Читать книгу "Конец света в Бреслау - Марек Краевский"

— О, ах ты, — вздохнул Смоляр и засунул кляп в рот Хокерманна. Он схватил его за плечи и, с трудом сохраняя равновесие, открыл дверь машины и втолкнул тело внутрь.

Сквозь падающий легкий снег дошел знакомый всем звук. Часы на ратуше ударили дважды. Мок, услышав это, застыл.

— Половина восьмого! — крикнул он Смолору. — Тогда купец убил! Пошли! Проверяем все квартиры! Начинаем сверху.

Полицейские ворвались в дом и зажгли свет в коридоре. Их тяжелые, облепленные снегом сапоги стучали о деревянные ступени лестницы. Из-за встреченных дверей доходили менее или более веселые звуки. Звуки жизни. Мок приложил ухо к каждой и дышал с облегчением. Они стояли на последнем этаже.

— А там только чердак, — Смолор указал рукой вверх.

Мок начал медленно входить. Свет преломлялся на этажах и подъездах. До чердака добирались его ничтожные остатки. Мок двигался очень медленно, тщательно пробуя ботинком каждую ступеньку. Там, куда он дошел, было совсем темно. Он поднял ногу и двигал ее в воздухе, ища очередную ступеньку. Вдруг он услышал приглушенный стон. Из одного кармана пальто достал револьвер, из другого — зажигалку. Он посмотрел вниз и увидел, что нога держится на чьем-то животе. Наклонился и в мерцающем газовом свете огонька увидел бледное лицо Майнерера. Он преступил через него и подошел к двери. Из квартиры не доносился ни один звук.

— Они там, — услышал голос Майнерера. — Она и ее любовник.

Мок схватил за ручку. Дверь была заперта. Он отошел назад и прислонился к качающейся периле. Отскочил от нее и рухнул на дверь. На весь дом раздался громкий треск. Мок почувствовал, как штукатурка и ошметки мусора упали ему за потрескавшийся корсет. Кивнул головой Смолору. Тот повторил наступление плечом. Обломки посыпались на доски. Где-то внизу кто-то вышел на лестницу и не уходил. Смолор еще раз ударил и ввалился с дверью и кусками кирпича внутрь. Мок сунул руку в квартиру и провел рукой по стене рядом с дверью. Наткнулся на выключатель света. Он переместил вниз маленький рычаг и отскочил в сторону в сильной вспышке электричества. Ничего не произошло. Смолор на полу не двигался, Мок стоял в коридоре рядом с лежащим Майнерером. Оба изучали интерьер квартиры. Их глазам явилась одна большая комната, центральной точкой которой было пианино. На нем стояли две бутылки вина и ополовиненные тарелки. Под стенами и около дивана распределены были широкие стойки. Мок почувствовал давление корсета. Доски эти имели свое название, которое он не мог сам припомнить. Угол комнаты был разделен двумя ширмами. Мок недавно видел такие ширмы… Память, видимо, отказывалась ему подчиняться. Смолор поднялся, уклонился и бросился к стене. Ничего не произошло, никто не стрелял. Мок вошел медленным шагом в помещение и направился к ширмам. Схватил одну из них и сложил ее, как гармошку. За ширмами была полукруглая раковина. Под ней лежали два обнаженных тела. Женщина и мужчина. На телах были небольшие круглые раны, из которых вытекали струйки крови. Головы трупов были спрятаны были в тени раковины. Мок не приближался к телам, сел на диван и закрыл глаза. Он только что вспомнил, как называются такие стойки. Он сжимал крепко опухшие красные веки и не позволял выходить горячим слезам. В горле ощущался жгучий, горький вкус. Он не мог вздохнуть. Уже прекрасно знал, что такие стойки называют «мольбертами» и обычно стоят в художественных ателье.

Вроцлав, пятница 27 декабря, девять утра

На первом этаже здания Полицайпрезидиума на Шубрюкке потрескивали к потолку дымки магнезии. В зале совещаний толпились и выкрикивали журналисты. За широким столом сидел Генрих Мюльхауз и пыхал спокойно трубкой. Секретарь Мока Эрнст фон Штеттен быстрыми протягиванием рук дал голос журналистам.

— Это правда, что любовники были отравлены наркотиком?

— Правда.

— Что советника Мок делал там в это время?

— Убитый есть… был его племянником. Советник Мок шел к нему, чтобы передать ему поздравления.

— Странно… дядя племяннику… Не должно быть наоборот?

— Я не знаю. Savoir-vivre (этикет) — не моя специализация.

— Какой был мотив?

— Преступник убил из ревности. Он был отвергнутым любовником.

— Убитая бросила его ради племянника советника Мока?

— Да.

— Тридцатилетняя женщина имеет девятнадцатилетнего любовника?

— Имела, дорогой господин. И поздравляю с хорошей памятью. О возрасте жертв я говорил пять минут назад. Вы умный человек.

— Как Мок поймал преступника?

— Он застал его убивающимся над трупом женщины.

— Откуда преступник, полицейский, знал Инге, даму полусвета?

— Работа полиции в значительной мере касается людей из полусвета.

— Как преступник связан с «убийцей из календаря»?

— Преступник выдал себя за «убийцу из календаря».

— Кто такой «убийца из календаря»?

— Эрик Хокерманн. Сегодня утром он признался в совершении пяти убийств во Вроцлаве и одного в Висбадене.

— Почему он их совершил? Какой имел мотив?

— Он был фанатичным сторонником фон Орлоффа и известным оккультистом. Он утверждал, что является рукой Бога, бичом божьим… Кем-то, кто готовит мир к пришествию… Со своими знаниями истории он легко находил записи в старых актах о давних преступлениях, а потом их воспроизводил…

Мюльхауз встал и ушел, а фон Штеттен любезно поблагодарил журналистов за то, что они пришли.

Нью-Йорк, понедельник 21 ноября 1960 года, пять утра

Анвальдт встал и подошел к висящей на стене карте. Он провел по ней пальцем и некоторое время находился в засыпанном снегом городе, городе стройных башен костелов, городе, окутанном дымом фабрик, который теперь называется уже по-другому и лежит в другой стране.

— Ты не сказал мне, Эберхард, — Анвальдт отошел от карты и сел обратно в кресло — что сделал со своей женой…

За окном раздался лай, а потом заплюхали собачьи лапы в луже.

— Я отпустил ее, — сказал Мок. — Я позволил ей дальше грешить с бароном. Немного позже я развелся. Per procura (в суде). Софи не взяла у меня никаких денег и куда-то уехала.

Ночную тишину перерезало булькание капельницы. Мок смотрел на Анвальдта и ничего не говорил.

— Это необычная и трагическая история, — Анвальдт потер сонные глаза, — но почему об ней ты делаешь свою исповедь? Ах, я понял… Ты никому не говорил еще об этом грехе… И мне первому хочешь об этом рассказать… Понимаю…

— Ты ничего не понимаешь, — присвистнул Мок. — Во-первых, я уже об этом грехе исповедовался, а во-вторых, у меня достаточно мужества, чтобы исповедоваться перед смертью без пробных покаяний перед вами.

По потолку и по стене скользнула полоса света. Какое-то время в ее сиянии нашлось лицо Анвальдта.

— Последнего убийства моего Эрвина и Инге Гансерих не делал Майнерер, — Мок медленно подбирал слова. — Это была работа дьявола, злого духа или как его там звать. — Мок достал портсигар и повертел его в пальцах. — Это не Майнерер. Он вообще не входил в ателье Инге. Он застрял у дверей и твердил, что слышал какие-то голоса… Наш судмедэксперт, доктор Лазариус, провел химический анализ яда, который убил Эрвина. Была в нем какая-то связь, которая…