Читать книгу "Чужой среди своих - Василий Сергеевич Панфилов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что именно «вообще», додумать мне не дали, сунув в руки бутылку с ситро. Бросив короткий взгляд на горлышко бутылки, к которому прилипла крошка, и на липкий отпечаток детской ладони на стекле, я передал её дальше.
— Чево ты? — удивился мальчишка, сидящий от меня по левую руку, — Это, что ли?
Он рукавом рубашки оттёр горлышко и снова протяну мне бутылку.
— Да нет… наелся и напился уже, — снова отказываюсь я, — только что из-за стола.
— Даю сюда! — потребовал кузен, захватывая бутылку, — У меня на такое место всегда найдётся!
— Да уж, чёрная дыра вместо желудка, — едко прокомментировала носатая Виктория, аккуратно грызущая печенье ровненькими мышиными зубками.
— Точно! — ничуть не обиделся Лёвка, делая глоток. Я, чтобы вовсе уж не выделяться в компании, взял одну карамельку и положил за щёку.
— Зря, — прочавкал пряником сосед слева, — вкусно! Мамка с зарплаты и аванса всегда по бутылке ситро покупает, а ещё — карамелек полкило, и пряников!
— Ну так я о чём? — согласился с ним кузен, — Праздник же!
Девочки напротив, сидящие на низенькой лавочке, хихикая о чём-то с подружками и лукаво поглядывая на меня, едят аккуратно.
— Мама в том году на всю премию конфет и пряников накупила! — слышу продолжение, и разговор как очень плавно перетекает на то, что из вкусного и сладкого в магазинах есть, и а чего нет, и кто что ел. А потом на цены, и, косвенно — на зарплаты, и выходит — грустно[40]…
Но грустно — мне, привыкшему жить иначе. А местные, сроднившиеся с бараками и сортирами во дворах, с Железным Занавесом не только на границах страны, но и в головах, просто не знают, что можно — иначе. Для них это априори — лучшая страна на свете!
— … нигде больше такого нет, чтобы бесплатное жильё давали! — вещает активистка, выплёвывая газетные штампы.
Какого чёрта? Вряд ли она всегда такая… Может, решила произвести впечатление на свежего человека?
«— Ох, знала бы ты, что койку в общаге, а то и комнату в бараке, в США даже не считают жильём, и что уровень советской бесплатной медицины в цивилизованных странах доступен даже бездомным! Иначе бы тогда говорила, или подняла бы волну „Это потому, что Запад ограбил весь мир“? Интересно… хотя нет, не очень, на самом-то деле».
Кошусь на ребят… Они, судя по всему, воспринимают её как привычный фон, как бубнящее на кухне радио, которое вроде бы и не слушаешь, но с ним как-то веселей, и… в голову, наверное, что-то да проникает… Да, не так уж безобидно!
— А медицина? — продолжает она, привычным жестом поправляя очки, — В Западных странах…
— Вер! — не выдерживает одна из девочек, закатывая глаза, — Ну хватит! Сейчас каникулы, а ты тут… политинформацию затеяла!
Это прозвучало, как крик души, задавленной идеологией, формализмом и постановлениями. В самом деле! Сейчас лето, солнце, пряники, ситро… Какая, к чёрту, политинформация!? Здесь более насущные вопросы обсуждаются…
— Я пионер! — взвилась активистка, — Член Совета Дружины! А пионер не может быть пионером только в школе, на каникулах переставая им быть!
«— Раньше в Китае бинтовали ноги, а у инков, и, кажется, у кого-то ещё — головы, деформируя черепа» — пришло мне на ум, и я ещё больше пожалел, что слишком мало внимания уделял психологии.
Сейчас бы… впрочем, сейчас очень многое пришлось бы кстати! Знать бы заранее…
— Опять Носорожка за своё, — буркнул негромко кто-то из ребят, а я открыл было рот, чтобы спросить, а на черта они тогда её терпят… но тут же закрыл.
Судя по разнополости и разновозрастности, это компания сугубо территориальная — что называется, «ребята с нашего двора». Дружба, или хотя бы приязненные отношения между всеми членами компании в таком случае необязательны, а девочка, судя по прозвищу, тонкости взаимоотношений может просто не учитывать… или не понимать.
«— А в ответ на игнор или бойкот она не постесняется подключить ресурсы пионерии и комсомолии, — сделал я вывод, — и в итоге, её, похоже, воспринимают то ли как неизбежное зло, то ли как природное явление».
Дискуссия тем временем увяла по естественным причинам. Когда одна сторона, то бишь Носорожка, лупит наотмашь фразами наподобие «мы, пионеры», а вторая уже достаточно взрослая, что понимать всю сложность такого спора, и уже жалеет о сказанном, ничего удивительного в этом нет.
Активистка, добив оппонентку несколькими трескучими фразами, снова поправила очки, и в её глазах мелькнуло что-то такое…
«— У инков головы бинтовали, чтобы черепа были деформированные, а здесь, кажется, мозги… — додумал я, прикрывая глаза»
«— Вот, к слову, ещё одна причина, почему местные вожди так любят бараки и коммуналки для простого народа, — понял я внезапно, — Контроль! В идеале — чтобы в каждом бараке, в каждой коммунальной квартире, в каждом рабочем или учебном коллективе была такая Носорожка! Большой Брат смотрит на тебя!
— А это ведь не только цензура, не только Законы СССР, но и самое важное — самоцензура! Люди, пусть не все, но большинство, приучаются… а вернее — сами себя приучают, думать с оглядкой. В едином строю!»
— … мы все, как советские люди, должны дружно осудить агрессию израильской военщины, — Носорожка, читерски победив в споре, на всех парах погнала дальше, — и советские евреи должны делом доказать, что они прежде всего — советские граждане, выступив с осуждением Израиля!
Однако… Она это серьёзно?
— Михаил! — тут же отреагировала девочка.
«— Упс! Я это вслух сказал?» — начинаю лихорадочно вспоминать, а о цензуре и Большом Брате я тоже… вслух? Да вроде нет, иначе бы раньше взвилась…
— Неужели ты не понимаешь? — глаза её светятся фанатизмом и предвкушением грядущей карьеры в Комсомоле, — Ты, как советский еврей, должен публично осудить акт…
— В жопу… — не выдержал я, вставая. Я! Должен?! Настроение такое, что хочется… да много чего хочется, и что характерно — сплошь деструктивного!
— Михаил! Как тебе не стыдно!? Я девочка и член… — взвилась активистка.
— В жопу… — ласково повторил я, глядя ей в глаза, как кобра перед атакой. Не понимает? Всё-то она понимает… всё!
Просто бывает — вот так, когда с детства человек нацелен на карьеру, и, несмотря на возраст, готовность пойти ради своей Цели по головам.
Мельком глянув на Лёву, котором она может испортить жизнь, уже жалею, что сорвался, не отшутившись… Но какого чёрта?! Это разум у меня взрослые, а эмоции, мироощущение и гормоны
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Чужой среди своих - Василий Сергеевич Панфилов», после закрытия браузера.
