда мы ели на набережной, я жевала сэндвич, а он пил из стакана жидкий суп с водорослями, для которого даже ложка не нужна.

Он любил пить, потому что растения любят влагу. Я замотала головой, чтобы выбросить эти дурацкие мысли из головы.

– До встречи в восемь! – сказала я и быстро ушла.

Но все-таки одним глазком глянула, смотрит ли Чан Чон Мин вслед. Посмотрел! Ну, тогда до вечера, мой новый возлюбленный. Обещаю, что про старого я больше не вспомню.

Глава 15

Обезьяна и Крыса

Время до восьми часов я провела за мелкими делами судьи договора. С отцом, Гилем и Чон Мином все было в порядке, а что насчет жениха? По привычке хотелось назвать его Металлом, но я уже поняла: он теперь точно так же не похож на себя вчерашнего, как остальные.

Я присела на автобусной остановке и отыскала в интернете старые новости про смерть О Су Джи. Там упоминалось имя ее безутешного жениха, и я нашла его во всех соцсетях. Он три месяца ничего не постил – Металл явно не был фанатом соцсетей, – но сегодня утром выложил запись для своих семидесяти подписчиков.

Там была фотография красивого пейзажа и подпись: «Простите, что пропал так надолго. В моей жизни произошла трагедия: моя любимая Су Джи умерла. Мое сердце разбито, и я решил поехать на Чеджудо. После отпуска хочу встретиться со всеми старыми друзьями – я не забыл вас. Молитесь о покое моей Су Джи».

Итак, он очнулся утром и осознал, что его невеста мертва, а он даже не особо помнит, как это произошло, поэтому отправился сменить обстановку и подлечить разбитое сердце. Я представила, как он сидит рано утром в электричке, провожая взглядом летящие мимо окон поля, и подумала, что уже никогда не узнаю, какой он на самом деле. Даже хризантему на ступенях оставлял Металл, и плакал тоже он. Не такой уж он сухарь – я была несправедливого мнения о металлической стихии.

Чон Мин был прав: он хорошо справлялся с защитой братьев. Вот теперь я поняла, как он это делал. Он нарочно привлекал внимание к «Бару Синих Струн» в первой половине расследования, чтобы полиция даже не успела подумать о других подозреваемых, а потом добился ареста бармена на время убийства Ми Рэ, чтобы дать ему стопроцентное алиби. В ночь убийства Су Джи бармен был на вечеринке, и теперь я не сомневалась: Чон Мин велел ему пойти туда, опять-таки чтобы дать ему алиби. Мой отец провел все вечера других убийств дома, и мы с матерью в случае чего это подтвердили бы. Я готова была поспорить на миллион вон, что жених, Гиль и сам Чон Мин провели вечера не своих убийств там, где есть либо включенные камеры наблюдения, либо свидетели. И блестящий ход с видеообращением скорбящего жениха наверняка придумал Чон Мин, чтобы помочь брату отвести от себя подозрения. Чон Мин не хотел, чтобы открывали дело, – теперь хоть понятно почему, – а Гиль из вредности этого добился, но даже когда расследование шло всерьез, никто бы не поверил, что всех девушек убивают разные люди. Чон Мин сделал